Василий Седугин - Князь-пират. Гроза Русского моря
— Надо поднимать черниговских князей, — сказал Игорь, когда они остались одни. — Нам одним с тобой с Мономашичами не справиться. По слухам, Изяслава готовы поддержать жители Белгорода и Василева, а также «черные клобуки».
«Черными клобуками» русы называли кочевников торков, берендеев и печенегов, расселенных по пограничью; эти племена питали смертельную ненависть к половцам и мужественно защищали от них Русские земли. Теперь они перекинулись на сторону переяславского князя.
— Но это — война? — ужаснулся Святослав.
— Может, до сражения не дойдет, — успокоил его Игорь. — Соберем большое войско, заставим Изяслава вернуться в Переяславль.
Но черниговцы помощи не прислали. Изяслав между тем со своей дружиной переправился через Днепр и двинулся на Киев. К нему примкнули многочисленные орды «черных клобуков» и жители по реке Рось, закаленные воины пограничья; из Киева тайно вышли вооруженные отряды и соединились с переяславским князем.
— Хорошо, что предатели заранее открылись, — сказал на этот счет Игорь. — А то могли в спину ударить. Но у нас и так сил достаточно, чтобы проучить этого выскочку!
13 августа 1146 года Игорь и Святослав вывели свои войска и выстроили у киевской крепости. В центре Игорь поставил свою дружину, на правом крыле — дружину Святослава, а левое крыло заняло киевское войско, которое возглавили Иван Войтишич и тысяцкий Улеб. У великих князей сил оказалось меньше, чем у Изяслава, но Игорь решился первым начать бой. Он подскакал к Ивану Войтишичу и, указывая рукой в сторону противника, прокричал:
— Я сейчас ударю по черным клобукам, разгоню эту беспорядочную орду, а потом навалюсь на дружину Изяслава. Подсоби, воевода, отсеки киевлян. Там ремесленники и торговцы, в руках меч как следует держать не могут, забот тебе много не доставят!
— Не сомневайся, великий князь, — степенно проговорил воевода. — Исполню как приказано.
На всем скаку Игорь развернул своего коня перед строем своей дружины и, высоко подняв меч, призвал:
— Мои славные воины, вперед!
Он не стал оглядываться назад, слышал, как, набирая бег, мощно двигалась за ним тяжеловооруженная конница; удар сплоченной бронированной массы всадников был страшным. Степняки смешались и повернули вспять. Игорь улучил момент в жарком бое, оглянулся на войско Ивана Войтишича: как он там, пошел ли в наступление? То, что увидел, повергло его в ужас: воевода перестроил своих воинов и двинул ему в спину. «Предательство!» — мелькнуло у него в голове, и он, уже ничего не соображая, стал выбираться из тесноты сражавшихся бойцов, чтобы найти себе спасительный путь для бегства…
Ему удалось прорваться в какой-то лес, но конь провалился в болото. Вокруг никого не было. Больной ногами, он не мог двигаться и четыре дня просидел в вонючей жиже, пока на него случайно не наткнулись воины Изяслава; они привели его к своему князю. Тот не стал разговаривать со своим недавним соперником, а повелел заковать его в железо и отправить в Переяславль, где он и был посажен в поруб — темницу без окон и дверей — монастыря Святого Иоанна.
Четырехдневное пребывание в холодном болоте обернулось для Игоря тяжелой болезнью. Князь так сильно разболелся, что не чаялся выйти из темницы живым. Он взмолился к князю Изяславу Мстиславичу, чтобы тот позволил ему принять перед смертью монашеский постриг. «Брате, — передает его слова летописец, — се болен есми велми, а прошю у тебе пострижения. Была бо ми мысль на пострижение еще в княженьи своем; ныне же у нужи сеи болен есмь велми, и не чаю себе живота».
Изяслав дал согласие. В Переяславль прибыли посланцы великого князя и повелели разломать верх темницы. Только таким способом узника смогли вытащить наружу. 5 января 1147 года в Переяславле Игорь Ольгович был пострижен в монахи. Принятие монашеского пострига воспринималось в те времена в буквальном смысле как смерть для всего остального мира. Игорь терял статус князя, переставал быть претендентом на какой-либо стол (не только киевский, но и любой другой). Таким образом, он превратился в совершенно безобидного человека для Изяслава Мстиславича, но тот перевез его в Киев и продолжал держать под строгой охраной, на положении пленника.
Святославу же удалось перебраться через Днепр и вернуться в родной Новгород-Северский. Узнав о судьбе брата, он решил вызволить его из неволи. Но кто ему поможет? Черниговские князья предали и переметнулись на сторону Изяслава Мстиславича, половцы, не желая ссориться с Киевом, отделывались одними обещаниями. И тогда взоры его обратились на север, в Суздальскую землю, к Юрию Долгорукому. Он послал ему записку: «Брата моего Всеволода Бог взял, Игоря Изяслав захватил. Иди в русскую землю, в Киев! Помилосердствуй! Вызволи брата, а я буду тебе, надеясь на Бога и силу животворящего креста, помощником».
Прочитав послание, Юрий тотчас вспомнил своего троюродного брата. В 1108 году они вместе ездили в Степь сватать половецких княжон. Как это давно было! С тех пор они не виделись ни разу. Каким он стал, сильно ли изменился этот бывший стеснительный и мягкий характером юноша? Он зовет на войну, а это не какое-нибудь сватовство, пир и гуляние; там убийство, смерть, там важны мужество и самоотверженность, верность заключенным союзам и просто крепкая мужская дружба. Способен ли этот человек с добрыми глазами на это? Можно ли ему доверять? Ведь в случае ошибки пострадает не только и не столько он, князь Юрий, а может подвергнуться разорению вся Суздальская земля.
Но тут пришла обнадеживающая весть. 16 января 1147 года объединенное войско Святослава и Ивана возле города Карачева встретило силы великого князя Изяслава, которые вел князь Изяслав Давыдыч, двоюродный брат Святослава. Это был один из тех черниговских князей, которые предали его, Святослава, и переметнулись на сторону Киева. На путь воинских подвигов его толкнула обычная жадность — желание поживиться богатством своего двоюродного брата. «Пусти меня на него, — убеждал он великого князя. — Убежит он от меня, его жену и детей отниму и имение его отберу».
Молодой и неопытный, он в самом начале сражения неумело бросил в наступление конницу берендеев. Степняки засыпали противника тучей стрел, но Святослав предугадал замысел Изяслава и ударил бронированной дружиной в бок легковооруженным всадникам. Те смешались и побежали, в панике наскочили на киевскую пехоту, смяли и расстроили ее ряды. Тогда Святослав двинул свои полки вперед. По сути, это было не сражение, а избиение дезорганизованного неприятеля. Святослав не стал преследовать поверженные войска Изяслава (это же были в основном русы!), но победу отметил с показной пышностью.
Узнав о победе Святослава, Юрий Долгорукий перестал колебаться и в начале 1147 года, когда еще не сошел снег и не началась распутица, вторгся в Новгородскую волость и захватил Новый Торг и Помостье (земли на реке Мсте). Воодушевленный успехами, он пригласил своего союзника в Москву: «Приди ко мне, брате, в Москов». Это и есть та историческая фраза, в которой впервые упоминается Москва в русских летописях.
Святослав тогда находился в городке Лобынске, при устье Протвы, левого притока Оки. Сначала он направил в Москву своего сына Олега со свитой, тот привез Юрию подарки, в том числе «пардуса» — по-видимому, высокоценную шкуру барса.
На следующий день, 4 апреля 1147 года, в пятницу, в канун праздника Похвалы Святой Богородицы, в Москву приехал Святослав Ольгович. Встреча была радостной. Юрий некоторое время восхищенно смотрел в лицо Святославу, потом проговорил:
— Ну что, побили мы ворогов наших?
— Побили, князь. Крепко побили.
— А как они бахвалились! Изяслав полководцем великим считал себя! Щенок… Где ему против меня!
— Посмотрел бы, князь, как киевляне бежали от меня. Любо-дорого вспомнить!
— Отметим нашу победу за столом. Славный пир закатим!
Через день Юрий устроил обед в честь прибывших. «Повеле Гюрги устроити обед силен, и створи честь велику им, и да Святославу дары многы с любовию, и сынове его Олгови, и Володимиру Святославичю, и муже Святославе учреди, и тако отпусти их».
X
Иван Берладник после поражения не последовал за Святославом, а укрылся в Киеве. Он не был заметным князем, чтобы бояться кары от нового великого князя, поэтому снял небольшой домик и жил не таясь. Однажды он вышел на улицу и увидел толпы взволнованных людей. Из расспросов ему стало понятно, что черниговские князья изменили Изяславу Мстиславичу и, более того, решили заманить его в ловушку, расправиться, а на престол посадить Игоря. Это напомнило киевлянам трагические события 1068 года, когда жители освободили томившегося в порубе полоцкого князя Всеслава и провозгласили его великим князем. Свергнутый народом князь Изяслав бежал в Польшу, вернулся с большим войском, похватал и казнил зачинщиков смуты, а заодно с ними наказал многих невинных людей. Пользуясь смутой в стране, совершали набеги половцы, жгли селения, уводили в полон тысячи и тысячи несчастных для продажи в рабство. Много бед пришлось испытать Югу Руси из-за опрометчивого шага — вызволения из темницы полоцкого князя Всеслава. Неужели снова это повторится с брошенным в поруб Игорем? Нельзя этого допустить!
