Роберт Грейвз - Собрание сочинений в 5-ти томах. Том 3. Князь Велизарий.
Зеленые были более сильной фракцией во время правления Юстиниана, он их поддерживал, и они занимали лучшие места на ипподроме. Но Теодора настояла на том, чтобы Юстиниан все переиграл. Теперь лучшие места занимали Синие, им давались всевозможные поблажки — давали деньги и назначали на дворцовые и выгодные политические должности, они пользовались официальной поддержкой. Была ликвидирована монополия Зеленых в нижних судах. Но Зеленые не собирались уступать Синим без отчаянной борьбы. Пока они обладали властью, то Синим приходилось нелегко, а теперь Синие изо всех сил пытались им отомстить, и должен признать, они вели себя более грубо и агрессивно, чем это делали в свое время Зеленые. Даже днем происходили дерзкие разбойные ограбления. Если в это время погибал Зеленый, а агрессором оказывался человек, принадлежащий к фракции Синих, то Синему достаточно было заявить в суде, что это на него напал Зеленый, и его тут же отпускали без суда и следствия. Граждане не имели права носить с собой оружие, но об этом законе все старались забыть. Стало весьма модным носить с собой короткий острый кинжал, прикрепленный к бедру. Днем его скрывали под туникой, а ночью оружием щеголяли в открытую. Как результат подобных беспорядков — стало модным носить фальшивые драгоценности: патриции больше не носили золотые пояса с драгоценными камнями, а надевали пояса из меди с украшениями из стекляшек. Тоже самое касалось и колец.
Гнев Юстиниана против Зеленых был временной мерой: он решил, что позволит им занимать равное с Синими положение и попытается сохранить баланс сил между двумя цветами. Но пока оказалось, что быть Зеленым весьма опасно! Люди в большом количестве переходили на сторону Синих, кроме того, к Синим присоединилось множество криминальных элементов, справедливо рассудивших, что розетка Синих делает их недосягаемыми для закона. Можно было наблюдать в то время поистине удивительные сцены. Молодые женщины участвовали в борьбе между разными фракциями, становились жертвами и убийцами наравне с мужчинами. Необходимо отметить, что к женщинам эта междоусобная война имела самое прямое отношение, потому что со времен язычества женщины не имели права следить за соревнованиями колесниц, если только они, как моя госпожа или императрица Теодора, не были танцовщицами, развлекавшими зрителей. Рассказывали, что жадные сыновья угрожали собственным отцам: «Если ты не дашь мне сотню золотых монет, я сегодня же явлюсь с моими убийцами-друзьями и сожгу твой склад».
Любой, кто был недоволен соседом и знал, что он не принадлежит к Синим, мог объявить его Зеленым и отомстить ему. Теперь убийства совершались не только под покровом темноты, они происходили днем. Молодые бандиты хвастались тем, что могут убить любого прохожего одним ударом кинжала как профессиональные убийцы.
Особенно опасным стало время для менял и ростовщиков. Бандиты заходили к ним в конторы от имени должников-членов фракции, грозя кинжалом, забирали у них долговые расписки.
Женщины и молоденькие мальчики даже из знатных семейств были вынуждены уступать любовным притязаниям главарей шаек и нам были известны случаи публичного насилия на улицах членом фракции, как будто это происходило в захваченном городе варваров. Юстиниан учредил охоту за еретиками среди Зеленых, и потому священники и монахи стали носить розетки синего цвета и принимали участие в политике фракции. Эта охота за еретиками использовалась в качестве причины разгрома богатых монастырей и секвестирования их богатств.
Великое множество состоятельных членов фракции Зеленых убежали из Константинополя в провинцию, где их не могла достать рука Юстиниана. Они даже пересекали границы с Персией. Мне их не было жаль, потому что мой прежний хозяин Домокл погиб от руки Зеленых, мне была симпатична императрица, которая мстила за жестокость и несправедливость, с которой Зеленые относились к семейству, когда она была маленькой Теодорой, дочерью смотрителя медведей. Иоанн Каппадохия давно распрощался с фракцией Зеленых и теперь стал лидером Синих, исполняя приказы Юстиниана, направленные против Зеленых. Хотя Иоанн Каппадохия не был солдатом, его назначили командиром гвардейцев. Он наполнил казну добром, награбленным в монастырях, и сам стал очень богат, потому что утаивал часть награбленного. Ему доставляло удовольствие наблюдать страдания еретиков. Иоанн Каппадохия постоянно говорил о своем почтении к Теодоре, а она относилась к нему с вежливым презрением.
Госпожа Антонина точно следовала ее примеру. Теодора, конечно, понимала, что Иоанн Каппадохия пытался ее оговорить перед Юстинианом.
— Я буду ждать момента отомстить ему, если даже для этого потребуется двадцать лет, как слону Севера, — говаривала она моей госпоже.[65]
Слон Севера был изображен в виде статуи, поставленной неподалеку от королевской ложи напротив главного входа на ипподром. Этот слон ждал двадцать лет, чтобы поймать одного менялу, — по его доносу хозяин слона был помещен в долговую яму, где он и умер. Как-то проходя по улице во главе процессии, слон узнал в толпе этого менялу и, схватив его хоботом, бросил на землю и затоптал до смерти. Дальнейшее расследование доказало, что меняла был жуликом и клятвопреступником, и в честь слона возвели статую, а его хозяин сидит у него на спине. Надпись на цоколе гласит: «Месть наконец свершилась». Многие люди, к кому несправедливо отнеслась судьба, не забывают эти слова.
Вам, наверно, хочется узнать побольше о том, как вел себя император Юстиниан. Этот человек был воплощением противоречий. Большинство из них можно было объяснить тем, что огромные амбиции боролись в нем с трусостью и жадностью. Юстиниан желал, чтобы о нем вспоминали как о Юстиниане великом. Его таланты вполне этому соответствовали, но он был весьма неприятным человеком. С одной стороны, он обладал удивительными знаниями и был очень трудоспособен, легко впитывал знания и многим интересовался, не был пьяницей или гулякой.
Но с другой — человеком он был удивительно нерешительным и поразительно суеверным, как старая вдова. В его присутствии многие люди чувствовали себя очень плохо, и это было не из-за его величия, нет, казалось, что рядом с вами находился Дьявол.
Он вычитал из старинных книг, что титул «Великий» присваивается правителям за четыре добродетели: защиту отечества и покорение чужих территорий, за то, что он приучил подданных уважать законы и исповедовать единую религию, за возведение общественных зданий, за личную религиозность и реформы морали, и Юстиниан решил следовать этими правилами.
Он начал пересматривать законы и должен вам признаться, что им сделано было немало. До него не существовало единого кодекса законов, и разные законы соседствовали бок о бок. Многие из них старели и противоречили один другому, законы были настолько не четко сформулированы, что ни один судья не мог прийти к твердому решению, если только ему не нужно было разрешить совсем простой случай. Приближенные Юстиниана наконец свели все законы в единый Кодекс, для чего им пришлось написать триста тысяч строк. Если бы только он сам, его судьи, адвокаты и население империи были морально готовы к подобным законом! Юстиниан стремился ввести единоверие, пытаясь выкурить еретичество из империи. Но он не смог довести это дело до конца, потому что побаивался Теодоры и, в основном, наказывал евреев и самаритян, язычников и небольшие непокорные секты. Но он не боролся с монофистами и несторианами, если только не обнаруживалось доказательств их связи с фракцией Зеленых. Они не только процветали в провинциях, но Юстиниан не противодействовал их распространению в Эфиопии и Аравии. Юстиниан строил и восстанавливал монастыри и церкви, которые не приносили доходов империи, но способствовали духовному обновлению, и их восстановление нельзя было сравнивать со строительством акведуков, дорог, пирсов и хранилищ для зерна. На эти здания он почти не обращал внимания. Его планы захвата чужих земель были тесно связаны с главным исполнителем его задумок — Велизарием, мне хотелось бы рассказать о них подробнее.
Реформы в области морали были частично подсказаны ему Теодорой, они были удивительно суровыми. Давно в империи не было такой умной и способной женщины, какой проявила себя Теодора. Конечно, ей в этом помогало положение, которое она занимала. Унизительной ролью женщины мы обязаны церкви, чьи традиции уходили в уклад и культуру Востока, где женщины считались всего лишь игрушками мужчин и были практически на положении рабынь, на Востоке всегда старались оградить женщин от участия в общественной жизни и почти не давали им образования. Во времена язычников императрица частенько правила наравне с императором и могла помешать капризам императора. Это было возможным, потому что она воспитывалась в свободной культурной атмосфере, а не должна была сидеть на женской части дома, пока не приходило ее время выйти замуж за человека, которого она до того не видела. Такое правило до сих пор сохраняется для женщин благородного происхождения. Теодора не обманывалась в отношении проповедников. Она повидала мир и понимала мужчин, разбиралась в политике — гражданской и церковной. Теодора руководила Юстинианом так же, как великая Ливия управляла Августом, первым императором римлян.[66]
