Серо Ханзадян - Царица Армянская
царевич! — заметил верховный военачальник Каш Бихуни. — Не к добру это.
— Твое брюхо — вместилище подозрений, — отмахнулся Каранни.
— Боги так вещают. Это они-то и толкутся у меня в брюхо.
Оба весело засмеялись. Каш Бихуни вынул из кармана горсть жареных
бобов и стал жевать их.
— А может, родоначальник не заметил нас? — предположил Каранни.
— Не думаю, что все обитатели Дзюнкерта разом ослепли.
Каранни, вдруг озлившись, заскрежетал зубами.
— Не иначе как под языком у тебя змея! — бросил он военачальнику.
— Если бобы — это змея, то да.
Со стороны крепости послышался звук рожка.
Каранни хлопнул Каш Бихуни по плечу:
— Слышишь?
— Не глухой, слышу.
— Я не склонен подозревать предводителя Тавруберана Урси Айрука.
— И я не склонен, но...
Каранни скинул с себя одежды, собираясь искупаться. Каш Бихуни
попробовал отговорить его:
— Что ты делаешь, божественный? Вода в Арацани еще холодная.
— Давай лучше тоже выкупайся!
— Я — купаться?..
— Поздравляю, выходит, ты уже совсем старый мерин. — Каранни бросился
в воду с восклицанием: — Помоги мне, богиня Цовинар!
Каш Бихуни только шумно вздохнул.
Каранни очень любил Каш Бихуни, этого несуразного человека, с
огромной, как у волка, пастью, с большими навостренными ушами.
— Твою матушку, видно, волк выкрал, — пошутил он из воды. — Ты
определенно волчий выродок.
Каш Бихуни не обижался:
— О мой повелитель, все мы происходим от животных. Ха-ха-ха!..
Престолонаследника сопровождали со своими отрядами родоначальники
Ангеха Баз Артит, Даранаха Мариаш и Екилисена Арташ, каждый со своим
воинским отличием и знаменем.
В лагере все немного пришли в себя, отдохнули.
Урси Айрук на ходу спрыгнул с колесницы, всадил копье в землю и
опустился в поклоне перед царевичем на колено.
— Да будут в помощь тебе все боги, божественный наш Каранни! Да будет
добрым твое здесь пребывание!
Каранни брызнул в него водой.
— Жены твои плодовиты, Урси Айрук?
— Рожают без устали, божественный...
— И речи их сладостны?
— А иначе я бы повырывал им языки.
— Войди в воду, Урси Айрук, — предложил царевич, — поплавай со мной,
взбодри свои мышцы. Ну, живее!..
Дебелому коротышке Урси Айруку ничего не оставалось, как раздеться и
нырнуть. В воде от холода он весь покрылся гусиной кожей, но, перемогая
себя, подплыл к царевичу.
— Девиц для меня приготовил? — спросил Каранни.
— Девиц? — растерянно осклабился Урси Айрук. — Да... Конечно. Наши
храмы...
— Ну что ж, ладно хоть храмовых блудниц мне предлагаешь, — засмеялся
Каранни, обрывая его на полуслове. — А своих юных прелестниц небось
подальше упрятал, старый бык!
Обхватив голову Урси Айрука сильными ручищами, Каранни окунул его в
воду и, сильно ударив кулаком в висок, отпустил. Тот раза два всплыл над
водой и исчез совсем. Каш Бихуни подмигнул царевичу: мол, правильно
поступил.
Урси Айрука с трудом разыскали и вытащили из воды. Он был уже
бездыханным.
Каранни как бы в досаде всадил в землю меч и воскликнул:
— Какая беда приключилась, а, люди?! Затмилось мое солнце! Я потерял
своего хорошего друга, увы...
Сопровождающие его родоначальники принялись наперебой утешать
престолонаследника... И Каш Бихуни умильно изрек:
— Такова воля богини Цовинар, мой повелитель! Что тут можно
поделать...
Утопленника подняли на колесницу, обложили его оружием, цветами,
зелеными ветками и повезли в Дзюнкерт. У самых ворот Каранни спешился.
«Мой отец относился с терпимостью к смутьяну Урси Айруку. Но тому это было
только во вред...»
Каранни оборвал свои размышления и приказал всем, кто его
сопровождал, прикрепить к знаменам черные ленты.
Траурное шествие обрастало народом. Тут уже были все жены и наложницы
Урси Айрука, его сыновья и дочери. Плач и причитания делались все громче и
громче.
А царевич тем временем высматривал в толпе юношей, намереваясь
пообещать каждому, кто пойдет к нему воином, трех невольников и надел
поливной земли.
* * *
Урси Айрука похоронили с почестями. Даже Каранни сказал прощальное
слово. Верховный военачальник Каш Бихуни мысленно торжествовал, что вот-де
будет у Страны Армянской суровый и сильный царь.
После поминок Каранни уединился с Каш Бихуни. Пантерой метался он по
комнате из конца в конец.
— Никому ничего не прощу! Пусть хоть под семью замками скрывают свою
непокорность, от меня ничего не упрячешь. Каждому смутьяну не миновать
кары моего небесного покровителя.
— Похвальна твоя решимость, царевич, — сказал Каш Бихуни. — Тот, кто
слишком добр с подвластными себе, не может быть царем.
— Как считаешь, кого из отпрысков умершего назначить
родоначальником? — спросил Каранни.
Каш Бихуни, смиренно сложив руки на груди, напомнил:
— Но ведь родоначальника избирает его племя и его воинство...
Каранни так и взвился.
— Что, что?! — воскликнул он.
— Но это принято. Так было во времена твоих дедов, то же и теперь,
при твоем отце. Обычай свят.
— Так было, но больше не будет! — срываясь на крик, бросил Каранни. —
Не должно так быть. Моя отныне воля решать. Только моя! Вот так-то!..
И он снова заметался по комнате.
— Что за порядок, мой бог Мажан-Арамазд! Почему все считают, что они
вправе советовать мне, вмешиваться в мои дела — и чернь, и жрецы, и воины?
Почему?!
Каш Бихуни закашлялся.
— Боги должны вытравить из памяти людей имя Урси Айрука и весь его
род извести. И корень его, и все потомство — все должны обратиться в прах!
И немедля! — Каранни вплотную подступил к Каш Бихуни: — Ты не ответил на
мой вопрос.
— А что я могу сказать, божественный? Ты владыка страны во все четыре
конца света... Старший сын Урси Айрука не ладил с отцом...
— Позови его!
Верховный военачальник вышел. Каранни исподлобья глянул ему вслед и
раздраженно подумал: «Хорошо бы, коли страна была моею во все четыре конца
света. Но до этого пока далеко... Дух Мурсилиса еще не изгнан из владений
моих предков, из земель Тегарама и Торгома, к тому же надо добиться, чтобы
и митаниец Тушратта возвратил нам наши владения Хубушкук и Нижнюю
Наири...»
Каш Бихуни ввел старшего сына покойного Урси Айрука, высокорослого
широкоплечего юношу. Каранни испытующе поглядел на него, позволил пасть на
колени и облобызать ему ноги. Подумалось: «Хоть и в трауре этот дикий
кабаненок, но рад, что родитель отошел в мир иной».
— Печально! — произнес он вслух. — Бог смерти забрал твоего отца
волею грозной Цовинар. Ничего не поделаешь. Твое имя Урси Айрук!..
— Это имя моего отца, государь, — проговорил распростертый у ног
властителя юноша.
— И твое тоже. По праву любви, которую я питал к твоему отцу, и по
своей воле я передаю тебе отары его овец, все его стада и пастбища, его
жен. Отныне зовись его именем, бери в руки его посох, правь его родом,
племенем и всею землею. Отныне ты должен быть решителен. Наделенный
властью, ты должен править и своими братьями, указывать им.
Новоявленный родоначальник снова облобызал ноги властителя.
— Благодарение богам! О благодетель наш! О всемогущий!..
По распоряжению Каранни собрались все мелкие родоначальники
Тавруберана, старшины, все братья нового Урси Айрука, все военачальники.
Пригласил престолонаследник, правда, без особого желания, также и жрецов и
при всех объявил о том, что назначает юного Урси Айрука родоначальником
Тавруберана. В церемонии участвовал и полк царского двора в полном
вооружении, что привело жрецов в замешательство.
Оставшись один на один с Урси Айруком, Каранни сказал:
— Избавься от страха, не думай, что твой отец живым лежит в могиле.
— Да, да, божественный. Отец мой мертв. Я сам видел, висок у него был
пробит. Удар у Цовинар крепкий.
— Вот так-то. Ветер дует с юга, родоначальник Урси Айрук.
