Сергей Зарубин - Трубка снайпера
Написал и первый ученик снайпера Номоконова, теперь подполковник Михаил Иванович Поплутин – командир подразделения из Группы советских войск в Германии. А Николай Васильевич Юшманов, кандидат исторических наук, прислал поздравление из Якутска. Из Гатчины откликнулся бывший снайпер Иван Лосси – теперь пчеловод. Пришли письма из Мурманска и Владивостока, из Румынии, Монголии и Чехословакии – теплые, дружеские, от людей, которых Номоконов совсем не знал.
А вот телеграмма из далекого города:
«В нашем подразделении служит Ваш сын Михаил. Командование просит вас, Почетного солдата, приехать в гости к воинам, стоящим на охране священных рубежей нашей Родины, и рассказать, как Вы воевали и как сейчас живут и работают труженики сельского хозяйства Забайкалья».
Да, надо съездить к солдатам. Номоконов не будет брать с собой фронтовые газеты и «Памятку снайпера» – документ, подписанный свидетелями грозных дел. Он расскажет, как действовал на переднем крае после войны. С чего начать этот рассказ? Может быть, с того, как пробивали дорогу в седую таежную падь, ставшую молодой? Теперь там три тысячи шестьсот гектаров посевов, и в отдельные годы по восемнадцати центнеров пшеницы дает каждый гектар земли. Руками его бригады построены в пади двенадцать жилых домов и животноводческая ферма на пятьсот голов скота. В бывших лесных урочищах пасутся отары овец. Все кругом переменилось. В лесной избушке, где когда-то жили молодые целинники, теперь лаборатория. И над ней, на скале, кто-то выбил слова:
«Здесь вместе с забайкальцами осваивали таежные просторы комсомольцы из Ленинграда».
Или, может быть, начать с плотницких дел? Но разве расскажешь обо всем, что построила бригада в Нижнем Стане, который насчитывает сейчас 560 домов? Ну вот разве что о новостройках? Весной плотники его бригады построили овощехранилище, а потом взялись возводить клуб. Сейчас в большом зале уже читают лекции и доклады, демонстрируют фильмы, молодежь веселится на вечерах художественной самодеятельности. И все, кто проводят здесь свой досуг, с благодарностью вспоминают строителей.
Можно рассказать и о делах всего совхоза. Более восемнадцати тысяч гектаров пахотной земли имеет он теперь, 5430 голов крупного рогатого скота, более трех тысяч свиней, тысячи голов птицы. Совхоз ежегодно продает государству более пятисот тонн мяса, много зерна, молока, шерсти. Такой стала бывшая таежная коммуна «Заря новой жизни».
И о своей семье расскажет Почетный солдат воинам далекого гарнизона. Дружная и большая семья у него – девять детей и двадцать внуков. Сын Владимир-старший стал знатным животноводом, Прокопий –техником-лесоводом. Михаил служит, а на смену ему вот-вот пойдет Владимир-второй. Восемь классов окончил парень, курсы трактористов, а теперь дороги прокладывает через тайгу. Сын Василий учится в одиннадцатом классе, сын Иван – в восьмом, Люба и Зоя – в седьмом, а маленький Юрка все еще беззаботно играет во дворе. Глава семейства вступил в ряды Коммунистической партии, его избрали депутатом сельского Совета. Учителями, врачами, партийными и советскими работниками, инженерами и техниками стали многие тунгусы из рода хамнеганов.
Скорый поезд шел на запад. С любопытством смотрели пассажиры мягкого вагона на пожилого человека с погонами старшины, с орденами на новенькой гимнастерке, спрашивали, куда он едет и почему до глубоких седин служит в армии. Отмалчивался Номоконов или отшучивался – слишком долго пришлось бы рассказывать.
Проплывали города и села, мелькали маленькие железнодорожные станции. Последний раз Номоконов проезжал здесь пятнадцать лет назад – на Забайкальский фронт, со снайперской винтовкой в руках. Теперь он снова, внимательно и жадно, смотрел из вагонного окна. В долине, где пробегала Ангара, это место он хорошо запомнил, показался большой город, которого не было раньше и от которого во все стороны разбегались высоченные мачты электропередач. Заволновался Номоконов, закурил трубку.
Давно, еще в юношеские годы, прослышал он о беглянке Ангаре. На стойбища его рода пришла такая легенда. Крепко любил девушку Ангару юноша тунгус Витим. С малых лет в сибирской тайге росли они, хотели навеки слиться. Только перед свадьбой к старику Енисею сбежала молодица – всех обидела. С тех пор бушует Витим, ревет и мечется, сокрушает громады скал – обиженный и могучий.
– Ага, запрягли красавицу! – всматривается Номоконов. – Плотиной загородили, моторы крутить заставили. Правильно, нечего зря бежать-шуметь. Теперь не вырвешься!
Смотрел и смотрел Номоконов из окна вагона. Повсюду простирались распаханные поля, виднелись новые города, деревни и заводы. Пятнадцать лет после войны… Как быстро пронеслось время! Как много сделано-совершено за эти годы! Чувство радости за родной советский народ наполняло сердце старого солдата.
А поезд шел все дальше и дальше…
Тепло приняли воины Семена Даниловича. У входа в часть его встретил командир подразделения и вскинул руку к фуражке:
– Товарищ Почетный солдат…
– Это как? – смутился Номоконов.
– Личный состав подразделения, – продолжал офицер, – приветствует вас и рад доложить, что молодые воины хранят традиции своих отцов.
Показали воины дорогому гостю и свое оружие. Долго осматривал Семен Данилович огромную сигару на вращающейся установке. В боевом расчете умело действовал сын – отличник боевой и политической подготовки Н-ского подразделения ракетных войск.
– Сложная штука, большая, – заключил Номоконов. – Чтобы понять, ученым надо быть, знающим. Как, Михаил, стараешься?
– Учимся, отец, – строго сказал солдат. – Кое-что уже твердо усвоили. Если нападут враги – сгорят от нашего удара, обязательно попадут на мушку. Не промахнемся!
А вечером, на торжественном собрании, воины внимательно слушали Почетного солдата.
Часто вспыхивали аплодисменты, не давали Семену Даниловичу все вспомнить и доложить как следует, по-солдатски.
– Погодите, ребята, – немного сердился гость. – Кроме меня
есть люди, все работают. В этом году еще новую школу совхоз построил, больницу, птицеферму. А жилых домов так… Четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… Опять гремели аплодисменты.
– Нелегко еще в совхозе, дел много, – сказал Номоконов. – А вот окрепли, хорошо зашагали.
Семен Данилович развернул сверток, что принес с собой, бережно снял ткань, укрывавшую небольшую скульптуру, и в зале стало тихо.
– Сам выточил, из сибирского камня… Ленин давно, еще первым красным солдатам так говорил: мир завоевали, а теперь будем строить новую жизнь. Людям моих лет нелегко пришлось. Все время работали, хозяйство поднимали. А потом в огонь пошли, самое что ни есть народное дело защищать – ленинское!
Вот я и выточил – в память о нем. Издавна тянуло к этому, сердце требовало. Да не учился я резать дерево, камень, кость, а только понимал, что могу, руки тянулись к этому делу. Все время топором пришлось действовать, лопатой, винтовкой. Так жизнь прошла. И не зря! Глядим, что большой силой налилась страна, прямиком к коммунизму двинулась. Спокойствие приходит в семьи, радость, песни. Учись сколько хочешь.
Охраняйте мирный труд народа. В совхозе так говорят: самый большой герой теперь – честный труженик, строитель коммунизма; второй герой – отличный солдат, который стройку бережет, за буржуями глядит. Народ хорошо понимает, где надежда на мир. По всем статьям отличными становитесь!
НОВЫЕ ТРУБКИ
(Вместо послесловия)
Автор познакомился с Номоконовым семь лет тому назад, когда в газетах «Красная звезда» и «Комсомольская правда» появились маленькие информации о необычном подарке бывшему снайперу. Вскоре из Шилкинского райкома партии сообщили, что в адрес Номоконова непрерывным потоком идут письма, что очень занятый на стройке бригадир не успевает отвечать на запросы из различных уголков страны, на письма сослуживцев и совсем незнакомых людей. Товарищи попросили прислать кого-нибудь из отделения Союза писателей.
– Разные дают нам задания, – сказал ответственный секретарь отделения В. Г. Никонов, подписывая командировочное удостоверение: –Кажется, придется побыть некоторое время в роли секретаря у Почетного солдата. А в общем-то любопытно. И, пожалуй, сюжет.
…Таежное село Нижний Стан. Длинный ряд новеньких домиков. Строгает доску небольшого роста человек с раскосыми, внимательными глазами. Во рту огромная, на полстакана табака, трубка с блестящими колечками на мундштуке. Номоконов!
– Здравствуй! – протянул руку бригадир плотников. – Подсобить явился? Я в райком звонил, помощника для одного дела требовал. Заходи в дом, присаживайся там, читай.
Большая кипа писем высилась на столе у бригадира плотников. Я взял первое.
«Мы прочитали в газете заметку о подарке Вам, бывшему снайперу, уничтожившему в годы войны более трехсот фашистских захватчиков. Родители хорошо помнят, что творили в нашем городе фашистские насильники и палачи. Деды говорят, что при встрече с людьми, на груди которых есть боевые ордена, мы должны приветствовать их, благодарить за освобождение. Спасибо Вам,
