Душан Гамшик - Бомба для Гейдриха
Какие плоды могла принести деятельность столь всесильных и зловещих личностей?
В первую же ночь после покушения и объявления чрезвычайного положения Прага испытала на себе то, что в Германии давно уже знали под названием «Ночь длинных ножей» или «Мрак и туман». И опять один из трагических парадоксов: «законное» основание для этого создает приказ Гейдриха, первый его декрет по прибытии в Прагу для выполнения своих функций. Он использовал тогда свой первый декрет для проведения ряда смертных казней и других жестоких репрессивных мер. Мог ли он предчувствовать тогда, что второй раз декрет этот будет применен после покушения на него самого?
В полицейских документах эта акция названа более прозаично — Grossfandung (большая облава). В ней участвовало 4500 сотрудников всех видов службы безопасности, не говоря уже о протекторатной полиции, усиленной тремя батальонами вермахта (2400 офицеров и рядовых). Город был наглухо блокирован, все подступы к Праге охранялись самым тщательным образом. Всю ночь вооруженные отряды топали по неосвещенным, обезлюдевшим улицам — введенное в городе чрезвычайное положение запрещало выходить из дому между 21 часом вечера и б часами утра. Они обыскивали подряд все дома, квартиры, подвалы, чердаки, склады и другие возможные укрытия.
«Мы преследовали также политические и демонстративные цели», — пишет в своем рапорте шеф пражского гестапо д-р Гешке, потому что последовавшее затем тщательное подведение итогов «большой облавы» должно было лишь скрыть тот факт, что общий результат ее равняется нулю.
«Были задержаны 541 человек из числа тех, кто противозаконно находился на улице, у некоторых были не в порядке пропуска. Они были препровождены в комиссариаты, занятые сотрудниками службы безопасности и полиции безопасности (потому что те, кто принадлежит к элите, должны, как известно, наблюдать за всеми, даже за собственными полицейскими). 430 человек после проверки личности каждого были отпущены. Пражскому гестапо было передано 111 человек»...
Если бы только Гешке знал, кто в ту ночь попал к ним в руки, правда смертельно раненный, он, наверное, бросил бы заниматься нудным подсчетом задержанных. И, конечно, посвятил бы все свое донесение только ему, три года тщетно выслеживаемому руководящему работнику подпольного Центрального Комитета Компартии Чехословакии, одному из выдающихся и самых блестящих деятелей нашего национального Сопротивления. Впрочем, так Гешке и сделал, но спустя две недели, когда специалисты из антикоммунистического отдела опознали в случайно попавшем к ним человеке, боровшемся со смертью, Яна Зику.
О подробностях его трагической гибели рассказал в своей превосходной книге «Три судебных процесса Яна Зики» Густав Бареш. Он пишет, что Зика узнал о покушении лишь через полтора часа после того, как оно совершилось. Он направлялся на конспиративное совещание, когда связной принес ему это неожиданное известие.
«Этого не должно было случиться — так реагировал на сообщение Зика. — Этим ничего не достигнешь. Теперь мы можем ожидать только ухудшения условий для нашей деятельности».
Вот последние его слова по поводу складывавшейся обстановки, прогноз, который вскоре подтвердился на нем самом.
В ту ночь, о которой Гешке пишет свое донесение, эсэсовцы окружили также и дом № 6 по улице на Малованке в Бржевнове и обшарили все — от подвала до чердака. Они не обнаружили ничего подозрительного и не предполагали, кто может скрываться в этом доме. Обыскивали его точно так же, как и большинство пражских домов в ту ночь. Когда же эсэсовцы ворвались в кондитерскую, расположенную на первом этаже, они заметили через окно неизвестного, который корчился на бетонной дорожке во дворе и тщетно старался дотянуться до лежавшего поодаль револьвера.
Карательная команда шутцполиции выстроена. Звучат слова приговора: «За одобрение покушения на имперского протектора Гейдриха приговорены к расстрелу...»
Кто это? И откуда он взялся?
Только позднее выяснилось, что Зика в ту ночь спал в квартире Прейслера — в одном из своих самых надежных убежищ. Едва началась облава, Зика попытался скрыться. Единственный путь к спасению — спуститься по веревке из окна третьего этажа во двор, откуда, вероятно, можно было бы ускользнуть. Но веревка предательски оборвалась, и перед растерявшимся эсэсовцем возникла фигура распростертого на земле человека. Зика тяжело повредил позвоночник. От нестерпимой боли он то терял сознание, то снова приходил в себя.
Целых две недели находился Ян Зика в руках гестаповцев, и даже во время жестоких допросов они не дознались, что у них в руках именно он — Ян Зика. Когда же узнали, об этом писал донесение не только д-р Гешке, но и Франк, и Далюге, и даже сам Гиммлер, и документ этот был озаглавлен «Донесение государственной полиции о важных событиях». Ничего нового о нелегальной коммунистической организации в документах этих, конечно, нет. Зика, измученный ранением и «методами» следствия, умер во время допроса, так и не сказав ни слова своим врагам.
Смерть его — выдающегося организатора и отважного борца, «героя без прикрас и пафоса», как называет Зику Густав Бареш, — была тяжелой утратой. Удар, нанесенный вслепую, попал в самое сердце активнейшей коммунистической части Сопротивления. То, чего тщетно добивались на протяжении нескольких лет нацистские полицейские ищейки, в последние месяцы руководимые шефом всей гитлеровской службы безопасности Рейнгардом Гейдрихом, произошло в результате событий, вызванных покушением на того же Гейдриха. Гибель Яна Зики стала как бы трагическим предвестием очередных ударов, обрушившихся после покушения на движение Сопротивления и погубивших его самую боевую часть, руководимую коммунистической партией.
...Артур Небе, многолетний эксперт Гейдриха по уголовным делам, иронически взирал на такую шумную крупномасштабную полицейскую акцию, какой была ночная «большая облава» в Праге. Он снискал себе славу специалиста в криминалистике и представлял в цепи полицейских звеньев ту силу, которая в жестокость и террор привносит тонкий и продуманный детективный подход.
Небе потребовал доложить ему о следах, оставленных террористами на месте происшествия. Уже с первого взгляда ему стало ясно, что они оставили столько отлично читаемых примет, что просто не должно было возникнуть никаких трудностей для их обнаружения и задержания.
Один из покушавшихся оставил там светло-бежевый плащ со светлыми пуговицами. У обоих террористов были темно-коричневые портфели, попавшие в руки следователей. Содержание одного из них — запасная бомба — тотчас же отправляется в берлинский уголовно-технический институт. Оттуда в скором времени возвращается с вполне определенным заключением: специалистам подобная бомба уже знакома. Капсюль-детонатор того вида, которым снабжена бомба, использовался британскими «командос» в Северной Африке весной прошлого года против бронированных автомобилей. Кроме того, специалисты имеют в своем распоряжении огромное множество военных материалов, которые сбрасывают британские летчики своим агентам: среди них встречаются те же детали, из которых может быть собрана именно такая бомба, какая была обнаружена на месте покушения. То же самое относится и к обнаруженным на месте происшествия английскому автоматическому пистолету «Стен-ган» и патронам марки «Кинох».
А эти данные дополняются бюллетенями уголовной полиции: в одном из портфелей была найдена поношенная кепка бежевого цвета из верблюжьей шерсти с фирменной сине-желтой этикеткой универсального магазина «Белый лебедь».
Скрывшийся преступник оставил неподалеку от места покушения дамский велосипед марки «Мото-вело Й. Крчмар, Теплице-Шанов», заводской номер 40363.
Для того чтобы следствие рано или поздно могло обнаружить кого-либо из прежних владельцев этих вещей, вовсе не обязателен Небе — светило криминалистики. Для этого вполне достаточно приличного детектива. Ведь с одним известным звеном цепи не так уж трудно дойти и до последнего — до личности террористов.
Однако компетентное, со знанием дела следствие — вещь трудоемкая. Вопрос престижа следователя — поскорее его закончить. Поэтому Небе не доверяет следствия пражским сотрудникам и вызывает из Берлина 95 опытных криминалистов и пускает их по следу. Вскоре в его распоряжении уже имеются и результаты криминально-технических исследований, и квалифицированный анализ этих результатов специалистами, о чем он пишет в своем рапорте о ходе расследования:
«Криминально-техническое исследование предметов, обнаруженных на месте покушения, которое было проведено с помощью всех научных средств, дало чрезвычайно ценные результаты, которые могут подкрепить итоги тонкой криминалистической работы и таким образом способствовать в определенной мере объяснению покушения».
