Рангея Рагхав - Гибель великого города
Вскинув руки, купец закричал с необыкновенным волнением:
— О высокочтимый! О высокочтимый!
— Что случилось, Арал? — спросил Манибандх. Что с тобой? На голове кровь? Кто тебя ранил? Где твой арабский скакун?
Арал упал на колени и обнял ноги Манибандха.
— Высокочтимый! Меня ограбили. Меня зовут Арал, то есть нечестный, но поверьте, я говорю правду. У меня все отобрали. Теперь я нищий, обивающий чужие пороги. Вы послали меня в далекие страны со своими товарами, но их отобрали грабители. Простите меня, господин!
— Ну, продолжай! — сердито бросил Манибандх.
— От Хараппы мы свернули по лесной дороге на запад. Нас долго провожали храбрые воины из этого каменного города. Но едва они оставили нас, на караваи напали грабители. Мы отбивались изо всех сил, однако не могли выстоять — грабители сражались на конях. На моих глазах убили всех моих людей, забрали все товары, все деньги. Они увели рабов… О великий господин! Поверьте, мы не могли одолеть грабителей.
И купец заплакал. Манибандху стало смешно. Может ли мужчина обладать таким слабым сердцем? Разве добьется прибыли купец, который боится понести убыток? Когда Арал выезжал из города, гарцуя на своем арабском скакуне, он, наверное, воображал себя отважным воином. Манибандх спросил:
— Что же случилось с твоим конем? Как ты добрался сюда?
— Я шел пешком всю дорогу, господни. Мой конь приглянулся одному из разбойников…
— Трус! — презрительно бросил Манибандх.
— Великий господин! — воскликнул Арал, припадая лицом к ногам Манибандха. — Называйте меня как угодно! Я знаю, мне нет прощения, но ничего нельзя было спасти. Он убил бы меня, если бы я не пошел на хитрость и не убежал. О господин! Несчастен тот час, когда мы вышли в путь! Я даже не знаю, кто они были, эти разбойники!
— Какие-нибудь дикари, — пренебрежительно сказал Манибандх. — Разве ты не слыхал, что такие набеги и раньше случались на северо-западных дорогах! А ты представил их такими чудовищами, что от страха до сих пор заикаешься! Ты просто испугался их!
— Нет, господин! Это не дикари. Я никогда не видел такого племени. Они сложены крепче нас, у них белая кожа. Один из них схватил бегущего верблюда за узду, и у того кровь брызнула из носа. Верблюд закричал и остановился как вкопанный. О, мы не могли им противостоять, господин!
— Значит, это было какое-нибудь горное племя…
— Нет, господин, таких людей я не видел еще. Говорят они на непонятном языке.
Манибандх задумался. Он вспомнил аравитян, кочующих наездников, которые находятся в подданстве фараона и платят ему дань. Они похожи на тех людей, которых описывает Арал. Но ведь Аравия расположена далеко на западе… И почему эти наездники светлокожие?
— Ты говоришь, они светлокожие?
— Великий господин! Их кожа бела как снег, — заговорил Арал, дрожа от страха. — Речь их оглушает уши, будто они всегда кричат. Они совсем дикие, высокочтимый. Их волосы горят как огонь.
— Горят как огонь? — удивился Манибандх.
— Да, господин! Их волосы подобны языкам пламени!
Манибандха начал раздражать этот разговор. Он считал Арала умным человеком, а тот оказался глупцом. Разве есть такие племена, каких бы не видел за свою жизнь Манибандх? Он обошел с караванами весь свет…
— Арал, — насмешливо сказал он. — Твой рассказ воистину удивителен!
— Но я не лгу, господин! Накажите меня, я виноват!
— Я не сделаю этого, глупец! Наказание тебе не угрожает!
— Вы меня прощаете, господин? — обрадованно воскликнул Арал. — Господин, вы бог! Вы великий человек! Никто не обладает таким благородным сердцем, как вы! Вы прощаете меня? Меня?
Манибандх засмеялся.
— Не кричи! Убирайся прочь! Ну, чего же ты ждешь?
Арал завопил от радости. Он еще несколько раз припал лицом к ногам Манибандха и выбежал вон. Помилованный купец ликующе кричал каждому встречному:
— Высокочтимый в своем величии превзошел самого бога! Он узнал об убытке в два с половиной миллиона и даже не нахмурил брови.
Быстро распространялась весть об ограблении Арала и великодушии Манибандха. Она всколыхнула весь Мохенджо-Даро. В устах молвы цифра убытков возросла до трех с половиной миллионов. Услышав о милосердии высокочтимого, люди застывали на месте от удивления, но, едва прийдя в себя, спешили рассказать о нем своим друзьям. Словно отражаясь многократным эхом от городских стен, слух распространялся с необыкновенной быстротой, и скоро убыток Манибандха исчисляли в пять миллионов, в семь, а затем — в десятки миллионов.
…Уйдя в свои покои, Манибандх занялся делами и забыл о разговоре с купцом. Он считал ничтожным понесенный им убыток. Ему и в голову не приходило, что в устах горожан этот ущерб исчислялся уже сотнями миллионов золотых монет и что всякий поневоле поражался его великодушию… Он забыл, что люди имеют обыкновение до тех пор вести пересуды о всяком происшествии, пока о нем не начнут твердить все попугаи Мохенджо-Даро. Слух об ограблении купца Арала, которого высокочтимый Манибандх посылал с караваном товаров в дравидские страны, с особым усердием обсуждали женщины; слушая их, можно было подумать, что это именно они потерпели огромный убыток.
Некоторым горожанам новость доставила немало забот и волнений.
Услышал ее и купец Чандрахас, который тут же впал в горькое раздумье. Ежедневно с утра до полудня он раздает дары. Самые грязные, самые оборванные и изможденные нищие собираются у его дверей, он никому не отказывает. Но никогда не слышал он похвал от горожан. А об этом человеке шумит весь Мохенджо-Даро!..
Жена Чандрахаса, видя печаль мужа, как бы невзначай спросила:
— Кто же этот Манибандх — человек или бог? Все только и делают, что поют ему хвалу.
Стрела попала точно в цель. Чандрахас обернулся к ней и закричал:
— Замолчи, глупая женщина! Ты повторяешь всякие нелепости! Подумай сама, разве этот Манибандх раздает дары так же щедро, как твой муж?
— Как мне это знать? Но только я до сей поры не слышала, чтобы кто-нибудь хвалил купца Чандрахаса.
— Я раздаю деньги нищим. Они не хвалят меня, а благословляют.
И купец обратился с молитвой к богам:
— О великий бог! О Махамаи! О Ахирадж! Усмирите гордыню этих низких людей! Укрепите мою твердость в вере! Что даете вы мне, то я возвращаю вам…
Супруга была довольна тем, что досадила мужу. А купец еще долго молился в своей комнате…
Под вечер раб доложил Манибандху о прибытии почтенного Амен-Ра.
Манибандх поднялся и почтительно приветствовал гостя. Расспросив хозяина о здоровье, Амен-Ра сказал:
— Высокочтимый! Я был поражен, услышав о вашем несравненном поступке. Двенадцать миллионов! Вы — сам бог богатства! Хвала вам, хвала!
— О чем вы говорите, почтенный Амен-Ра? — удивился Манибандх. — Я впервые слышу об этом из ваших уст.
— Высокочтимый, Амен-Ра знает, что говорит. Амен-Ра еще никогда не склонял головы перед обыкновенным смертным. Пусть ничего этого не было, высокочтимый! Сама земля от прикосновения ваших ног становится золотом!..
Некоторое время хозяин и гость были заняты своими мыслями. Прервав молчание, египтянин вдруг заговорил:
— Высокочтимый, я много раз собирался сказать вам то, что говорю сейчас. Человек приходит в этот мир и уходит из него. Единственное, что он оставляет после себя, — это славу! Слава фараона во все века будет жить на земле. Само солнце хранит ее. Вы скажете, что ему эта слава? Ведь он сам не бессмертен! Тогда я спрошу вас: а до чего есть дело человеку на земле, если жизнь его длится недолго?
— Вы правы, почтенный Амен-Ра, — согласился с ним Манибандх. — И все же — разве человек живет только ради славы?
— Люди живут на земле в разных обличьях, высокочтимый. Один в облике фараона, другой в облике раба.
Разговор зашел о рабах. Манибандх рассказал Амен-Ра историю Нилуфар. Амен-Ра слушал его задумчиво.
— И теперь я не знаю, куда она ушла, — закончил Манибандх.
Амен-Ра усмехнулся.
— Высокочтимый! Женщина умеет прятать в своем чрево человека, неужели она не найдет на земле места, чтобы спрятаться самой?
— Эта рабыня оказалась ловкой обманщицей! — сурово сказал купец. — Доныне Манибандх не делал промахов в своих делах. Только женщинам порой удавалось сбивать его с пути.
— Амен-Ра никогда не верил женщинам, — наставительно заметил старый египтянин.
— Я хотел бы услышать ваш совет, почтенный Амен-Ра, — сказал Манибандх.
— Эта женщина, высокочтимый, не заслуживает вашей заботы, — ответил Амен-Ра. — Может быть, вы не согласитесь со мной во многом, да и не столь я глуп, чтобы огорчать советами своих хороших друзей, но мне хочется сказать вам несколько добрых слов.
Манибандх кивнул головой в знак согласия.
— Не огорчайтесь исчезновением рабыни, — заговорил Амен-Ра. — Женщина незнатного происхождения не должна долго занимать сердце и мысли родовитого человека. Любовные ее сети подобны смертоносному водовороту на глади великой Ха-Пи. Их любовь — яд, который губит душу. Ваша Нилуфар красавица, но нет сомнений в том, что по рождению она не принадлежит к знатному сословию. Душа рабыни непостоянна. Вот почему эта коварная птичка улетела от вас!
