Бернард Корнуэлл - Песнь небесного меча
Стеапа издал низкий рык и поднял топор.
— Нет, — сказал я, положив ладонь на его массивную левую руку.
— Построиться «кабаньей головой», — мстительно проговорил он, — и убить ублюдков. Убить их всех!
— Нет, — повторил я.
«Кабанья голова» — это построение клином, когда воины врезаются в «стену щитов», как живой наконечник копья, но ни одна «кабанья голова» не пробьет эту «стену» норвежцев. Они слишком тесно набились в проем под аркой и отчаялись, а отчаявшиеся люди будут драться изо всех сил за шанс спастись. В конце концов все они погибнут, это правда, но многие из моих людей погибнут вместе с ними.
— Оставайтесь здесь, — велел я своим воинам, протянул свой одолженный щит Ситрику, отдал ему свой шлем и вложил в ножны Вздох Змея.
Пирлиг последовал моему примеру, тоже сняв шлем.
— Ты не должен идти, — сказал я ему.
— Это почему? — спросил он с улыбкой.
Он протянул свой самодельный штандарт Райперу, положил на землю щит и, так как я был рад компании валлийца, мы вдвоем двинулись к воротам на мосту.
— Я — Утред Беббанбургский, — объявил я суровому человеку, глядящему поверх обода щита, — и если ты желаешь этой ночью пировать в зале Одина, я охотно пошлю тебя туда.
За моей спиной город вопил, плотный дым застилал небо. Девять человек в переднем ряду вражеской «стены щитов» смотрели на меня, но ни один из них не подал голоса.
— Но если вы хотите подольше насладиться весельем этого мира, — продолжал я, — тогда поговорите со мной.
— Мы служим нашему ярлу, — в конце концов сказал один из них.
— И кто же он?
— Зигфрид Тарглисон, — ответил воин.
— Он хорошо сражался, — сказал я.
Не прошло и двух часов, как я вопил оскорбления в лицо Зигфриду, но теперь пришла пора для более мягких речей. Настал черед изменить тактику, потому что враг должен был уступить и, таким образом, спасти жизни моих людей.
— Ярл Зигфрид жив? — спросил я.
— Жив, — отрывисто сказал воин, мотнув головой, чтобы показать — Зигфрид где-то сзади него на этом мосту.
— Тогда скажи ему, что с ним будет говорить Утред Беббанбургский, чтобы решить — будет он жить или умрет.
Этот выбор предстояло сделать не мне. Богини судьбы уже приняли решение, а я был всего лишь орудием в их руках.
Человек, с которым я разговаривал, крикнул, передавая мои слова тем, кто стоял позади. Я ждал. Пирлиг молился, хотя я никогда и не спрашивал — просил ли он пощадить людей, что кричали позади нас, или просил смерти для тех, кто стоял перед нами.
Потом тесно сбившаяся «стена щитов» под аркой, шаркая, разделилась, и в центре дороги открылся проход.
— Ярл Эрик будет говорить с тобой, — сказал мне воин.
И мы с Пирлигом отправились на встречу с врагом.
Глава 6
— Брат говорит, что я должен тебя убить, — такими словами приветствовал меня Эрик.
Младший из братьев Тарглисон ждал меня на мосту. Хотя в словах его таилась угроза, лицо его не было угрожающим. Он был спокоен, безмятежен, как будто его вовсе не беспокоил переплет, в который он угодил. Эрик заправил свои черные волосы под простой шлем, кольчуга его была забрызгана кровью. На подоле кольчуги зияла прореха, и я догадался — ее проделало копье, пройдя под нижней кромкой щита. Но Эрик явно был цел.
Зато Зигфрида страшно изранили. Я видел его на дороге — он лежал на своем плаще из медвежьей шкуры, дергаясь и вздрагивая от боли; им занимались двое людей.
— Твой брат, — обратился я к Эрику, все еще наблюдая за Зигфридом, — думает, что смерть — ответ на все.
— Тогда в этом отношении он очень похож на тебя, — со слабой улыбкой ответил Эрик, — если люди говорят о тебе правду.
— И что они обо мне говорят? — с любопытством спросил я.
— Что ты убиваешь, как норманн, — сказал Эрик.
Он повернулся и посмотрел на реку. Маленький флот датских и норвежских судов ухитрился отчалить от пристаней, но некоторые из этих судов теперь гребли обратно, вверх по течению, чтобы попытаться спасти беглецов, столпившихся на берегу. Однако саксы уже находились среди обреченной толпы. На пристанях шел неистовый бой; там рубились люди. Некоторые, чтобы спастись от ярости этой схватки, прыгали в реку.
— Иногда я думаю, — печально проговорил Эрик, — что смерть — истинное назначение жизни. Мы поклоняемся смерти, даруем ее и верим, что та ведет к веселью.
— Я не поклоняюсь смерти, — ответил я.
— Христиане поклоняются, — заметил Эрик, взглянув на Пирлига, на прикрытой кольчугой груди которого виднелся деревянный крест.
— Нет, не поклоняются, — сказал Пирлиг.
— Тогда к чему им образ мертвого человека? — спросил Эрик.
— Наш Господь Иисус Христос восстал из мертвых, — энергично проговорил Пирлиг, — он победил смерть! Он умер, чтобы даровать нам жизнь, и, умерев, вернул жизнь себе. Смерть, господин, это просто ворота, ведущие в следующую жизнь.
— Тогда почему мы боимся смерти? — спросил Эрик.
Судя по его тону, он не ждал ответа. Отвернулся и смотрел на царящий вниз по течению хаос. Два корабля, на которых мы промчались через брешь в мосту, захватили беглецы, и одно из них затонуло всего в нескольких ярдах от пристани. Теперь оно лежало на боку, наполовину погрузившись в воду. Беглецы попадали в реку, где большинству суждено было утонуть, но другие сумели добраться вплавь до илистого берега, и там их убивали ликующие люди с копьями, мечами, топорами и мотыгами. Выжившие цеплялись за полузатопленное судно, пытаясь укрыться от лучников-саксов, чьи длинные охотничьи стрелы ударяли в корпус корабля.
Тем утром было столько смертей!.. Улицы взятого города под запятнанным дымом желтым небом провоняли кровью и были полны воющих женщин.
— Мы доверяли тебе, господин Утред, — безрадостно проговорил Эрик, все еще глядя на реку. — Ты должен был привести нам Рагнара, стать королем Мерсии и отдать нам весь остров Британию.
— Мертвец солгал, — ответил я. — Бьорн солгал.
Эрик повернулся ко мне. Лицо его было суровым.
— Я говорил, что не надо пытаться тебя одурачить, — сказал он, — но ярл Хэстен настаивал на этом. — Эрик пожал плечами и посмотрел на Пирлига, на его кольчугу и истертые рукояти мечей. — Но ты тоже одурачил нас, господин Утред, — продолжал он. — Сдается мне, ты знал, что этот человек — воин, а не священник.
— Он и воин, и священник, — сказал я.
Эрик поморщился, наверное, вспомнив, как умело Пирлиг победил на арене его брата.
— Ты солгал, — печально сказал он. — И мы солгали, но все равно мы могли бы вместе захватить Уэссекс. А теперь? — Он посмотрел вдоль настила моста. — Теперь я не знаю, выживет мой брат или умрет.
Эрик снова поморщился.
Теперь Зигфрид лежал без движения, и на мгновение мне подумалось, что он уже ушел в зал мертвых, но потом тот медленно повернул голову и наградил меня злобным взглядом.
— Я буду молиться за него, — сказал Пирлиг.
— Да, просто отозвался Эрик. — Пожалуйста.
— А что делать мне? — спросил я.
— Тебе? — озадаченно переспросил Эрик.
— Оставить тебя в живых, Эрик Тарглисон? Или убить?
— Ты обнаружишь, что нас нелегко убить, — ответил он.
— Но все-таки я убью тебя, если придется.
Последние две фразы заключали в себе настоящие переговоры. Правда заключалась в том, что Эрик и его люди попали в ловушку и были обречены, но, чтобы убить их, нам пришлось бы прорубиться через грозную «стену щитов», а после уложить отчаянных людей, которые думали лишь об одном: как бы забрать с собой в иной мир как можно больше врагов. Я потерял бы двадцать или даже больше воинов, а остальные мои гвардейцы были бы искалечены на всю жизнь. Я не хотел платить такую цену, и Эрик знал это. Но еще он знал — я заплачу ее, если он не будет вести себя разумно.
— Хэстен здесь? — спросил я, поглядев на сломанный мост.
Эрик покачал головой.
— Я видел, как он уплыл, — сказал он, кивнув вниз по течению реки.
— Жаль, — ответил я, — потому что он нарушил данную мне клятву. Если бы он был здесь, я бы отпустил вас всех в обмен на его жизнь.
Эрик пристально смотрел на меня несколько биений сердца, прикидывая — правду ли я сказал.
— Тогда убей меня вместо Хэстена, — наконец проговорил он, — и позволь остальным уйти.
— Ты не нарушал данной мне клятвы, — сказал я. — И потому не обязан отдавать мне жизнь.
— Я хочу, чтобы эти люди жили, — со внезапной горячностью проговорил Эрик, — и моя жизнь — лишь малая цена за это. Я заплачу ее, господин Утред, а ты в обмен пощадишь моих людей и отдашь им «Покорителя Волн». — Он показал на корабль своего брата, который все еще стоял в маленьком доке, там, где мы высадились.
— Это честная сделка, отец? — спросил я Пирлига.
