Марк Полыковский - Конец Мадамин-бека (Записки о гражданской войне)
В самый разгар боя к начальнику штаба Андрееву приполз Семен Чебан. Он был без фуражки и ремня, в мокрой от пота рубахе. Волосы сбились на лоб и закрывали глаза.
— Сергей Александрович! Вас кличет товарищ Законов… совсем плох… — срывающимся от боли голосом произнес Семен.
Андреев оставил бойцов, вместе с которыми отстреливался из-за песчаного бархана, и побежал к орудиям.
Все в том же положении, прислонясь к снарядному ящику, лежал Федор Михайлович. Он был действительно плох. Лицо осунулось, глаза померкли, на шее темнели страшные иссиня-багровые пятна.
— Товарищ Андреев… умираю я… — прошептал глухо Зазвонов.
Андреев опустился на колени в горячий песок, стал поправлять волосы на висках Федора Михайловича — ему хотелось как-то утешить друга.
— Что ты, Зазвоныч! Мы еще повоюем.
— Нет… Воюйте вы… Тебя и Семена как коммунистов прошу, передайте товарищам — сражаться до полной победы мировой революции… Шашку завещаю жене…
По щекам Семена текли горячие, сохнущие на раскаленном ветре слезы. Зазвонов умирал.
Шесть часов длился этот почти легендарный по мужеству и жертвам бой в пустыне Ха-Дервиш. Люди воевали уже не мускулами, а волей и страстью. Стояли вопреки всем законам жизни. Стояли, когда им надо было пасть, двигались, когда надо было лежать замертво, стреляли, когда пора было смолкнуть.
У них хватило силы подняться в последнюю атаку по команде Парамонова. Они сели на коней, выхватили клинки — верные, привычные рукам клинки — и, пыля огненным песком, рассекая жаркий ветер, помчались к оврагам, где тучей теснились басмачи.
В это время грохнул приветственный салют. Артиллеристы извещали о прибытии полка особого назначения, спешившего на выручку товарищам. Его вел храбрый командир — чех Прихода. Не останавливаясь, полк включился в атаку, и, слившись, две силы обрушились на врага.
Над пустыней загремело торжествующее «ура!», взметнулись красные знамена. Никто теперь не мог устоять против победного шквала.
На рассвете наша бригада доскакала до селения Джугара-Гарбуа, к месту ночного боя Каракиргизского полка с бандой Курширмата. Все подступы к кишлаку были усеяны трупами. Убитые бойцы и джигиты лежали вдоль дороги, у арыков, в садах за разрушенными дувалами. Борьба была страшной.
Наши разъезды, высланные в сторону Акбарабата, доложили, что басмачи ушли из этих мест еще ночью. Мы двинулись к Ташлаку, но и здесь не обнаружили следов Курширмата.
Я навестил раненого Кучукова. Он страдал от непрекращающейся боли. Раздробленное бедро не давало возможности ни на минуту забыться. Но старый воин крепился, и на бледном лице его иногда проглядывала улыбка— короткая, едва приметная. Он спрашивал о своих бойцах, о судьбе полка: его унесли с поля боя в разгар сражения, и, чем кончилась схватка, командир не знал. Как мог, я утешал его. Судьба этого удивительного человека, как и его отряда, была примечательна. Они сумели устоять на новом пути — и не только устоять, а вступить в борьбу с прошлым. Сулейман Кучуков бросил вызов Курширмату. То, что видел я под Джугарой-Гарбуа, было суровым доказательством этого. Они бились насмерть. И только малочисленность Каракиргизского полка не дала возможности Кучукову прикончить старое, освященное зеленым знаменем.
— Но мы его всё-таки настигнем, этого Курширмата, — слабым голосом произнес Кучуков.
— Уверен, — ответил я определенно. — К тому все идет…
Тропу из крови и трупов протянул Курширмат по пустыне, уходя в пески. Он бежал, не слыша криков о помощи, не подбирая раненых и обессиленных джигитов. Только спасти себя, спасти имя «амир лашкар баши», с таким трудом вырванное из рук Мадамин-бека, — вот о чем думал кривой Ширмат, торопясь в глухие, почти недоступные человеку места. Из барханов Ха-Дервиш он метнулся в балыкчинские камышовые заросли и непроходимые тугаи…
На этом, пожалуй, и можно было бы закончить нашу повесть. Но только повесть. Жизнь продолжалась. Продолжалась борьба. Ни смерть, ни время не могли остановить ее. Мы прощались с близкими, дорогими нам людьми, оставляли на их могилах память о великом подвиге, свершенном пламенным человеческим сердцем, мечтой о светлом будущем, и шли дальше. Шли с боями, побеждая, покрывая славой наше знамя, знамя революции. И оно поднималось все выше, горело все ярче. Ему принадлежал завтрашний день. День, в который мы вступили с тобой, читатель. Так поклянемся ему в верности на вечные времена.
Оно бессмертно.
ОБ АВТОРЕ И ЕГО КНИГЕ
М. И. Полыковский родился в 1889 г. в гор. Верном (Алма-Ата), в семье одного из первых поселенцев края.
Окончил гимназию в гор. Скобелеве (Фергана), учился В Петербургском университете.
В 1914 г. ушел добровольцем на германский фронт.
В феврале 1918 г. вернулся в Туркестан. Около года работал учителем математики в Наманганской школе II ступени.
В конце марта 1919 г. при осаде Намангана бандами Осипова и Мадамин-бека принял участие в защите города и был избран командиром эскадрона Кокандского партизанского отряда имени III Интернационала. Затем командозал 1-м Ферганским кавалерийским полком, состоял в Оперативном отделе штаба Ферганского фронта, был более года начальником учебной части Бухарской военной школы, работал в Душанбе в штабе 13-го стрелкового корпуса. Демобилизовался в августе 1923 г. До выхода на пенсию работал юристом.
В 1966 году издана книга «Конец Мадамин-бека», подготовленная М. И. Полыковским с помощью писателя Эд. Арбенова (А. Бендера).
После смерти М. И. Полыковского улица в Намангане названа его именем.
Узнав о настоящем издании книги «Конец Мадамин-бека», ныне генерал-лейтенант Н. А. Веревкин-Рохальский, в период гражданской войны командир 2-й Туркестанской стрелковой дивизии, написал:
«События гражданской воины в Туркестане — это героическая летопись мужества и стойкости народа, отстоявшего свою свободу, независимость и родную Советскую власть в напряжённой борьбе с контрреволюцией и иностранной интервенцией.
В 1914—24 гг. Туркестан был охвачен огнем гражданской войны. Рабочие и дехкане вели мужественную борьбу против местной буржуазии, реакционного духовенства, баев, басмачей и белогвардейцев. В эти грозные годы плечом к плечу с узбеками, киргизами, таджиками и туркменами за Советскую власть сражались русские, украинцы и белорусы, татары революционной России, а также бойцы-интернационалисты, среди которых была чехи, — венгры, болгары, немцы, поляки и люди других национальностей.
Большой вклад в разгром крупных банд басмачей Мадамин-бека, Кргаша, Курширмата и Рахман-Кулы был сделан Первой интернациональной Ферганской кавалерийской бригадой, которой командовал Эрнест Францевич Кужело — уроженец города Кутна Гора.
Незабываемые события тех огненных лет описаны в повести «Конец Мадамин-бека», автор которой — Марк Ильич Полыковский — был командиром Первого полка Интернациональной Ферганской кавалерийской бригады и сам лично участвовал в боях против басмачей.
Читатель узнает о подвигах таких героев гражданской войны, как комиссар Сергей Сухов, волостной комиссар Мулла Абдукаххар, командир артдивизиона Федор Зазвонов, командир эскадрона разведки Павел Богомолов, знаменосец полка Рахматулла Абдуллаев, командир партизанского отряда Никита Ярошенко и другие.
В главах «Нападение на поезд командарма» и «Поезд прибывает в час дня» рассказано о боевых эпизодах, участниками которых был Михаил Васильевич Фрунзе и Юлдаш Ахунбабаев.
Большой интерес представляют страницы, в которых повествуется о коммунистах-интернационалистах М. Врабеце, Я. Наде, В. Варге, А. Приходе и других, мужественно сражавшихся вдали от своей Родины с белогвардейцами и басмачами за установление и упрочение Советской власти а в Туркестанском крае. Особо привлекателен образ командира Первой Интернациональной Ферганской кавалерийской бригады чеха Эрнеста Францевича Кужело («Человек, которого нельзя забыть», «Перемирие» и пр.). Это пламенный коммунист, человек большой души и железной воли, бескомиромиссный и беспощадный к врагам революции.
Боевой дух интернационализма, дружба и взаимопомощь трудящихся всех национальностей в борьбе за светлое будущее, за мир без эксплуататоров и угнетателей — вот та главная сюжетная линия, которая проходит красной нитью через всю повесть».
Фотографии
Марк Полыковский
