Валентин Гнатюк - Святослав. Болгария
Потому Борис и Роман, посовещавшись, решили, что нет у них ни сил, ни резона воевать с Русским Пардусом. Уже на подходе к Великой Преславе встретили Святослава и его дружину посыльные Бориса и рекли, что царь Болгарии не желает войны с доблестным князем русов, но только мира, как было при отце их, Петре Тихом.
Глава 2
Збимир-ваятель
Лета 6478 (970)
Выбив болгар из Переяславца и вновь овладев Болгарией, Святослав позволил царю Борису оставаться на троне и править своим народом, заключив с ним мир и оговорив условие, что в болгарской столице Великой Преславе в качестве охраны будет находиться полутьма русской конницы во главе со Свенельдом и Калокиром, как полномочными представителями князя Святослава. То было сделано, чтобы более не допустить тайных переговоров Византии с Болгарией и подлых ударов в спину русскому воинству. Свен не разумел греческой речи, и Калокир тут был незаменим.
Притыке же с флотом Святослав велел подняться по Дунаю и стать близ Доростола, дабы и тот не помышлял более о мятеже.
После того как русы повторно укрепились в Болгарском царстве, торговля ещё более оживилась. В Переяславец отовсюду шли возы с разными товарами. Град расцветал и богател.
Теперь, когда Святослав крепко сел в сердце Добруджи, повелел он доставить ваятеля, чтобы тот сделал богов для Переяславского Требища.
Вскоре вместе с киевскими возами прибыл в Переяславец некий муж. Так себе, смуглый, невзрачный, Збимиром звали. А люди за тёмную кожу, да и чтоб отличать от бывшего княжеского стременного, нарекли Збимиром Чёрным. Сказывали, что ваятель сей из муромы и прислали его в Болгарию новгородские волхвы, кои всегда считали, что Нов-град выходцам из варяжского ободритского племени завсегда роднее, нежели Киев. Сказывали волхвы, что муж сей не простой, а искусный ваятель, которому богами многое открыто: своим ножом он мог вырезать из дерева лики богов, которых потом ставили на мольбищах, и сами Могуны с помощниками перед ними творили молитвы и приносили требы.
Збимир Чёрный немедля приступил к работе. Долго старался и трудился, но вышли боги как надо. Призвав помощников, установил их Збимир на холме неподалёку от княжеского терема. Когда было готово, сам князь пришёл поглядеть и не мог скрыть восхищения.
– И как ты управляешься, почитай, с единым ножом, а так ладно выходит? – спросил он.
– Боги в древе уже сотворены, княже, – отвечал Збимир. – Я их только от лишнего ножом освобождаю. И когда творю так, на душе и сердце становится радостно.
Князь с удивлением качнул головой:
– Я бы тоже так хотел, да только не вижу богов в дереве…
– Хотеть, княже, мало, надо мыслью зреть. Лишь когда ясно увидишь лик, тогда можно иссекать его наружу.
Святослав усмехнулся, пригладил усы и задумчиво молвил:
– Я вот таким же образом сечу вижу. Ещё бой и не начинался, а мне уже представляется, каким он будет и каким образом можно одержать победу.
– Каждому боги дают прозрение в своём деле, – отвечал Збимир-ваятель. – Пахарю Даждьбог покровительствует, скотоводу и торговцу – Велес, а тебе, светлый князь, сам Перун открывает очи на науку и славу ратную.
– Верно речёшь, Збимир, – согласился князь, – каждое твое слово – правда! На всякое умение наука надобна, которая летами многими отбирается и никогда пустыми словесами, но только трудами многими.
– Княже, у меня тут подарок есть для тебя… – несколько смущённо изрёк ваятель.
– Подарок? – удивился Святослав.
Збимир, державший в руках нечто завёрнутое в чистый рушник, развернул его, и взору предстала расчерченная на квадраты доска.
Ваятель, загадочно улыбаясь, вынул кожаный мешочек и бережно достал из него искусные деревянные изваяния.
– Никак, шахматы? – сразу догадался князь. – У меня в детстве варяжские тавлеи были, я с Асмудом, а потом с матерью играл… Только тавлеи костяные были, и все воины одинаковые. А сии, вишь ты, какие ладные! Хороша ладья. – Святослав стал рассматривать искусно вырезанных кормщика и гребцов. Ладья была с плоским днищем, чтобы её можно было ставить на доску. – И всадник добрый. – Князь взял изображение воина на коне.
– Верно, княже, шахматы, токмо не простые. От изваяний богов дерево осталось, вот я и вырезал для тебя. – Ваятель, оглянувшись в поисках чистого места, постелил рушник на траве, положил доску и осторожно высыпал из мешочка все изваяния двух оттенков – тёмного и светлого. Из дерева же были изготовлены и велеи – два кубика с аккуратно выжженными точками. – Такие шахматы мне один торговец из Асии заказывал, рёк, что в Индике ими играют, а как я ему их вырезал, то и играть меня научил, не самому же с собой сражаться. Окажи честь, княже, сыграй со мной.
– Мне больше наши привычны, а эти-то я и не разумею. Вон и число клеток у них вижу чётное, а у наших завсегда нечётное…
– Так, княже. А о правилах игры индикийской я тебе сейчас поведаю, пока будем расставлять войско по местам.
Оба опустились на траву подле шахматной доски.
– Бросим жребий, кому какое войско достанется. Нечет – светлые, чёт – тёмные. У кого светлые, тот начинает.
– А разве начинает не тот, у кого больше войска? – спросил Святослав. – В наших тавлеях противника всегда больше, и он начинает первым, а мы защищаемся.
– Здесь войска поровну, – отвечал Збимир, – посему выступление определяет жребий. – Ваятель сокрыл меж дланей велеи, потряс ими и бросил на доску. – Нечет. Твои, княже, светлые!
Они начали расставлять изваяния.
– Так, лодии по бокам, – приговаривал Збимир, потом – конница, рядом – воеводы. Я ведь резал сии шахматы на новгородский манер. В индикийском войске боевые колесницы были, а нам более ладьи привычны. В середине князь и княгиня, а не шах с визирем. А впереди них – ратники. – Он быстро выстроил одинаковые фигурки со щитами и копьями. – Конь может скакать через другие изваяния. Князь ходит на одну клетку, княгиня – по всему полю. Все защищают князя.
Святослав посмотрел на доску.
– Скажи мне, Збимир, – спросил он, – отчего все должны защищать князя, в том числе и княгиня?
– Потому что князь самый главный, без него держава что без головы…
– В Хазарии все тоже Кагана защищали, и прав у него было тоже только на один шаг, зато Бек имел безмерную свободу деяний. Не нравится мне такой порядок. Знаешь что, я поменяю правила. Может, у них, как ты говоришь, в Индике, все князя защищают, а у нас, на Руси, мужчине положено защищать женщину. Поэтому пусть княгиня сидит в тереме, а князь и всё войско будут её защищать. – Святослав поменял фигурки местами. – Ну что, начнём?
– Воля твоя, княже, – отвечал Збимир, тоже переставляя фигурки. – Может, так оно и в самом деле правильней…
Проведя одно сражение – больше не было времени, – Святослав поблагодарил Збимира, собрал шахматы, завернул их в тот же рушник и, щедро заплатив ваятелю серебром, отправился в гридницу решать дела.
Збимир Чёрный некоторое время сидел задумавшись. Он был весьма доволен похвалой князя и размышлял над его словами.
Когда очарование мысли ушло, и очи прояснились, ваятель вдруг увидел на холме возле идолов, там, где стоял Святослав, отпечатки его следов. Но Збимира удивило то, что трава в следах не поднялась, как это обычно бывает, а оставалась примятой.
«Неужто у князя такая тяжёлая нога? – подумал ваятель, подойдя и присев у отпечатков. – Что бы сие значило?»
– Сие значит, что боги дали князю великую силу, – послышался голос.
Збимир обернулся и увидел переяславского Могуна, который шёл мимо и остановился, узрев раздумья ваятеля.
– Этой силе всё должно подчиняться, – продолжал Могун, – ибо такова воля богов наших.
– Откуда ты знаешь мои мысли? – удивился Збимир. – Я ведь ни единым словом не обмолвился.
– Ты ведь зришь в дереве богов, которые для других суть невидимы? – в свою очередь спросил Могун.
– Зрю.
– Вот и я вижу в людях то, что они ещё не рекут, а только мыслят.
Прибыв по приглашению Святослава в Переяславец, вещий ободритский кудесник стал настолько почитаем, что вскоре был объявлен Переяславским Могуном. Он ясно читал помыслы других людей, как добрые, так и злые. Даждьбог дал ему знание грядущего, и шли к нему русы, а также многие болгары. Могун брал золу из Священного огнища, клал её в скудельный сосуд, а потом лил заговорную воду и зрел, как зола расходится, и по ней совершал пророчества, рёк каждому судьбу его: кому быстрая смерть выпадет, а кто доживёт до глубокой старости; кому суждена жена русская, а кто чужеземку за себя возьмёт. Зрел Могун Правь истинную, которая открыта только детям невинным да кудесникам. И чтобы видеть её, нужно иметь открытым третий зрак. Ибо первые два даны всем животным, а третий могут иметь только люди, общающиеся с Богами.
И, на удивление всем, сбывались слова кудесника.
Збимир видел, как Могун молился на Требище и чаще всего приносил полевые жертвы богу Хорсу. Ваятель понял, что Хорс, когда едет на своём золотом возу с восхода на заход, всё кругом видит и Могуну рассказывает. Крепко задумался Збимир Чёрный: «Я – ваятель, сам тех богов делаю, а они мне ничего не рекут…»
![Даниил Мордовцев - Тень Ирода [Идеалисты и реалисты]](/uploads/posts/books/167850/167850.jpg)
