Алан Саваж - Восемь знамен
Мартин рассказал ему о последних событиях.
— Зайдите лучше в дом, повидайтесь с мамой… и Кэтрин. — В голосе Дональда не было радости.
Мартина встретили радушно.
— Есть новости? — с тревогой спросила Кэтрин. — Нам говорили, что «Королеву Янцзы» видели на реке несколько недель назад.
— Я наведался в Кантон, — ответил Мартин. Он решил сказать все как есть.
— Вы говорили с отцом?
— Как там он? — вмешалась в разговор Элис Барнс.
— Лучше, чем раньше, — осторожно начал Мартин. — Все арестованные страдают от лихорадки и желудочных заболеваний, но я позаботился о том, чтобы их перевели из тюрьмы в нормальный дом и как следует кормили, надеюсь, скоро они восстановят свои силы.
— Слава Богу, что вы имеете влияние на уполномоченного Линя.
— Уполномоченный Линь больше не распоряжается в Кантоне, — помедлив, сказал Мартин.
— Что ж, это шаг в правильном направлении. А новый уполномоченный, очевидно, более разумный человек.
— Нет нового уполномоченного. После объявления англичанами войны вся провинция Гуандун перешла в подчинение военно-морского командования.
— Вы хотите сказать, что маньчжуры намерены воевать? Но где они отыскали адмирала? — насмешливо поинтересовалась Элис.
— Он перед вами, миссис Барнс.
Обе женщины на какое-то время лишились дара речи. Затем Кэтрин захлопала в ладоши.
— Но это же чудесно!
— Почему тогда вы не привезли сюда с собой моего мужа? — спросила Элис.
— Потому что не в моей власти освободить заключенных. По крайней мере пока не будут разбиты англичане.
— Вы хотите сказать, что собираетесь сразиться с Королевским военно-морским флотом?
— Я получил такой приказ.
— Вы будете командовать маньчжурским флотом в войне против своего народа? — Ошеломленная Элис оглянулась на сына с дочерью.
— Процветание Дома Баррингтонов зависит от доброй воли Цинов, — вмешался Адриан.
— Процветание? — выкрикнула Элис. — О каком процветании может идти речь, когда вам предлагают идти против своих родных и близких?
— У меня нет родных и близких в Англии, мадам. Кэтрин языком нервно провела по губам:
— Что сказал мой отец?
— Он не принял мое предложение. Поэтому я должен сделать его вам, снова, здесь и сейчас. Вы выйдете за меня замуж?
— Я… — Она посмотрела на мать.
— Боюсь, теперь это невозможно, мистер Баррингтон.
Мартин взглянул на Дональда.
— Это будет затруднительно, — сказал юноша. — Поверьте, мне жаль, Баррингтон.
— Но я хотел бы услышать, что скажет сама Кэтрин. Кэтрин снова облизнула губы.
— Я… Я не могу пойти против воли моей матери и отца, мистер Баррингтон.
— В таком случае мне остается только пожелать вам найти счастье с другим. — И он вышел из комнаты, за ним последовал Адриан.
— Сочувствую, — сказал брат.
— Иногда происходит то, чего совсем не ждешь, — мрачно бросил Мартин.
Но чего им следовало ждать? Адриан даже не подозревал, какие опасности их подстерегали.
Они вернулись на «Королеву Янцзы» и вышли в море. Наутро они заметили джонку, мчащуюся под юго-восточным бризом на север, и направились к ней. Капитан джонки поднялся на борт и чрезвычайно взволнованно сообщил, что в гавани Сингапура бросила якорь Британская эскадра — она держала курс на север.
Глава 9 ЗАГОВОРИЛИ ПУШКИ
— Сколько кораблей вы видели? — спросил Мартин.
— Много. Больше двадцати. — Капитан был не на шутку напуган.
— Большие?
— Есть очень большие, Баррингтон.
— Линейные корабли, — предположил Адриан. — Твой план?
— Думаю, следует позволить им первыми начать открытые военные действия, пусть попытаются войти в реку, — решил Мартин. — Мы можем разбить их только при поддержке крепости.
Не теряя времени, он продолжал собирать все попадавшиеся под руку суда и направил вдоль побережья вниз несколько рыбацких лодок, чтобы его заранее предупредили о приближении англичан. К началу лета в его распоряжении насчитывалось около двадцати кораблей, однако точной информации о местонахождении английской эскадры пока не поступало. Наконец в конце июля разведка вернулась в Богэ с донесением о том, что в южном направлении на горизонте замечены паруса.
Мартин сам вышел в море на рыбацкой лодке, вооружившись отцовской подзорной трубой, и внимательно рассмотрел Британскую эскадру. Сердце замерло, когда он насчитал шестнадцать судов — без сомнения военных, включая шесть линейных кораблей-монстров, каждый из которых имел на вооружении не менее семидесяти орудий. В эскадру входили также фрегаты и шлюпы, не считая множества сопровождающих ее торговых судов, видимо, транспортников. Всего он насчитал около сорока кораблей, гордо идущих вперед под крепнущим ветром. Мартин вернулся в Богэ и довел до сведения Дэна и его подчиненных, с кем им придется вступить в схватку.
— Наша единственная надежда — на время, — сказал он, — на то, что лето уже в разгаре. Если удастся задержать их на пару месяцев до начала осенних штормов, у этих берегов им придется несладко.
Но, ко всеобщему удивлению, Британская эскадра проследовала дальше на север, не попытавшись даже прорваться в Жемчужную.
— Боже мой, неужели они собираются напасть на Пекин? — сказал Адриан.
— Для этого у них маловато сил, — возразил Мартин.
Как оказалось, англичане вошли в глубокий залив Чусань, расположенный южнее устья Янцзы, и там после обстрела и взятия штурмом порта Нинбо устроили на одном из островов свою базу. Вице-император Шунь засыпал Мартина заполошными письмами с требованием направить корабли на север и атаковать противника: «Войско варваров численностью в четыре тысячи человек, среди которых много темнокожих солдат, высадилось на китайскую землю. Этого нельзя терпеть. Вы должны немедленно их уничтожить, адмирал Баррингтон».
— Темнокожие — это сипаи, — заметил Адриан.
— Следовательно, англичане собираются развернуть настоящую военную кампанию, — сказал Мартин. — Но мы не отступим от своего плана.
Он написал Шуню донесение, в котором разъяснял обстановку и свою стратегию. Такое же письмо Мартин отправил отцу. Он очень хотел вложить в конверт записку для Джейн, но не осмелился и довольствовался обычным приветом.
Его послание не успокоило и не убедило Шуня, так же как и Пекин. Все лето и осень Мартина бомбардировали депешами с требованиями немедленных действий. Мартин давал один и тот же ответ: он не собрал еще достаточно сил, чтобы принять бой с эскадрой английских линейных кораблей, и выжидает, когда те окажутся в уязвимом положении, а это, он уверен, произойдет при попытке британцев пробиться вверх по реке.
Между тем отец сообщил ему, что англичане все еще не оставили надежды наладить переговоры и что идет обмен посланиями между Нинбо и Пекином. Тем более не следовало торопиться, и Мартин использовал возникшую паузу для обучения своих людей и повышения готовности Дэна и гарнизона крепости к предстоящим боям. Он постоянно держал эскадру джонок в море для наблюдения за заливом, но англичане не проявляли активности, дав своим матросам отдых после длительного морского путешествия и стремясь убедиться в том, нельзя ли усадить Пекин за стол переговоров. Они не пытались помешать морской торговле вдоль китайского побережья, хотя их фрегаты частенько покидали базу с разведывательными целями — для занесения на карту заливов и островов.
Мартин гонял своих матросов до седьмого пота. Его радовал боевой настрой Дэна и знаменных, отсутствующий, к сожалению, у капитанов джонок, которые все как один возносили проникновенные мольбы к небу избавить их от англичан.
Впрочем, не о том ли мечтал и сам Мартин? Ко всему его донимали еще и личные проблемы, над которыми он ломал голову в любую свободную минуту. Возможно, его брат Адриан осознавал, что поставленная перед ними задача почти невыполнима, однако никак этого не выказывал. Он сохранял привычную уверенность в своих силах, спокойствие, не так заметна была и присущая ему жесткость. И в то же время Адриан служил постоянным напоминанием о том, как нелепо запутал Мартин свою личную жизнь. Он не был до конца уверен, что по-настоящему любил Кэтрин Барнс, и скорее видел в ней панацею от непостоянства своих чувств. Теперь она отвергла его, и он вернется — если вернется — к Джейн. И ко всему, что это могло за собой повлечь.
Спустя месяц после появления британского флота мимо Макао проследовала вспомогательная эскадра. Она состояла в основном из обычных транспортников, однако сопровождало их судно, которое не видывали ни маньчжурские капитаны, ни даже сам Мартин.
Издали корабль как корабль, военный двухмачтовик, вот только сидел низковато да на ходу извергал клубы густого дыма. В подзорную трубу Мартин разглядел два огромных гребных колеса по бортам; вспенивая морскую воду, они гнали корабль по намеченному курсу невзирая на направление ветра. Если братья Баррингтоны хотя бы слышали о движимых паром кораблях, то китайцы о них не ведали ни сном, ни духом. Как ни старался Мартин уверить их в том, что этот корабль мало чем отличается от всех прочих, боевой настрой китайских моряков получил солидную пробоину.
