Душан Гамшик - Бомба для Гейдриха
«Криминально-техническое исследование предметов, обнаруженных на месте покушения, которое было проведено с помощью всех научных средств, дало чрезвычайно ценные результаты, которые могут подкрепить итоги тонкой криминалистической работы и таким образом способствовать в определенной мере объяснению покушения».
Конечно, они могли подкрепить, но действительно ли они способствовали? Хотя бы в определенной мере?
Кто действительно способствовал, и в более чем определенной мере, тот даже не знал и никогда не видел ни одного из детективов, ни одного из экспертов. Он находится в совершенно другом месте и делает нечто совершенно иное. Парашют, на котором этот человек опустился на чешскую землю, он закопал в лесу, вблизи Телчи.
Однако, несмотря на то что все 95 высокоопытных сотрудников уголовного розыска располагали довольно точными описаниями «преступников», и для них вовсе не было невозможным сопоставить все обстоятельства дела, воспроизвести точную картину происшествия, а также направление и средства, с помощью которых скрылись участники покушения (данные об этом также содержатся в криминальном бюллетене), все дальнейшие следы злоумышленников исчезли в неизвестности либо вели в ложном направлении.
Одновременно преследователи приступили к мероприятиям, которые безусловно нельзя назвать «тонкой криминалистической работой», а скорее даже наоборот, поскольку она была столь шумной и заявила о себе чудовищными полицейскими акциями невиданного размаха. Их острие было направлено отнюдь не только против участников покушения: необходимо ковать железо, пока оно горячо, необходимо — в соответствии с общими планами оккупантов — действовать решительно, действовать решительно против всех:
«Лица, проживающие на территории протектората и не зарегистрировавшиеся по месту жительства, и все те, кто достиг 15-летнего возраста, должны немедленно зарегистрироваться в полицейском управлении. Крайний срок для регистрации — пятница 29 мая 1942 г., до 24 часов ночи. Регистрационное бюро работает ежедневно от 7 до 24 часов. Тот, кто проживает в протекторате и до субботы 30 мая 1942 г. не зарегистрируется, будет расстрелян. Равным образом после субботы 30 мая 1942 г. будут расстреляны лица, скрывающие у себя незарегистрированных. От обязательной регистрации освобождаются лишь германские подданные.
Уполномоченный по управлению делами протектората Далюге, обергруппенфюрер СС и генерал-полковник полиции».
Наряду с угрозой была брошена и приманка. «К. Г. Франк» — стоит подпись под объявлением, в котором сообщается о вознаграждении в сумме 10 миллионов крон тому из граждан, «кто представит фактические данные, которые будут способствовать поимке преступников». В скором времени засуетилось и «правительство» протектората, добавив и от себя (как и сообщил Франк при своем посещении Гитлера) 10 миллионов крон. Теперь уже сумма вознаграждения составляла 20 миллионов крон! Никогда еще не назначалось такое огромное вознаграждение — и не за кропотливый, а возможно, и опасный розыск, а за простое, одно-единственное сообщение, возможно, за одно лишь движение руки, поднимающей телефонную трубку, и за несколько произнесенных фраз.
Декрет следует за декретом. На улицах появляются все новые и новые объявления. В одном из них содержится сравнительно точное описание того, как происходило покушение. Далее следует описание преступников и предметов, обнаруженных на месте, разумеется, за исключением бомбы и автоматического пистолета, так как это могло бы послужить скорее как инструктаж. Затем в объявлении продолжаются заклинания и угрозы:
«Преступники безусловно ждали в течение долгого времени на месте покушения, возможно даже несколько часов. В соответствии с назначенным вознаграждением в сумме 10.000.000 крон за представление населением сведений, которые приведут к поимке преступников, сумма эта будет полностью выплачена тому, кто ответит на предлагаемые вопросы:
1. Кто может сообщить данные о преступниках?
2. Кто наблюдал за преступниками на месте покушения?
3. Кому принадлежат вышеописанные вещи, и особенно у кого недостает вышеуказанных дамского велосипеда, плаща, кепки и портфелей?
Вышеуказанные вещи выставлены для обозрения с сегодняшнего дня с 9 часов утра в витрине обувного магазина Бати, Вацлавская площадь, 6.
Тот, кто мог бы представить полиции требуемые сведения, но не сделал этого добровольно, будет расстрелян вместе со своей семьей в соответствии с приказом имперского протектора Чехии и Моравии об установлении чрезвычайного положения с 27 мая 1942 г. Всем лицам гарантируется, что их сведения по желанию будут считаться строго секретными...»
«10.000.000 крон тому, кто укажет владельцев этих вещей». Витрина в магазине Бати на Вацлавской площади в Праге. 27 мая 1942 г.
Впрочем, «вышеописанные вещи» выставлены не только в витрине у Бати на Вацлавской площади (где их могут осмотреть и те двое, также «вышеописанные», которые оставили эти вещи на смертельном повороте). Снимки этих вещей, помещенные в специальных полицейских бюллетенях под названием «особые издания», летят во все бесчисленные звенья службы безопасности Третьей империи. Создан даже специальный фильм, который должен демонстрироваться перед началом каждого сеанса в каждом кинотеатре протектората. Фильм изготовлен наспех, конечно, немой — какое звуковое сопровождение могло бы подойти к такого рода произведению киноискусства? Его ставили полицейские режиссеры, а главными действующими лицами являются кепка, два портфеля, плащ и дамский велосипед.
Перед экраном выступает из полумрака отнюдь не скрипач, который во время демонстрации немых фильмов обычно сопровождал их игрой, а безыменный полицейский персонаж. Комментатор в натуральном виде. В руке у него указка, и он обращает внимание зрителей: обод переднего колеса с правой стороны слегка погнут от удара. В заднем колесе недостает спицы. Портфель по краям неаккуратно починен черной ниткой. А в заключение этого странного представления он ставит три уже знакомых вопроса:
1. Кто может сообщить данные о преступниках?
2. Кто наблюдал за преступниками на месте покушения?
3. Кому принадлежат вышеописанные вещи или же у кого недостает вышеописанных дамского велосипеда, плаща, кепки и портфелей?
Снова: первое, второе, третье... — гиммлеровское педантичное правило проникло во все поры аппарата службы безопасности третьего рейха — сверху донизу.
О том, кто принимает на свой счет эти вопросы, преследователи до сих пор ничего не знают. Их воззвание обращено в неизвестность, они не могут предположить, что будут услышаны именно тем, кто до сих пор назывался парашютистом. Парашют, с помощью которого он опустился на чешскую землю, закопан в лесу, близ Телчи.
Но и на этом дело не кончается. Преследователи принимают меры, каких еще не знала история криминалистики. Протекторатные типографии (несмотря на недостаток бумаги в условиях войны) выпускают в невероятном количестве бланки. Совершенно особые, необычные. Их текст гласит:
«ЗАЯВЛЕНИЕ
Я (данные о личности) заявляю:
1. Что мне были предъявлены снимки предметов...
2. Что мне эти предметы знакомы и что, по моим сведениям — по моему мнению, они принадлежали (кому) — использовались (кем)...
3. Что о них мог бы, по моему мнению, дать сведения...
Я предупрежден о самых строгих санкциях в случае сокрытия либо представления мною неправильных сведений.
Подпись».
В качестве приложения типографии, несмотря на недостаток высококачественной меловой бумаги, выпускают в огромном количестве снимки «вышеописанных вещей». Черная работа — обходить со снимками чешские дома и предлагать для подписи заявления — приходится на долю так называемой протекторатной жандармерии. Кроме того, жандармам приказано во время посещений квартир и домов следить также за всеми взрослыми, а это означает:
— Выяснять, не совпадает ли их внешнее описание с описанием преступников.
— Не ранены ли они в лицо.
— Не кажется ли подозрительным их поведение...
Следующая мера, из ряда вон выходящая, ограничивалась только «первым»: со снимками «с целью заполнения заявления» жандармы должны были обходить не только чешские, но и немецкие дома, и даже членов германских вооруженных отрядов, причем инструкции требовали от них «формы учтивой, но мужественной».
Между тем специалисты из криминально-технического института установили, что плащ подвергался химической чистке и это произошло в период между 1 октября 1941 г. и 1 мая 1942 г. Это послужило сигналом к тому, что полицейские органы немедленно устроили обыск всех химчисток, составили списки всех людей, отдававших в ту пору в чистку плащ, и проверили, имеется ли оный у них в наличии. Если его нет — тогда внимание! Где он? Те, кто случайно плащ выбросил, сжег либо сдал во время сбора одежды, оказался под следствием. Многие владельцы плащей были брошены за решетку; возникло множество следов, которые были тщательно прослежены, изучены, потому что даже такая обычная вещь, как иметь непромокаемый плащ, иногда может превратиться в несчастье.
