В тени престола. Компиляция 1-12 книга (СИ) - Бушмин Виктор
Граф метался, уступая своей сестре Эсклармонде, одной из могущественнейших еретичек, предоставлял убежище лишенным земель рыцарям и бежавшим катарам, чем навлекал на свою голову и владения кровавый меч крестоносцев.
Известие, что в его землях появились крестоносцы, до нервной дрожи проняло Раймона-Роже. То, чего он так боялся и о чем не желал думать, само постучалось в его двери. Постучалось нагло, смело и беззастенчиво. Война, сжимая в своей костлявой руке огромный смертоносный меч, вплотную подошла к Фуа. Граф старался не подавать вида, улыбался и даже побывал на большой охоте, но, засыпая, каждый вечер молился о спасении своего рода и владений.
«Самое удивительное, – подумал граф, глядя на подходившего к нему сенешаля Ги де Леви, – что судьбе угодно сводить меня именно с этим рыцарем вот уже на протяжении двадцати лет. Я помню, как он молодым послом проезжал через владения к королю Арагона. Если не ошибаюсь, он был до странности внимателен ко всему, что попадалось ему на пути следования. Потом, именно он привел части покойного Симона к городу Фуа, осадил его и обрек на голод. А сколько раз он был свидетелем моего позора! Кастельнодари, Мюре! Боже, сколько мне еще осталось терпеть эти муки? Значит, теперь уже недолго, раз приехал именно он…»
Граф радушно улыбнулся и, разведя широко свои руки, произнес:
– Бог мой! Мессир Ги де Леви! Глазам своим не верю! Что привело в мой дом и мои владения столь знаменитого человека?
Ги учтиво поклонился и ответил:
– Визит дружбы, старой боевой дружбы, вынудил меня прибыть к вам, дорогой граф. Надеюсь, наша вражда носит только поверхностный характер?..
– О чем вы говорите, сенешаль! Наши встречи были часты, хотя, видит Бог, мне было бы куда приятнее скрестить с вами кубки, наполненные вином, а не копья на поле брани!
Сенешаль поклонился и произнес:
– Великие слова великого человека! Именно для этого я и решил навестить вас, ваша светлость граф Раймон-Роже де Фуа. Полагаю, что за бокалом доброго вина нам найдется, о чем поговорить…
– Это большая честь для меня и всего графства, сеньор маршал де Ла Фо. – Величественно ответил граф.
Ги де Леви заметил, как бегали глаза графа, и он догадался, что вокруг находится много катаров, оказывающих сильное давление на семейство Фуа, удерживая его в постоянной войне.
– Рекомендую вам, дорогой граф Раймон-Роже, моих рыцарей свиты, среди которых есть иностранные сеньоры, принявшие крест.
– Поразительно! – Наигранно восхитился граф. – Даже иностранцы принимают участие в решении внутренних проблем Франции…
– Это англичане, ваша светлость. – Уточнил сенешаль, наблюдая за реакцией графа. – Они приняли крест, и руководит ими знаменитый мессир граф Жильбер де Клэр служивший еще королю Ришару Кёрдельон!
– Бог мой! – Удивился, но на этот раз искреннее, граф. – Англичан привел сюда знаменитейший сеньор из рода де Клэр? Матерь Божья…
– Он мой старинный друг, как и вы, граф. – Улыбнулся Ги де Леви. – С ним, как и с вами, ваша светлость, мне не раз приходилось сталкиваться в сражениях. Со временем, противостояние вылилось в искреннюю дружбу и уважение к храбрости, верности, отваги и благородству…
– Воистину, сеньор де Леви, о такой дружбе можно слагать поэмы, полагаю, так именно и поступали рыцари времен Шарлеманя! – Галантно парировал граф, окидывая взглядом небольшой отряд, прибывший вместе с сенешалем.
– О, это излишне, ваша светлость. – Сенешаль Каркассона учтиво поклонился. – Все годы нашего с вами противостояния, клянусь Богом, я искренне сожалел, что вынужден биться против такого чистого и благородного человека, как вы. Мой визит, кроме официальной части, порученной мне его величеством Филиппом Французским (граф нервно вздрогнул), включает одну небольшую, но крайне важную для меня, личную составляющую…
Раймон-Роже побледнел, его скулы резко выступили на лице, но граф сдержал этот резкий испуг, вызванный произнесением имени короля, и, стараясь придать радушие и простоту, ответил:
– Для всего графства – это большая честь, сеньор королевский посланник.
– Боюсь, что это не совсем так, ваша светлость…
Граф понял, что торжественная часть несколько затянулась, и радушно пригласил гостей войти в его дворец. Сенешаль и рыцари поклонились.
– Мои слуги обеспечат вас, благородные рыцари и оруженосцы, всем необходимым. – Громко сказал Раймон-Роже. – Мой дворец в вашем распоряжении, можете гулять и осматривать все, что вам заблагорассудится. У нас нет тайн от друзей…
Он провел сенешаля во дворец, учтиво придерживая под локоть. Ги увидел в толпе собравшихся придворных множество колючих и откровенно злобных взглядов, принадлежавших, несомненно, катарам и повстанцам, которых в изобилии приютил граф, уступая давлению своей сестры.
Сенешаль переоделся в специальных покоях, выделенных для него и его челяди. Рыцари разместились в дальнем крыле дворца, который примыкал к казармам гвардии графа де Фуа.
«Граф разумный человек, – отметил Ги де Леви, переодеваясь в просторные одежды, – он разместил моих ребят поблизости от своих воинов, чтобы они были всегда под присмотром…»
Оруженосцы переодели его. Ги отослал их и вышел из комнат, направившись в большой зал дворца, где слуги графа заканчивали сервировку званого обеда в честь прибытия сенешаля.
Войдя в зал, сенешаль отметил большое количество местных дворян, католических священников, жавшихся к боковому выходу и чувствующих себя откровенно неуютно среди этой пестрой и шумной толпы, в которой, несомненно, было много катаров и их сторонников.
Граф радушно встретил сенешаля, провел его и посадил на кресло, стоящее справа от своего трона. Ги поклонился и, обведя взглядом собравшихся сеньоров, громко произнес:
– Ваша светлость! Благородные сеньоры графства де Фуа! Святые католические отцы и горожане! От лица его величества Филиппа, Божьей милостью короля Франции, приношу сердечный привет! Его величество полагает, что выражение дружбы и его отеческой привязанности не останется без отклика в ваших сердцах!
Граф поклонился и сел на свой резной трон. Зал одобрительно загудел, хотя, сенешалю показалось, что среди этого гула слышались нотки протеста и возмущения. Сенешаль не подал вида, повернулся к графу Раймону-Роже и тихо произнес:
– Народ Фуа гостеприимен, как и их повелитель…
Граф кивнул виночерпию, который услужливо разлил вино по большим золотым кубкам, после чего протянул один из них сенешалю и громко произнес:
– Сеньоры! Мессир маршал де Ла Фо! Предлагаю выпить эти кубки за здоровье и долгие лета нашего могущественного соседа – короля Франции Филиппа!
– Спасибо, граф, – поклонился де Леви, принимая кубок, – но, насколько мне помнится, Фуа всегда входил в состав королевства! Еще со времен Шарлеманя и его внука, короля Шарля Лысого, границы Франции шли по горам, а не кончались на равнине Тулузы…
Граф побледнел, быстро окинул взглядом толпу собравшихся, и ответил:
– Простите, сенешаль, немного оговорился…
Ги мило улыбнулся в ответ:
– Такие оговорки часто приводили к серьезным недоразумениям. История знает множество примеров…
– Что же, видимо так угодно Господу… – парировал граф де Фуа.
– Отнюдь, ваша светлость, мы сейчас попробуем исправить это недоразумение. Первую часть своего визита я уже выполнил и передал приветствие его величества, пора приступить ко второй, более приятной, полагаю, для вас части…
Граф удивился, вспыхнул, но сдержал себя, не проронив ни слова в ответ. Ги де Леви кивнул виночерпию, тот быстро наполнил кубки, поднял свой и громко произнес:
– Ваша светлость граф Раймон-Роже де Фуа! В присутствии ваших вассалов, – Ги заметил, как рука графа, державшая кубок с вином, побелела от напряжения и слегка дрогнула, – мне поручено передать вам и вашим людям (зал напряженно умолк, ожидая чего-то страшного, скорее всего – войны), что его величество король Франции Филипп, мой грозный и могущественный сюзерен (снова сенешаль выдержал паузу, наслаждаясь напряжением зала) свято чтит древние кутюмы и договоры, заключенные между графами Фуа и королями Франции! Он признает независимыми от короны Франции горные аллоды, кои графы де Фуа держат по собственному праву! Король Филипп чтит и уважает эти древние владения, как независящие ни от кого, кроме Господа Бога и его светлости!..
