Золото Кёльна - Шир Петра

Алейдис аккуратно убрала копию свидетельства о признании печати в один из сундуков и воспользовалась случаем, чтобы вынуть пачку векселей, которые вскоре предстояло обменять. Речь шла лишь о тех операциях, которые она сама за последние несколько недель внесла в бухгалтерские книги. Поскольку она делала это уже и раньше, еще когда вела бухгалтерию отца, она не видела здесь никаких трудностей. Это были непогашенные долговые обязательства, внесенные клиентами в качестве оплаты по выданным им ранее незначительным займам. С этой кипой бумаг он отправилась в меняльную контору, в которой сейчас работал лишь Зигберт. Он менял медные монеты небольшого достоинства для странствующего негоцианта. Тоннеса она отправила в порт, поручив узнать, прибыли ли в Кельн торговые суда, которых она ожидала. С их капитанов или владельцев требовалось взыскать непогашенные проценты или векселя по договорам залогового обеспечения на случай потери товаров от непогоды или грабежа. Такие договоры регулярно заключали купцы. Риск был велик для обеих сторон, но Николаи объяснил ей, что благодаря довольно запутанной системе распределения обязательств сторона, предоставлявшая залог, почти всегда оказывалась в выигрыше. Для особо ценных товаров он даже выделял охрану, чтобы обеспечить безопасность перевозки. В ближайшее время ей придется подробно изучить записи, чтобы получить представление о том, как обстоят дела с корабельными залогами.

— Добрый день, госпожа Алейдис.

Знакомый голос заставил ее оторваться от бумаг.

Перед ней стоял тощий купец с крючковатым носом, облаченный в костюм в желто-зеленую клетку. На его лице расплывалась любезная улыбка.

— Я только что прибыл в город и услышал о вашей ужасной утрате. Какое несчастье, какой ужас. Позвольте выразить вам искренние соболезнования.

Купец протянул, ей обе руки, и она быстро поднялась с кресла.

— Сигурт Вайдбрехер, добро пожаловать. — Алейдис улыбнулась, позволив гостю сжать ее ладони. — Благодарю за сочувствие. У вас была долгая дорога? Могу я предложить вам что-нибудь выпить?

— Нет-нет. Продолжайте. Я ненадолго. Не хочу вас отвлекать. — Его улыбка стала еще шире. — Как всегда в это время года, я собираюсь кое-куда вложить деньги, и поэтому я хотел бы обналичить два непогашенных векселя, которые Вольф Гундхаген оставлял для меня, когда в последний раз был в Кельне.

Алейдис наморщила лоб.

— Вы говорите, два векселя?

В этот момент в меняльную контору бесшумно вошел Вардо. Он стоял на страже за дверью и, очевидно, подслушал часть разговора. Он сдавленно кашлянул и легонько покачал головой. Алейдис сделала вид, что не замечает его, но когда торговец отвел глаза, также едва заметным движением головы указала слуге на дверь. Тот снова выскочил за порог и исчез. Из рассказов Николаи она знала, что с Вайдбрехером следует держать ухо востро. Он мог запросто обвести вокруг пальца деловых партнеров, какими бы искушенными они ни были. Ей уже приходилось иметь дело с подобного рода людьми в доме отца.

— Позвольте мне заглянуть в книги, мастер Вайдбрехер.

Ничем не выдав своей обеспокоенности, она открыла учетную книгу, в которую были записаны все операции за последние шесть месяцев.

— А вы не подскажете, когда именно Гундхаген сюда наведывался? Я всего несколько дней как приняла дела мужа и еще не составила полной картины.

Она лихорадочно листала книгу, незаметно следя за выражением лица Вайдбрехера. Если внимательно приглядеться, под маской учтивой любезности на нем можно было разглядеть его истинную физиономию прожженного мошенника.

— Ну, это было два или три месяца назад. Вскоре после того как он прислал мне весточку, что передал оба векселя вам на хранение.

— На какие суммы?

Она снова принялась озабоченно листать книгу, хотя давно уже нашла нужную запись.

Вайдбрехер назвал ей две разные суммы, одна из которых совпала с ее записью с точностью до пфеннига.

Она с улыбкой подняла голову.

— Вот она.

И указала на запись в книге.

— Но боюсь, здесь какая-то ошибка. Вы уверены, что Гундхаген передал нам оба векселя? Может быть, один — нам, а второй — Гирцелину, Адухту или Рихмодису? Или, возможно, даже Аарону Левину или… — она сделала паузу, — ван Клеве?

— Нет-нет, разумеется, сюда, госпожа Алейдис. Ваш покойный супруг… — тут он поспешно перекрестился, к нему Гундхаген приходил с такими делами в первую очередь.

— Однако, к сожалению, я могу подтвердить лишь один вексель — на меньшую сумму.

Она снова ткнула пальцем в книгу, на этот раз в графу, где была прописана сумма.

— Видите, эту запись я сделала собственной рукой.

Улыбка Вайдбрехера померкла.

— Что вы хотите сказать, госпожа Алейдис? Вы хотите сказать, что не можете выплатить мне мои деньги?

Алейдис приготовилась защищаться.

— Нет, почему же. Могу, если найду соответствующую запись в книгах. Если вы будете так любезны показать мне соответствующий документ, я быстро посмотрю, смогу ли найти дубликат.

— Дубликат? — удивленно сдвинул брови купец.

— Николаи всегда делал дубликат любой бумаги во избежание недоразумений. Уж вам ли этого не знать, вы бывали здесь чаще, чем кто бы то ни было.

Мысленно она поблагодарила мужа за эту предусмотрительность. Теперь у нее был аргумент.

— Мне никогда не приходилось предъявлять документы, чтобы получить свои деньги у Николаи.

— Ну, тогда он, должно быть, полностью доверял вам. Но поскольку я новичок в этом ремесле, мне предстоит самостоятельно убедиться в благонадежности клиентов и деловых партнеров. Разумеется, вы это понимаете.

— Так вы не выплатите мне мои деньги?

Улыбка на лице купца сменилась яростной гримасой.

— Ту сумму, о которой есть запись, разумеется, выплачу.

Она подошла к одному из сундуков, достала шкатулку и отсчитала на столе столько, сколько было нужно.

— Вам следует подтвердить получение, расписавшись или поставив крестик собственной рукой, если вдруг не умеете писать.

Она придвинула к нему чернильницу и перо и указала на графу рядом с записью в книге.

— Черта с два я это подпишу! Вы сейчас же отдадите мне все мои деньги, госпожа Алейдис. В противном случае я привлеку вас к суду за мошенничество.

— Я не мошенница, мастер Вайдбрехер.

Она сделала глубокий вдох, стараясь сохранять спокойствие и не выказывать нервозности.

В дверях снова появился Вардо и вопросительно посмотрел на нее. Она знала, что, если Вайдбрехер начнет распускать руки, слуга придет ей на помощь.

— Возможно, вы просто ошиблись. Подумайте еще раз хорошенько. Нередко такие крупные суммы делят между разными менялами, если у одного из плательщиков нет в доме всей суммы сразу.

— Гундхаген открыл счет только здесь и больше нигде, и я не уйду отсюда, пока не получу все деньги.

Вайдбрехер сложил руки на груди и неожиданно вновь заговорил вкрадчиво.

— Вы только делаете первые шаги в этом ремесле, госпожа Алейдис, и, верно, еще не успели во всем разобраться. Мы с Николаи были добрыми друзьями, и мое слово много значило для него. Он никогда не отказал бы мне в деньгах, на которые я имел право, лишь потому, что в одну из его книг закралась ошибка. Вы же сами сказали, что это вы сделали эту запись.

Он ткнул пальцем в книгу.

— Возможно, вы по ошибке пропустили один из векселей. Такое случается, и я, конечно, буду последним, кто бросит в вас камень. А теперь отдайте мне деньги. И я никому не расскажу о нашем маленьком недоразумении.

— Я не совершала ошибки, мастер Вайдбрехер. Николаи лично проверял каждую мою запись. Вы же не будете сомневаться в нем, раз уж вы были такими добрыми друзьями?

— Немедленно отдайте мне их! — рассвирепел купец. — Отдайте мои деньги. Или вы действительно хотите, чтобы я потащил вас в суд и уничтожил вашу репутацию? Ведь я именно так и поступлю, не сомневайтесь. Никто не захочет иметь дела с женщиной, особенно с мошенницей.

Вардо стал медленно приближаться к ним. Невзирая на бешеный стук сердца, Алейдис твердо взглянула в глаза купцу.