Наталия Вико - Тело черное, белое, красное
Свернув с Арбата налево в переулок, она остановилась у подъезда дома с номером тридцать шесть. Из открытого окна третьего этажа раздавались звуки фортепьяно, на котором кто-то старательно пытался играть гаммы.
"Может, не ходить?" – заколебалась она, уже поднявшись по белой мраморной лестнице, покрытой ковровой дорожкой, на второй этаж и протягивая руку к звонку.
Дверь почти сразу открыл невысокий худощавый мужчина с аскетичным скуластым лицом, в красном шелковом халате, расшитом драконами, и небольшой разноцветной круглой шапочке, делающей его похожим на китайца.
– Входите, – проговорил он, пропуская Ирину вперед.
Пройдя по длинному темному коридору, она вошла в небольшую комнату с занавешенными окнами, которая освещалась колеблющимся светом нескольких свечей, и опустилась на единственный стул, стоящий посередине. Мужчина молча обошел вокруг нее и остановился напротив. Присмотревшись, Ирина отметила, что хозяин вовсе и не похож на китайца – глаза у него не раскосые, а, напротив, огромные, выразительные, черные.
Она вдруг сообразила, что никого не предупредила о том, куда пошла, и, почувствовав беспокойство, заерзала на стуле.
– Я по объявлению… в журнале… – Она не узнала своего голоса. – Может, я не туда…
– Вы пришли туда, куда нужно, – прервав ее, многозначительно проговорил хозяин. – И вовремя. Позже было бы уже поздно. – Вероятно, он остался доволен произнесенной фразой, потому что тут же повторил ее снова: – Да, да, позже было бы поздно. – Он еще раз медленно обошел вокруг Ирины, которая не знала, как вести себя – то ли следовало провожать его взглядом, то ли, напротив, не шевелиться. Она выбрала второе.
Через некоторое время, очевидно вдоволь находившись вокруг стула, мужчина опять остановился перед ней.
– Порфирий де Туайт, – торжественно произнес он, скрестив руки на груди. Внимание Ирины привлек массивный перстень в виде книги на безымянном пальце. Хозяин, перехватив ее взгляд, загадочно улыбнулся и церемонно поклонился. Слегка распахнувшиеся полы халата обнажили сухие, мускулистые ноги.
Она прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Хозяин, напротив, стал необычайно серьезен и сосредоточен.
– Сейчас вам придется подождать немного. Мне нужно войти в тонкие планы и получить разрешение для работы с вами. – Ирина вопросительно посмотрела на него. – Видите ли, с обычными людьми я не работаю, – пояснил он снисходительно. – Только с избранными. С трудом сдержав улыбку, она понимающе кивнула.
Порфирий тихо вышел из комнаты. Ирина поднялась со стула и огляделась. Комната была заставлена книжными шкафами. Подойдя к одному из них, она с интересом скользнула взглядом по корешкам: "Папюс. Эзотерические беседы", "Парацельс. Трактат о нимфах, пигмеях и саламандрах", "Лидбитер. Белая и черная магия", "Кизеветтер. История астрологии", "Плутарх. Озирис и Изида". Ни одну из этих книг она не читала и оттого невольно почувствовала уважение к хозяину редкой библиотеки. "Интересно, сколько времени он будет входить в эти самые "тонкие планы"? Из комнаты, куда удалился Порфирий, послышался странный звук. На цыпочках подойдя поближе, она заглянула в приоткрытую дверь. Порфирий, скрестив ноги, сидел на небольшом коврике в позе "лотоса", которую Ирина когда-то видела на рисунке в одном из номеров "ИЗИДЫ". Подняв чаши ладоней вверх и закрыв глаза, он сквозь плотно сжатые губы издавал монотонный протяжный звук "Ом-м-м-м…"
Она тихо отошла от двери. Подруга по Смольному, Леночка Трояновская, шутила, что Ирэн обладает редким свойством попадать в непредсказуемые ситуации, из которых найти выход бывает порой весьма затруднительно. Вот и сейчас – зачем она здесь? Впрочем, уйти она всегда успеет.
Звук, доносившийся из соседней комнаты, затих. Поспешно вернувшись на место, Ирина села, положив ладошки на колени. В комнату вошел сосредоточенный Порфирий.
– Я буду с вами работать, – торжественно произнес он. – Вы – редкий экз… индивидуум… Очень редкий.
"Так-то вот. Правильно я не ушла!" – удовлетворенно подумала Ирина и с удивлением отметила, что ей, в общем, нравится, что именно так все складывается.
– Я продиагностировал вас… И могу сказать: работать с вами надо много. – Порфирий скорбно развел руками. – Засорены каналы. Очень засорены…
Она незаметным движением поправила длинную серую юбку.
– Для более короткого общения можете называть меня Маг, – скромно произнес он. – А теперь – слушайте. Мы с вами начнем с урегулирования функций физического тела и подчинения его контролю воли, что достигается пищевым режимом… – Ирина невольно вздохнула, прощаясь с воспоминанием о запахе свежеиспеченных калачей на лотках уличных торговцев, -…и физическими упражнениями. Затем, – Порфирий начал говорить медленнее, старательно выговаривая каждое слово, – приступим к выработке и накоплению динамизированного нервного флюида, для чего, собственно, служит ряд дыхательных упражнений. – Глядя себе под ноги, он принялся расхаживать по комнате размеренными шагами. – Усовершенствовав свое тело, обогатив организм флюидом и дисциплинировав свою психику, мы приступим к воспитанию воли, взгляда, голоса и жеста… При развитии активных и пассивных способностей значительную роль играет темперамент… Кстати, у вас какой темперамент?.. – задумчиво спросил он, остановившись и взглянув ей прямо в глаза.
Ирина, опустив голову, пожала плечами. Поясню. – В глазах Порфирия блеснул лукавый огонек. – Активный темперамент дает магнетизеров, пассивный же, напротив, способствует развитию психометрии и медиумизма. Женщина, – он не отводил от нее взгляда, – чаще пассивна… хотя, как и во всяком деле, бывают исключения… Ирина слушала тихий, почти равнодушный голос Порфирия, провожая взглядом его размеренное, словно качание маятника, движение из стороны в сторону…
– И вот еще что…
Она вздрогнула, словно очнувшись от забытья. Порфирий стоял напротив и странно смотрел как будто сквозь нее. Неприятное ощущение, словно множество иголочек одновременно вонзилось в затылок. Ирина подалась вперед.
– Запомните то, что я вам сейчас скажу. Это важно. Время смутное наступает… Вы любите русские народные сказки? – неожиданно спросил он.
Ирина удивленно вскинула голову. Право, какой нелепый вопрос! Она, конечно же, любит сказки, но вот стоит ли сейчас об этом говорить? Вдруг она скажет – "да", а он улыбнется снисходительно?
– Любите-не-любите, – Порфирий сделал вид, что не заметил ее замешательства, – но образ шапки-невидимки вам, думаю, знаком? Кому из нас в детстве не хотелось надеть ее и… – Он вдруг мечтательно улыбнулся. – Так вот. На самом деле шапка-невидимка – это всего-навсего тот объем поля, где отсутствует вибрация человеческой мысли. Бывают ситуации, когда человеку для спасения своей жизни необходимо стать невидимым, а для этого надо перенестись центром своего сознания совсем в другое место, проще всего – в воспоминания, не отвлекаясь и никоим образом не реагируя на происходящее вокруг, и тогда он становится неприметным, не излучающим в окружающую среду абсолютно ничего. Эта практика пришла к нам с Востока, ниндзя очень хорошо тушили активность своего мозга в ощущаемом людьми диапазоне. Надо будет нам с вами над этим поработать. Время грядет смутное… – еще раз повторил он.
– Да, время тревожное… – Ирина облизнула пересохшие губы. – Господин Порфирий…
– Маг… – одними губами поправил он.
– Маг-г-г… – выдохнула она, ощутив легкую вибрацию на губах. – Скажите, вы знаете…
– Знаю… – испугал он быстрым ответом. Из его темных глаз исходил теплый свет…
– Что… что будет с…
Она растерялась. Вопрос, готовый сорваться с губ, показался несерьезным. "Я чувствую в себе огромные силы любить… – хотела сказать она. – Говорят, что любовь – это дар Божий и… талант. Им награждается не каждый. И эта жажда любви живет во мне, с каждым днем мучая все больше и больше. Я хочу быть нужной – и не нужна никому. Ни стране, ни моему Государю, ни отцу, ни любимому, которого просто нет. Так что же будет со мной?.. Что?.. "
– Что будет с… Россией? – выдохнула Ирина.
– Россия… – Порфирий подошел совсем близко, печально глядя на нее. – Россия разлетится в клочья, – тихо проговорил он, – только для того, чтобы ты обрела любовь.
– Счастливую? – чуть слышно спросила она.
Порфирий отвел взгляд:
– Любовь – это уже счастье. Именно так…
* * *
…Домой Ирина возвращалась на извозчике. Становилось прохладно. Резкий ветер врывался под поднятый верх пролетки. Облака тщетно пытались укутать сытую луну пушистым серым мехом. Ветер был зол. Он не терпел соперников. Луна снисходительно наблюдала за происходящим противоборством, храня вечные тайны на обратной стороне своей души…
* * *
Войдя в квартиру, Ирина услышала доносящиеся из кабинета отца приглушенные голоса. Один из них принадлежал Керенскому. Услышанная фраза заставила насторожиться.
