Евгений Бажанов - По законам Дикого поля
– Это почему знаешь, что мед не забрал? – заинтересовался один из починков.
– Ствол выше не тронут, – ответил Васек.
Выехали на не топтанную никем луговину. Спустя время, сошлись с едва приметным следом верхового путника.
– Рассмотри след, – сказал Вожа.
Не проехали и версты, как к обозу подскакал отряд из сыщиков, драгун и нескольких человек в крестьянской одежде, похожих на ландмилиционеров[116].
– Люди добрые, не видали ли отставшего заблудившегося солдата? Как бы в полон его не захватили.
– Высокого, который трубку курил? – спросил Васек. – На чалом вьючном русском коне, который прихрамывал? Нет, не видел. Но знаю, куда он поехал.
– Он смеется над нами, – рассердился усатый драгун.
– Врешь, мальчишка, – сказал другой драгун. – Как же ты его не видел, если все рассказываешь? Зачем врешь?
– Нисколечки не вру, – оправдывался Васек. – След видел. Глубокий. Значит, конь вьючный и седок на нем высокий, тяжелый. Сапогов следы видел на привале. Большие. Высокому человеку принадлежат. Пепел от трубки видел. Солдат курил. Конь русский – кованый. Один след мельче. Прихрамывал конь.
– А как определил, что чалый?
– На привале конь о дерево терся. Пучок чалых волос видел. Вон туда солдат поехал.
Довольный Вожа махнул рукой, и обоз тронулся вперед. Вскоре переправились через реку Самару и оказались на нагорной стороне. К городу-крепости двигались и другие путники.
Перед Самарой степь, вправо от крепости лес, влево река. Башни деревянной крепости видны издалека. Перед крепостью большая слобода из небольших одноэтажных избушек в два окна да еще с волоковыми оконцами. Домишки аккуратно выбелены известью.
Картина – залюбуешься. Под ногами пыльный, выбитый тысячами копыт скотопрогонный тракт. А оторви глаза от земли и увидишь зеленый луг и огороды, белые избы-хаты, за ними почерневшую крепость с башнями и в вышине купола церквей и монастырей с золочеными крестами.
Слева, ближе к реке, ярмарка скота. Справа в степи сотни столбов, вкопанных в землю для коновязи, ярмарка конская. В слободе и рядом ярмарка ремесленных товаров. Часть площадок уже занята, другая еще пустовала, но народ все прибывал и прибывал.
Перед въездом на ярмарку Вожа, подобно другим звероловам, одел себе на шею несколько связок меховых шкурок, иногда называемых сороками. В одной связке желательно иметь сорок одинаковых шкурок: норки, белки, хохули, горностая… Шкуры более крупных зверей везли врозь или небольшими связками. На седло зверолов положил шкуру рыси и черного волка.
Было в том не только щегольство, желание удивить народ, привлечь внимание торговцев, но и ритуал приветствия собратьев по промыслу. Вожу узнавали, и он улыбался и махал другим звероловам. Прибытие на ярмарку – радостный час.
Почти полтора столетия Самара существовала в качестве военной крепости и таможни. Но за последние десятилетия с притоком переселенцев из центральных районов Руси началось быстрое развитие промыслов, ремесел, торговли.
Ежегодно в Самаре проводилось три ярмарки: Соборная с третьей недели Великого поста, еще называемая «зимней», длившаяся пятнадцать дней, также была Казанская ярмарка с 8 июля, еще звавшаяся летней ярмаркой и длившаяся двенадцать дней, и самая шумная осенняя – Воздвиженская ярмарка, с четырнадцатого сентября по двадцать восьмое сентября.
Осень – традиционное время для торговли и отдыха. Летом урожай убирают, в холода из-за глубоких снегов даже за сотню верст не всяк поедет. Зато осенью на ярмарку приезжали все переселенцы, мирные кочевники пригоняли стада скота, приходили караваны из Серединной Азии. Сюда съезжались купцы из Петербурга, Москвы и других далеких городов.
Многие починки и табунщики на ярмарке ночевали в своих тагарках, под тагарками, у костров. Но достаточные звероловы, большую часть жизни проводившие под звездным небом, во время ярмарки предпочитали разгуляться на широкую ногу и останавливались на постоялых дворах.
Вожа отмахнулся от торговых агентов, приказчиков, зазывал, приглашавших остановиться на ночлег в одной из изб в слободе. Он проехал в город.
На месте нынешнего города-крепости задолго до 1586 года существовало поселение русских рыбаков-ловцов. Еще раньше в здешних дубравах, в пещерах, в крутобоких буераках проживали монахи пустынники. И по сей день живут только выше крепости, вверх по течению Волги, за урочищем Вислый Камень. Надо быть большим бессребренником и подвижником, чтобы провести всю жизнь в посту, в молитве в сырой и холодной пещере или даже избе в уединении в глухом лесу.
В четырнадцатом веке по Волге проезжал глава Русской Православной церкви митрополит Алексий, после смерти причисленный к лику святых. Он посетил монаха пустынника, оглядел намоленное место и величественные окрестности. Алексий предрек, что на оном месте будет город, в котором просияет благочестие и который никакому разорению подвержен быть не может.
Монахи и священники сохранили предсказание. Сохранили и слова пустынника, которые он сказал митрополиту Алексию и сопровождающим его о реке, впадающей в Волгу: сам именовал ея Самарою и другого звания не ведаю.
Ловцы весной приходили в долгополой одежде, называемой самара. Может, потому и нарек монах реку Самарой.
От реки и пошло название крепости-города.
Город и впрямь появился на указанном месте. Гарнизон его отбил несколько штурмов многочисленных кочевников. И без желания жителей города никто чужой в него с мечом не въезжал.
В слободе перед крепостью полторы тысячи одноэтажных домов, да еще были и за крепостной стеной. Жителям пустошей Дикого поля город представал многолюдным, ярким и огромным. Да и другого города в ближней округе не имелось. А уж во времена многоцветных и шумных ярмарок Самара превосходила пестротой и весельем и многие столицы.
Проехав слободу, улицы которой превратились в торговые ряды, Вожа и Васек подъехали к крепостной стене.
Оборонительная система города создана многослойной. Начиналась она с далекого пригорода Алексеевска. Ближе, перед крепостью, ряд рогаток. Сама крепость построена в виде ромба с бастионами по углам. От крепости-замка крепостные стены имели продолжение, как два крыла, на юг и на север шел палисад[117]. На севере еще и тарасы с глухими непроезжими башнями. Все, что было за этой стеной, и называлось городом. Город имел форму треугольника. Стрелка рек Волга и Самара и крепостная стена длиной в шестьсот пятьдесят саженей вместе с укреплениями на дальних подступах надежно защищали город от неожиданных набегов воровских кочевников.
Но и в самом городе многие дворы выглядели крепостями, с одними проезжими воротами. Монастыри, мужской и женский, имели заборы, мало отличавшиеся от крепости. А внутри замка стояла самая большая восьмиугольная башня-раскат, еще одна крепость в крепости. Пушки с раскатной башни бьют через крепостную стену и поражают неприятеля на дальних подступах.
Перед крепостью широкий ров, через который всадники переехали по деревянному подъемному мосту. Над въездными воротами проезжая башня с пушками. В бревенчатой башне бойницы в несколько ярусов, ящики с песком для костров, над которыми котлы со смолой и кипятком, запас камней.
Город поразил Васька более, чем слобода из выбеленных перед Пасхой домов, и более, чем грозная крепость. Сравнительно скромный декор зданий и улиц военного городка казался жителям поля сказочно красивым, не дома, а дворцы. Система застройки строгая, но по-своему гармоничная. Над лучшими зданиями работали одухотворенные зодчие. Простой человек чувствовал эту красоту.
Даже деревянные дома в городе в большинстве двухэтажные, с большими окнами. Другие имели первый этаж каменный, а второй деревянный, украшенный затейливой резьбой. Тут же и двухэтажные каменные дома, в одном из которых городское правление, суд, казначейство. Но выше всех церкви с колокольнями.
Вожа, а следом и Васек зашли в Спасо-Преображенскую церковь. Служитель вначале с неудовольствием посмотрел на увешанных оружием людей, вошедших в церковь. Но взгляд служителя потеплел, когда звероловы пожертвовали церкви несколько мехов. Вожа поставил одну свечу за здравие добрых людей, другую за упокой умерших близких. Со спокойным, даже отрешенным лицом стоял он в церкви, что-то вспоминая, а потом пошел к выходу. Так повторялось осенью каждый год.
На постоялом дворе Вожа снял комнату, оставил часть пожитков и поехал по городу к Волге. Со стороны Волги город открыт, крепостных стен, какие имелись в давние времена, уже не имелось. Если первые улицы города шли вдоль берега Волги и стояли на песке, то выше город стоял на черноземе и глине. К Волге шли переулки, называемые взвозами или спусками.
Между замком и Волгой велось строительство казенных административных зданий, начатое несколько лет назад тайным советником Федором Васильевичем Наумовым. Наумов прежде живал в Самаре и отсюда руководил грандиозным строительством Ново-Закамской укрепленной линии, протянувшейся от Волги до Урала, и командовал войсками, охранявшими линию. Иные из каменных домов уже построены, другие еще только закладывались.
