Кайли Фицпатрик - Девятый камень
Начался танец, но махараджа не мог отвести глаз от этой девушки. Ее одеяние было бледно-желтого цвета и сияло, словно луна. Когда она снова встретила его взгляд, он ощутил нечто большее, чем обычное желание. Махараджа привык к красивым женщинам, более того, они успели ему надоесть, поскольку были довольно скучными и думали, что одно только очарование их прекрасной плоти способно удовлетворить мужчину. Теперь же он уже не сомневался, что это существо обладает не только совершенством форм и изяществом движений, в ней чувствовались сила духа и ум. И еще он ощутил некую тайну, и именно тайна сделала его желание особенно сильным.
Покупка танцовщиц являлась сравнительно простой процедурой, секретарь махараджи проделывал ее множество раз. Принц часто приглашал танцовщиц, чтобы они его развлекали, но никогда прежде не думал о том, чтобы взять одну из них в свой гарем. Все женщины его гарема принадлежали к мусульманской вере и к привилегированной касте. Махараджа понимал, что появление этой девушки в его гареме приведет к возникновению проблем, но ему было все равно, как и махарани: едва ли она вообще обратит внимание на новую наложницу. Если бы только он знал в ту ночь фестиваля Дивали, чем еще одарит его Лакшми, богиня судьбы.
Глава 26
Муж владеет имуществом жены во время всей их совместной жизни, иными словами, обладает абсолютной властью над ним до тех пор, пока оба живы.
Барбара Бодишон. Краткая выдержка из самых главных законов, касающихся женщин, 1854 г.Вечером в день своего совершеннолетия Сара О'Рейли, в брюках, рубашке и башмаках, вошла в библиотеку дома в Кенсингтоне. Усевшись за стол, она зажгла сигару.
— Прости, что опоздала на ланч, Марта. Меня целый день не было дома.
Сара понимала, что Марта этого от нее и ожидала, учитывая, какое решение ей предстояло принять. Даже Эллен, ставшая в эти дни коллегой и спутницей Сары во время ее прогулок по Лондону, на сей раз позволила ей гулять в одиночестве.
Обычно Сара надевала брюки, когда хотела, чтобы на нее не обращали внимания, она вполне могла сойти за молодого человека, если не присматриваться как следует. Шляпа скрывала копну волос, маленькие круглые очки и сохранившаяся худоба придавали ей сходство со студентом. Она постоянно носила с собой ранец, а ее длинное пальто скрывало те части тела, которые могли бы вызвать сомнения в ее принадлежности к мужскому полу. Да и походка Сары была не женской, ведь она не привыкла носить женскую одежду, сковывающую движения.
Этот день получился необычным во многих отношениях, и дело тут было не только в том, что Сара провела его в одиночестве — она ни разу не вспомнила о работе. Письма, которые она разбирала, навеяли на нее воспоминания о семи годах жизни, что миновали с тех пор, как она стояла с Лили Коречной возле окошка на чердаке и Лили рассказала ей о своем предстоящем отъезде в Индию. В те дни Сара надеялась, что в будущем сможет стать похожей на свою эрудированную подругу, и теперь в некотором смысле она этого добилась. Изменения происходили медленно, но сейчас она стала взрослой женщиной и писательницей. Она даже отказалась от своих брюк, во всяком случае, перестала носить их ежедневно, и если иногда и ругалась, то только не в обществе людей, которых это могло оскорбить.
Первое существенное изменение в ее жизни произошло через год после смерти Лили. Неприятный мистер Мелвилл покинул редакцию «Меркьюри». Он стал писать для дешевой прессы, и Сара еще раз убедилась, что его таланты куда больше подходят для жалких низкопробных журналов, чем для ежедневной газеты. Глядя на него, Сара мечтала, чтобы оказались правы те, кто говорит, что ношение обтягивающих брюк ведет к половому бессилию. Уход мистера Мелвилла привел к тому, что газета стала испытывать недостаток в материалах, и Септимус Хардинг ответил согласием, когда Сара вызвалась попробовать писать для газеты. Это были самые примитивные заметки, недаром подобная работа называлась литературной поденщиной. Однако Сара не собиралась предлагать ему лживые репортажи только для того, чтобы ее напечатали, — так она сразу и сказала мистеру Хардингу.
Как Сара всегда подозревала, Эллен оказалась отличной помощницей в ее профессии и сразу же с охотой принялась добывать новости в темных уголках Лондона. Элли была упорной, как крысолов, когда дело доходило до историй, которые можно было продать в газету. У нее имелись друзья в самых неожиданных местах, она знала владельцев многих заведений — некоторые из них, несомненно, заставили их мать перевернуться в своей могиле. Эллен продолжала неохотно посещать школу — однако в прошлом году заявила, что научилась всему, чему хотела, и будет лучше, если она начнет работать вместе с Сарой. Теперь она с радостью помогала сестре и могла найти интересные материалы там, куда большинство репортеров «Меркьюри» не успевали добраться.
С Сарой произошли и другие изменения, которые мистер Хардинг назвал косметическими. Ее обучение в Школе искусства, науки и литературы в Хрустальном дворце оплатила Барбара Бодишон. Здесь ей труднее всего пришлось с изучением общего этикета — правил поведения в обществе, которые считались обязательными для современных леди, — а легче давались латынь, скоропись, естественные науки и французский. Общий этикет однозначно определял поведение в любых ситуациях, и Сара знала, что ей не следует носить за столом перчатки, если только ее руки лучше никому не показывать, или ковырять в зубах в приличном обществе. Она стала значительно реже ругаться, использовать вульгарные слова и сленг.
Некоторые правила этикета она выполняла полностью, другие игнорировала, поскольку считала их непрактичными. Она не могла отказаться от быстрой ходьбы, а требование всякий раз находить джентльмена для вечерней прогулки было и вовсе смехотворным. Она заметно расширила свой словарь — и этим гордилась больше всего. Она поняла, какие преимущества дает правильное использование языка и что в определенных кругах иногда одна удачно построенная фраза может принести больше пользы, чем ее прежние сильные выражения.
Сара смотрела, как в камине медленно зарождается пламя, потом поднесла сигару к губам и сделала несколько глубоких затяжек. Обычно тишина в доме воспринималась ею вполне естественно, все его обитатели были погружены в собственные мысли и не нуждались в поддержании разговора, но сейчас Сара знала, что Марта ждет, когда она заговорит. Марта хотела знать, намерена ли Сара выполнить предсмертное желание Лили. Девушка размышляла над этим вопросом весь день.
Сегодня утром Сара получила два подарка, каждый из которых возвращал ее в прошлое. После завтрака Марта вручила ей банковское извещение. На нем стояла алая печать Банка Англии и сегодняшняя дата — 18 марта 1871 года. К нему прилагался документ, написанный британским адвокатом в Бенаресе. В документах говорилось, что по достижении двадцати одного года Сара О'Рейли получит необходимую сумму для оплаты путешествия в Бенарес. Впрочем, если мисс О'Рейли пожелает использовать деньги по-другому, это ее право. Решение остается за ней.
В течение всех лет, прошедших после смерти Лили, Марта не говорила Саре о завещании. Марта вообще редко упоминала имя миссис Коречной, хотя гостиная в Кенсингтоне была выдержана в стиле, выбранном Лили для дома на Ватерлоо-стрит. Сара знала, что это знак любви к Лили, поскольку самой Марте Веспер не нравились богемский и восточный стили.
Тот факт, что Лили составила завещание, подарив дом в Кенсингтоне и все его содержимое Марте Веспер, Саре и Эллен, говорил о том, что она знала о приближающейся смерти и о том, что ей не суждено вернуться в Англию. После смерти Лили Сара и Эллен переехали в старый дом вместе с ее экономкой и навсегда избавились от нужды. Ежегодный доход, оставленный Лили еврейской семьей Франца, после ее смерти полностью перешел в распоряжение Марты Веспер и девочек. Еще до отъезда в Индию в 1864 году Лили поручила Марте распоряжаться ее состоянием. Такая передача средств оказалась возможной благодаря кампании Барбары Бодишон в защиту интересов женщин. Как вдова Лили имела гораздо больше прав на собственность, чем как жена.
Сара прекрасно понимала, что Марте совсем не хотелось передавать ей бумаги, которые могли привести к ее отъезду в Индию, — Марта уже потеряла там Лили. А теперь риску будет подвергаться жизнь Сары. Не вызвал энтузиазма у экономки и второй подарок, полученный Сарой от Барбары Бодишон (его доставили сразу после завтрака). Когда Сара развернула толстую коричневую бумагу, экономка наморщила нос, ощутив отчетливый восточный аромат. Девушка заметила, как Марта поправляет булавки на своем старомодном чепце, и поняла, что у экономки появилось одно из ее знаменитых предчувствий. Подарком оказалась изящная шкатулка, инкрустированная слоновой костью, в ней лежали две стопки писем, перевязанные лентой. Впервой стопке были письма, которые Лили писала своей подруге миссис Бодишон, когда жила на Ватерлоо-стрит, — Сара потратила весь день на их чтение. Во второй, еще не прочитанной, оказались письма из Индии.
