В тени престола. Компиляция 1-12 книга (СИ) - Бушмин Виктор

– Успокойтесь, сир. Монфор опытный воин. К тому же, он стал более спокоен и рассудителен с годами. Я уверен, что все будет нормально. Папа Римский, Вы сами убеждались в этом не раз, очень тепло и доверительно относится к Вашему сыну и наследнику, видя его религиозность и добродетели. – Успокаивал Мишель де Немур короля.

Месяц пролетел незаметно в сборах, разъездах, приемах вассалов и владетелей, прибывающих в войска и свидетельствующих почтение принцу.

Людовик за этот месяц, казалось, вырос и возмужал. Это немудрено, ведь он иногда по целым суткам не слезал с коня, проводя дни в разъездах, смотрах крепостей и прибывающих отрядов рыцарей.

И вот, когда до короля дошли известия о высадке англичан в Нормандии, он прибыл в Вексен к своему сыну и армии.

Вечером того же дня, после долгого и нудного, но крайне важного и обязательного приема своих вассалов, а также, герцогов, графов, баронов и епископов королевства, Филипп уединился с Людовиком в верхнем зале большой башни замка в Вексене.

– Послушай меня, сын. Я начал уставать от дел и забот в королевстве. Пора тебе начинать потихоньку прибирать к рукам трудные бразды правления. Теперь ты стоишь во главе армии. Ради бога, пойми мои слова правильно. Ты еще очень молод, горяч и неопытен. Во всём полагайся на Монфора, не перебивай меня, я знаю, что ты недолюбливаешь весь его род из-за Бертрады, занявшей место твоей матери. Если можешь – прости и пойми меня, я люблю Бертраду больше своей жизни и короны. Пусть я испортил отношения с Римом и Фульком Анжуйским, пусть я плохой отец, но я люблю её. Но, – Филипп сделал паузу и пристально посмотрел в глаза Людовику. – Больше всего на свете я люблю тебя, мой сын и наследник. Посему, с сегодняшнего дня, я отдаю армию и казну королевства в твои руки. Управляй ими разумно и твердо. Ордонанс я уже подготовил. – Улыбнулся король, положив свою руку на плечо принца. Он грустно вздохнул, поглаживая волосы на голове принца Людовика:

– Многие из владетелей не прибыли, многие только обозначили своё присутствие малыми силами, чтобы их невозможно упрекнуть в нарушении вассальных присяг. Запомни их. Это и будут твои будущие враги, когда меня не станет. Пока они притихли, сидят по своим родовым норам и ждут. Или победы Гильома, или моей смерти. Скоро ты сам убедишься в правоте моих слов. Посмотри внимательно на списки отсутствующих: графы Бретонский, Анжуйский, хотя этот Фульк, все-таки, прислал десять рыцарей и двести копейщиков, графы Оксерра и их соседи не прибыли вовсе. Зато, ты можешь всегда рассчитывать на графов Фландрии и Шампани. Сохраняй, по возможности, добрые и дружественные отношения с Гильомом герцогом Аквитании и графом Пуату, он к нам лоялен, да и его помощь на юге Франции всегда нам полезна и необходима. Анжуйцы всегда податливы, если им предложить помощь в возврате графства Мэн и Алансон.

Людовик, сидя рядом с отцом, королем Франции, вдруг понял, какие ежедневные муки испытывает его несчастный отец, король Франции, малый домен которого со всех сторон окружают непокорные и грозные соседи-вассалы, грабители-рыцари, понастроившие замки и притоны даже вокруг Парижа, грабя и насилуя проезжающих, даже священнослужителей.

Но его отец любит его, верит в него, своего единственного сына и наследника, и он, Людовик, не подведет и не опозорит отца, подружится с Римом, разобьёт врагов короны, защитит отца от Англии и Нормандии, скалящих зубы на его корону.

– Я не подведу тебя, отец. – С уверенностью в голосе произнёс Людовик.

– Спасибо, сын. Я знал, что не разочаруюсь в тебе…

– Граф де Монфор опытный воин и преданный короне слуга, – продолжал Людовик, – я буду учиться у столь грамотного и опытного воина премудростям управления войсками в сражении.

Принц встал, поцеловал своего отца, поклонился, обернулся и вышел из зала.

Филипп сидел возле камина, смотрел вслед уходящему сыну. Его широкая спина и могучие плечи несли, светлую и мудрую, не по годам, голову.

Король утер слезу, это была слеза радости и гордости, он слушал гулкие шаги уходящего вниз по винтовой лестнице Людовика.

Рано поутру, король со своим эскортом уехал в Париж…

Начиналось первое утро Людовика Французского, командующего армией королевства и защитника Франции.

X глава. Сражение у ворот Манта

12 мая 1097 года, король Англии, герцог Нормандии, граф Мэн, Алансон и Эвре, Гильом II Рыжий вторгся в пределы Франции в графстве Вексен, как и предусмотрел король Франции Филипп.

Фландрия закрыла свои границы и оттянула часть сеньоров – владетелей из Англии, но не участвовала, с согласия короля Франции, в сборе войск, изображая нейтралитет и вводя короля Англии в заблуждение. Гильом Рыжий собрал щитовую подать с этих дворян, позволившую нанять дополнительно еще несколько сотен наёмников из Брабанта. Но собранная армия была неоднородной и слабоуправляемой массой, преимущественно состоящей из арбалетчиков и мародеров-пехотинцев, были несколько отрядов Ипра и Эльзаса, но исключительно саперы и инжениаторы, то есть, – специалисты по осадным машинам и катапультам, а несколько конных отрядов не играли существенной роли. Тут ещё эти упрямые Бомоны, всполошили добрую треть Нормандии и отказались, под глупым предлогом защиты графств Мэн и Алансон от нападения со стороны Анжу, от участия в походе в составе армии короля Англии.

Тем не менее, под флагом Гильома Рыжего собралось 1785 рыцарей, не считая оруженосцев, прислуги и обоза, около пяти с половиной тысяч наемников, включая четыреста саперов и инжениаторов для осады крепостей и замков. Король Англии осознавал, и это его бесило, что Филипп Французский всё предугадал, и нападать приходилось через Вексен, с его сетью замков и крепостей, которые Филипп отнял у его отца, который и погиб, пытаясь вернуть эти проклятые земли.

Город Мант-на-Сене, с окружающими его замками, представлял собой несокрушимый оплот, клином врезавшийся в земли Нормандии. Этот клин Гильом хотел выбить и открыть путь на Вермандуа, Пикардию, Шампань и Париж.

Людовик Французский и граф Симон де Монфор проводили последний перед сражением смотр войск.

Двести рыцарей, не считая оруженосцев и прислуги, молодой принц, по совету мудрого Монфора, отрядил на охрану замков и города.

Людовик и де Монфор сразу же оценили «подарок» графа Анжуйского: двести пикинеров с учетом четырёх сотен конных арбалетчиков принца, да ещё триста арбалетчиков и сто павезьеров с большими щитами в умелых и грамотных руках могли составить грозную силу и удержать центр сражения. Ещё достославный Вегеций писал о необходимости удержания центра битвы, этому правилу мудрый Монфор обучал принца.

– Мой принц, – начал Симон де Монфор, – прошу Вас разрешить мне спешить четыреста рыцарей и сержантов и придать их центру битвы для защиты арбалетчиков от флангового охвата, я сам отберу рыцарей победнее, так как эта наша родовитая знать не то, что воевать, кушать пешими не пожелает. Молодые да бедные куда послушнее, а после утренней мессы и посвящения в рыцари лично Вами, принц и наследник короны, под Вашим стягом и Орифламмой Франции, они скорее умрут, чем отступят на шаг.

Людовик молча кивнул, соглашаясь с Монфором. Симон продолжил:

– Накопаем в ночь «волчьих ям», заболотим часть равнины на нашем правом фланге водами от Сены, пусть их конница потеряет темп и калечится, пока доберется до наших позиций, увязнув в болотине. Будет хорошая цель для наших стрелков. Прорвавшихся нормандцев и англичан встретят наши анжуйские пикинеры и спешенные рыцари на флангах каре центра. А уж с конницей, – граф перекрестился, – Бог даст, мы управимся. Если же нет, отойдём в город, истрепав рыцарей Гильома Рыжего, как следует…

Людовик согласился:

– Я согласен с вами, мессир граф…

Монфор продолжал:

– Прошу Вас, мой принц, выделить сотню Ваших конных арбалетчиков, я их запущу вместе с конницей от Иль-де-Франса на обоз и тылы англичан, пусть пожгут и поубивают, как можно больше, этих проклятых наёмников, саперов и инжениаторов, да поломают их осадных и камнемётных машин. Англичанам будет сложнее нас осаждать. Выделим из кавалерии графств Шартр, Невера и герцогства Бургундии три отряда, пусть погуляют по тылам и ночными атаками измордуют их лагерь и обоз. Не допустят фуражиров, это значит нехватка и голод, англичане не решатся на долгую осаду Манта. Попытка перемирия и наша победа!..