Георг Борн - Султан и его враги. Tom 1
Один из дворцов этого мрачного полуразрушенного Семибашенного замка назывался площадью Голов, так как здесь складывали головы обезглавленных, чтобы их можно было видеть через высокую стену.
Караул древнего замка состоял только из нескольких солдат; в уединенное, пустынное полуразрушенное здание кроме больших ворот ведет еще много отверстий в стене. Прежде тут были ворота, теперь же их больше не существует.
Баши, явившийся во дворец султана, был из караула Семибашенного замка. Абдул-Азис приказал адъютанту узнать о цели его прихода.
Адъютант отправился и скоро вернулся с докладом, что баши пришел донести о необыкновенном явлении в старом Семибашенном замке. На площади Голов явился ему Золотая Маска, и он решил тотчас же прийти сюда с докладом.
— Приведи баши ко мне! Я сам хочу выслушать его донесение! — приказал Абдул-Азис.
Адъютант ввел уже престарелого капрала в покои султана.
Такая неслыханная милость привела баши в восторг. Он бросился на ковер и три раза прикоснулся к нему лбом.
— Ты пришел из Семибашенного замка? — спросил султан.
— Нижайший раб вашего величества пришел оттуда. Теперь он счастлив: очи его видели могущественного повелителя правоверных! — сказал капрал.
— Ты всегда стоишь в Семибашенном замке?
— Точно так, ваше величество. Я стою там с тремя племянниками!
— Что случилось с тобой в этот вечер?
— Нечто великое, ваше величество, нечто чрезвычайное! Мне около шестидесяти лет, а я еще никогда не видел Золотой Маски, о котором народ рассказывает столько чудес, — отвечал старый капрал. — Когда я час тому назад один совершал по обыкновению дозор, заметил я на площади Голов фигуру в лохмотьях! Следовательно, чужой вошел в замок! Я хотел окликнуть его и поспешил к нему. Тут я заметил зеленую головную повязку и под ней золотую маску. «Это Золотая Маска!» — вырвалось у меня. Я никогда его не видел, но все же узнал его. Я остановился и смотрел на него — он прошел позади меня, как будто бы меня вовсе не было. Я сложил руки на груди и преклонился перед ним. Золотая Маска прошел мимо и сел на обломок колонны. Я вернулся к племянникам и тут только услышал от них, что еще несколько лет тому назад они видели иногда Золотые Маски в Семибашенном замке.
— Золотые Маски? — переспросил султан. — Разве их несколько?
— Один из моих племянников утверждает, что их, должно быть, не один, так как он видел нескольких. Когда после того я стоял у ворот башни, мы снова увидели на некотором отдалении фигуру в лохмотьях с блестящей золотой маской. Была ли это та же самая, что прежде, или другая — я на это не могу ответить.
— Почему ты не разведал о ней? — спросил султан, между тем как Шейх-уль-Ислам, безмолвно стоя сбоку, внимательно следил за разговором.
— Я немедленно отправился сюда.
— И ты не окликнул фигуру, появившуюся в Семибашенном замке?
— Ведь это, ваше величество, был Золотая Маска.
— Все же твоя обязанность была окликнуть его! Приказал ли ты своим часовым проследить и задержать странную фигуру?
Старый капрал, казалось, не ожидал такого вопроса и подобную вещь считал невозможной.
— Отвечай же! — с гневом приказал султан.
— Я поспешил к вашему величеству с доносом — ничего больше! — отвечал, дрожа, капрал.
— Ты плохой слуга, если пропускаешь чужих, кто бы они ни были, в Семибашепный замок! — вскричал султан в крайнем раздражении, затем он дал знак своему адъютанту:
— Пусть отведут этого баши под стражу и строго накажут его, — приказал он, затем сделал дрожащему капралу повелительный жест, приказывающий ему немедленно удалиться с глаз султана.
Старый баши очень хорошо знал, что это было смертным приговором.
В галерее его окружили бостанджи и отвели в городскую тюрьму сераскириата, где он должен был ожидать наказания.
— Я хочу отправиться в Семибашенный замок, — обратился султан к адъютанту, — чтобы была готова лодка! Проводи меня, Мансур-эфенди. Я хочу наконец понять это явление.
Шейх-уль-Ислам поклонился. Несколько камердинеров по знаку повелителя поспешили к нему и принесли широкий плащ, который он имел обыкновение надевать при ночных выездах.
Султан в сопровождении Шейха-уль-Ислама и флигель-адъютанта вышел к роскошной, выложенной камнем части берега, где уже стояли готовые лодки.
Султан вошел в одну из них, оба его спутника последовали за ним, и в то время как он сел под навесом на мягкую подушку, они остались стоять снаружи.
Лодку приводили в движение несколько гребцов, и она быстро и неслышно скользила по покрытой вечерними сумерками воде по направлению к городу.
Адъютант отдал приказание ехать к Семибашенному замку, а потому гребцы направили лодку сначала к Серальскому Шпилю, проехали мимо него, затем поплыла вдоль этой части Стамбула до конца города.
Тут на берегу возвышался древний, местами развалившийся Семибашенный замок. Мрачно и страшно выделялись его могучие силуэты на покрытом мглой вечернем небе. В это время на площади Голов в Семибашенном замке за старыми, мрачными стенами, подымающимися за городскими воротами у воды, находилось несколько человек. Почти каждый из них пришел туда через особый ход и неслышно садился на обломки семи колонн, которые стояли по кругу.
Площадь Голов была невелика, так что окружающая ее степа почти совсем заслоняла ее от света и с наступлением ночи покрывала ее таинственной мглой. Земля этой площади Голов некогда, при прежних султанах, приняла столько крови, что почва на сажень вглубь была пропитана ею. Стена вокруг была та же самая, через которую некогда смотрели на головы казненных, так высоко клали их и так велико было число обезглавленных.
Па этом уединенном, таинственном, мрачном дворе сидели на обломках колонн шесть оборванных фигур. Все они так походили одна на другую, что никто не отличил бы их друг от друга. Безмолвно и неподвижно, сгорбившись, сидели они. Седьмой обломок колонны был еще пуст. При слабом мерцающем свете, проникавшем на двор со звездного неба, можно было разглядеть оборванные кафтаны, бледные, полузакрытые лица и задумчиво опущенные к земле глаза. У каждого часть лба и головы были повязаны зеленой арабской головной повязкой, концы которой висели по сторонам головы, у каждого ярко светилась золотая маска.
Шестеро человек, безмолвно сидевших кругом, казались уже старыми.
Но вот важными, полными достоинства шагами приближалась к Семибашенному замку еще одна такая же фигура. Она шла прямо на стражу у больших ворот в главной башне, как будто бы все двери и входы должны были открыться перед пей и не было для нее никакой помехи.
Часовые, стоявшие там на своих постах, заметили Золотую Маску, шедшего прямо на них, и отошли в сторону, почтительно преклонившись перед фигурой, безмолвно проходящей мимо.
Она исчезла внутри башни и через многие коридоры направилась к площади Голов.
Ни один из присутствующих не шевельнулся, казалось, они были погружены в непробудный сон. Седьмой также не поклонился остальным. Безмолвно подошел он к еще пустому обломку колонны и опустился на нее.
— Вы последовали моему призыву, братья, — сказал он после короткой паузы глубоким, приятным голосом. — Мы долго отдыхали — теперь снова начинается наша деятельность! Готовится нечто великое, и мы должны объединить все наши силы для одной цели, соединяющей нас. Освободились ли вы от остальных обязанностей?
Шесть фигур наклонили безмолвно головы.
— Итак, приветствую вас, — продолжал вновь пришедший исполненным достоинства голосом, — начнем наше дело во имя Бога, Великого и Всемогущего Бога всех людей!
Остальные шестеро снова поклонились.
— Брат Омар, начинай! — обратился вновь пришедший к сидящему рядом.
— Я наблюдаю, — начал тот глухим голосом, — в развалинах Кадри. Ежедневно Мансур-эфенди держит совет с Гамидом-кади, однако оба преследуют не общее благо, не дела веры, а свои личные цели. Я подозреваю Мансура-эфенди в постыдном властолюбии! Всякое средство к достижению цели священно для него! Своему стремлению к могуществу жертвует он всем! Его действия гибельны, и вскоре поднимется восстание, им разжигаемое!
— Оставайся вблизи него, брат Омар! — сказал вновь пришедший, когда тот замолчал. — Собери листы, где ты записываешь его проступки, и принеси их сюда, когда переполнится мера! Говори, брат Бохира, — обратился он затем к следующему. — Что ты имеешь сообщить своим братьям?
— Я наблюдаю, — начал и этот, не изменяя своего сгорбленного, сидячего положения, — во дворце султана. С влиянием Мансура-эфенди борется другая сила, и эта сила также разжигает возмущение, которое и вспыхнет вскоре! Султанша Валиде окружает султана развлечениями, чтобы тем временем властвовать над всеми! Ее совет решителен, и визири бессильны против нее! Уже бродит между ними дух раздора, и в скором времени они прибегнут к средствам, которые приведут к неслыханным переворотам!
