Серо Ханзадян - Царица Армянская
которых украшены ивовыми ветками, кабаньими клыками, разными рогами.
Мари-Луйс дивилась, как много племен населяет страну хайасов.
Пропахшие овечьим духом горцы возглашали: наш бог — баран! Что ж, баран —
это прекрасно. Но царицу огорчало, что единокровные племена пребывают в
постоянной вражде между собой из-за пастбищ, из-за рек. Нет для них ни
законов, ни пределов дозволенного. Вечные распри тяжким бременем давят на
страну, терзают ее...
Кортеж вступил во владения племени зимаров на горе Таримар, с вершины
которой Мари-Луйс увидела наконец Верхнее море.
— С твоей любовью мне теперь все по силам, и я завоюю Верхнее море! —
воскликнул Каранни. — Вся ширь его голубых просторов будет принадлежать
тебе, моя жена!
Мари-Луйс пожелала увидеть город Шамуху.
— Я хочу разрушить пять храмов его пяти богов-покровителей и возвести
из камней их развалин крепость.
— Да простят тебе боги, царица, — ничуть не испугавшись, сказал
Каранни, — неужели ты решишься сокрушить их?
— Нам нужен не ладанный смрад, супруг мой. Нужна крепость, твердыня,
сила!
Она была убеждена в правоте своих слов.
И верно, соседи-хетты — враги. Их царь Мурсилис частенько вторгается
в западные земли Армении. А его отец некогда захватил армянские земли
Торгома. В тамошних полях ячменное зерно родится размером с ягоду
шиповника, и реки полнятся рыбой. Город есть в землях Торгома, Дукамма.
Армяне в нем — серебряных дел мастера, зеркала делают, сосуды разные. И
все это вывозят на продажу в Египет. Хетты захватили Тегарамские земли
армян с городом Тиль-Гаримму. Там добывают белый воск. И женщины много
родят. Надо отвоевать у хеттов все, что они насильственно захватили. Но
царица понимала: чтобы такое удалось, необходимо прежде всего объединить
все разрозненные земли и их родовых владетелей, надо развенчать
бесчисленное множество богов, которым они поклоняются. Пусть чтут
Мажан-Арамазда с его вечной спутницей Эпит-Анаит. «Будьте вы прокляты,
ненавистные хетты! — подумалось царице Мари-Луйс — И да не прольется сто
тысяч лет на ваши пашни ни одного дождя, и девы ваши пусть не познают
мужчин, пока не потеряют способности к деторождению. Лживы твои боги, царь
хеттов Мурсилис, лжив и твой высший бог Тарханатас. И все твои предки
лживы, Мурсилис. Нет у тебя права на эти земли. Ты захватчик и грабитель!
О Мажан-Арамазд, воспылай огнем!»
Юг страны хайасов, землю Митани, населяют племена хурритов. Мари-Луйс
получает дары от старшей жены их царя, трон которого в городе Вашугане,
что на берегу реки Хабур. Хурриты утверждают, что они тоже армяне.
— Подъезжаем, божественная!..
Царица очнулась от дум. Она уже на подступах к городу-крепости
Нерику. Мари-Луйс хочет оттуда разведать, какова ратная сила Мурсилиса.
Над горными кручами то и дело сверкают молнии. Бог Шант* этими
огненными сигналами требует жертв. Чтобы унять его гнев, надо отдать ему
дань. Боги, они такие, не ублажишь их, ничего и не получишь, даже самой
малости. Омерзительны они...
_______________
* Бог грома и молнии. (Здесь и далее прим. переводчика.)
— Подъезжаем, божественная!..
— О Таги-Усак, звезда моя путеводная, вечно ты тревожишь мне душу.
Замолчи, слышишь, замолчи!
Вот и крепостные стены Нерика, а под ними кущи деревьев. Это именно
здесь явился навстречу свадебному кортежу верховный военачальник царского
войска Каш Бихуни, волоча за волосы юношу-раба, с намерением бросить его
жертвой в священный огонь.
— Великий воин, отныне в нашей стране более никто из людей не должен
быть приносим в жертву. Таково мое желание. Если хочешь, чтобы у меня, у
супруги Каранни, было много сыновей, прекрати уничтожать людей. Я требую
этого.
Каш Бихуни, низкорослый, седовласый человек, покорно склонился перед
Мари-Луйс.
— Твоя воля священна, великая царица!
Жрецы, и особенно верховный жрец Арванд Бихуни, недовольно зароптали.
В Нерике верховный жрец окрасил ногти ей и Каранни и ввел их в храм.
— Да хранят вас боги! Будьте в радость друг другу.
Верховный жрец остался под сенью колышущихся ветвей деревьев гадать о
том, чем обернется день грядущий...
...И вот снова вступает она в Нерик. Но одна, нет с ней Каранни.
Сопровождающие царицу придворные и слуги имеют отличительные знаки на
одеждах. Арбок Перч умело правит колесницей и высоко держит царское знамя.
— Юноша, спасший меня от падения в бездну, — слышит он вдруг
обращенное к себе слово царицы, — как тебя звать?
— Я Арбок Перч, царица, твой раб и нижайший слуга.
— Отныне ты свободный человек, Арбок Перч! — порешила царица. —
Будешь командовать сотней моих воинов-телохранителей.
Арбок Перч бросился в ноги своей повелительнице:
— Да пребудут вечно с тобою боги, о великая царица!
Город раскинулся на берегу реки Тер Мадон, спускаясь по склону
высокой горы. Стены, окружающие город, являют собой несуразные
нагромождения разноцветных каменных глыб.
Прошли через единственные ворота в стене и поднялись вверх по горной
тропе.
У въезда в город царицу встречали жрецы во главе с властителями
Нерика. Они помогли ей сойти с колесницы на устланный цветистыми коврами
помост, служанки бросились переобувать ее в золоченые коши*. Мамка
незаметно для посторонних глаз осенила царицу своим амулетом, отгоняя от
нее возможное зло и напасти. Жрецы воскурили смесь ладана с кардамоном.
Вдохнув этот чудный аромат, царица даже чихнула.
_______________
* Нарядная домашняя обувь с заостренными носками.
Воздев руки к небу, Арванд Бихуни воскликнул:
— Боги милостивы к тебе, царица! Да даруют они тебе столько лет
жизни, сколько листьев на деревьях в лесу, сколько перьев у птиц всей
земли!..
Все двинулись по узкой мощеной улочке. Дома здесь круглые, как шатры,
и наполовину врыты в землю, а входы у них как колодцы. И при каждом доме
особые помещения для содержания скота. И еще сторожевые башни. К улице
обращены глухие стены домов — без окон и дверей.
Перед царицей предстала группа певцов. У многих из них в руках были
трехструнные инструменты, под звуки которых они хором пели протяжную
величальную песню. К ним присоединился и Таги-Усак. Он пел громче других.
Армянские горы высокие,
Высоки и брови царицы армянской.
Черный орел парит в небесах,
То — царь Каранни,
Белотелой царицы армянской владыка.
Приди, жертва...
И толпа отозвалась ему:
Приди, жертва...
Это резануло ухо Мари-Луйс. Особенно неприятно ей было слышать
Таги-Усака. «Приди, жертва...» Кого он призывает?..
Двуглавый белокаменный храм высился в самом центре. Врата его
распахнулись, и толпа жрецов вырвалась наружу, как буйволы, сорвавшиеся с
привязи. Белые одежды их развевались, сандалии гремели на брусчатке.
Впереди шествовал Арванд Бихуни. И когда только он успел оказаться в
храме? Верховный жрец был невысок, с крашеными рыжими вихрами, лобастый.
Необычайно ярко одеты были жрецы, но грудь и ноги от самых колен у них
оголены и татуированы. Вид у этих колдуний довольно блудливый.
Одна из них вдруг выкрикнула:
— Этой ночью я видела кровавое пятно на роге Юпитера! Беснуется...
Над горизонтом поднялись крылатые тучи, поплыли навстречу друг другу.
Царице в этом почудилось предвестие беды. Отчего бы? День выдался на
редкость спокойный.
Арванд Бихуни плеснул к ногам царицы ароматной воды.
— Да не ведать тебе недобрых вестей, божественная! День сегодня
прекрасный!..
Входя в храм, царица ощутила запах крови. Неужто жрецы принесли в
жертву человека по случаю ее приезда?! Она поискала взглядом Таги-Усака,
но рядом с ней шел Арбок Перч.
— Прогони страх, великая царица! Я взорву этот храм, если жрецы хоть
в чем-то поступят против твоего желания.
