Лев Демин - Глеб Белозерский
В летописи, в похвальном слове о Глебе Васильковиче есть упоминание о том, что князь построил много церквей, украсив их иконами и книгами. Эти слова могут характеризовать первого белозерского князя как деятельного строителя, продолжавшего традиции своего деда Константина. Заселение лесистых пространств Белоозера, появление по берегам рек и озер новых поселений вызывало необходимость церковного строительства. Приход был низшей административной единицей. Вокруг погоста с церковью группировались ближайшие мелкие селения. Погост был центром местной общественной жизни, где происходили сходы, отмечались народные и религиозные праздники. Несколько приходов объединялись в волость. Здесь мог находиться двор боярина или военачальника из княжеской дружины. Впоследствии волостные села становились центрами второстепенных уделов, на которые раздробится белозерская земля.
Любопытно упоминание о книгах. Князь Глеб «украшал» церкви иконами и книгами. Украшал - в смысле снабжал, одаривал. Из Ростова, старого гнезда русской культуры, рукописные книги не только религиозного, но и светского содержания направлялись в Белоозеро и далее на север и северо-восток. При князе Глебе и вообще в пору Глебовичей в белозерском крае еще не было таких значительных монастырей, как Кирилло-Белозерский, Ферапонтов, Воскресенский. Все они возникли позже, не ранее конца XIV века. Во времена же Глеба Васильковича очагами книжной письменности были церкви. Говоря о книгах, «украшавших церкви», летописец имел в виду не единичные богослужебные книги, а значительные по тому времени книжные собрания разнообразного профиля.
…Глеб Василькович уже собирался отправляться в свой удел, когда однажды к городским воротам Ростова подъехали пять всадников. В первом по осанке и одежде можно было узнать челрвека благородных кровей, остальные были похожи на слуг.
- Кто таков? Куда путь держишь? - остановила их стража.
- Князь Федор из рода князей Смоленских. Желаю проведать родича моего, князя Бориса.
- Езжай, коли ты родич нашего князя.
Братья Васильковичи встретили Федора Ростиславича Черного приветливо. К серьезному разговору приступили не сразу. Сперва ростовский князь пригласил гостя к столу, потом предложил отдохнуть с дороги. Распорядился, чтобы сытно накормили его спутников. И только после этого начали неспешный разговор, в котором принял участие и Глеб.
Федор Ростиславич был уже не юношей: зрелый широкоплечий мужчина, выше среднего роста. Излишне было спрашивать, почему он носит прозвище «черный» - густые черные волосы, такого же цвета вьющаяся борода. Производил гость впечатление человека не слишком многословного, вдумчивого.
Разговор начал Глеб, решивший «прощупать» смоленского княжича.
- Где княжишь, Ростиславич?
- Безудельный я. Скитаюсь в надежде, что кто-нибудь из князей возьмет на службу.
- Пошто без удела остался?
- С родичами не ужился, вот и обделили.
- Пошто обделили?
- Долго рассказывать. Как-нибудь потом…
- И что надумал делать, Ростиславич?
- Подамся в Новгород. Предложу там свои услуги.
- А если не договоришься с новгородцами?
- Тогда махну в Литву, к тамошнему князю.
- Чтоб ходить на русичей, земляков своих? Может быть, на поле боя сцепиться с братом родным? Разве это гоже? - с расстановкой произнес Борис.
- Предложите, князья, другое, - с явным недовольством отвечал Федор.
- Предложим. К этому и ведем разговор, - сказал Борис и обратился к брату: - Ты лучше знаком с ярославскими делами, Глебушка. Расскажи о них Федору Ростиславичу.
- В ярославской княжеской линии вымерло мужское потомство, - начал Глеб. - Это были наши двоюродные братья. У одного из них осталась дочь Марья, невеста. Собой не дурна. Ярославские бояре не хотели бы, чтоб их удел постигла судьба выморочного и чтоб их земля была поглощена соседними княжествами. Они готовы согласиться с тем, чтобы стол перешел к будущему мужу Марии.
Далее Глеб рассказал о непростой обстановке в Ярославле, засилии честолюбивых бояр.
- Не воспрепятствуют они все-таки моей женитьбе на княжне? Не воспрепятствует ли хан? - высказал сомнение Федор.
- Все возможно, - пожал плечами Глеб. - И бояре власть из своих рук упускать не желают. И хан может дать ярлык на княжение своему ставленнику.
- Зачем же тогда пустые усилия?
- Желанна тебе невеста с хорошим приданым? Приданое - ярославский стол.
- Если скажу вам «желанна», что из этого следует?
- А вот что следует, - начал речь Глеб. - У меня сложились добрые отношения с вашим князем Александром Ярославичем Невским. С ним считается и хан. Ярославич сумеет убедить хана дать ярлык на княжение тебе, а не кому-нибудь другому.
- И если бояре Ярославля чересчур распояшутся, мы с братом придем к тебе на помощь, - добавил Борис.
- Как я должен буду расплачиваться? Ведь вы этого ждете?
- Признай в нас названых братьев. Все мы родственники, Рюриковичи, - произнес весомо Глеб. - Ростов, Белоозеро, Ярославль, Углич - единое целое. Мы всегда придем на помощь, коли возникнут у тебя какие-либо распри с боярами. А коли родит твоя супружница дочь, выдашь ее за одного из наших сыновей.
- Всем хорош ваш замысел, - задумчиво произнес Федор.
- Мы с братом могли бы выступить сватами, - предложил Борис.
- Завтра я отбываю в свою вотчину, Белоозеро, - сказал Глеб, - путь лежит через Ярославль. Постараюсь прощупать почву. Коли не встречу явного противодействия, приедем с братом в Ярославль в качестве сватов. Даешь добро, Федор?
- Как не дать добро, коли такое славное дело замыслили, - с удовлетворением произнес Федор Ростиславич…
Наутро Глеб Василькович отбыл на своем дощанике. Владыка Кирилл, располагающий собственным судном, собирался вскоре отправиться вслед за Глебом.
В Ярославле белозерский князь сделал остановку и посетил княгиню Ксению. Рассказал ей о встрече с безудельным князем из рода князей смоленских Федоре Ростиславиче.
- Впечатление произвел хорошее, - сказал Глеб о Федоре. - Высок ростом, плечист, волос черный курчавится. Был бы хороший жених для Марьюшки.
- Не рано ли о ее замужестве толковать, - снова возразила Ксения. - Она же совсем ребенок.
- Сколько ей годков? Я считал, что шестнадцать: самый свадебный возраст.
- Не шестнадцать, а только шестнадцатый.
- Пока сватовство, пока обговорим все дела свадебные, станет невеста совсем взрослой.
- Я же не возражаю: когда-нибудь придется дочку замуж отдавать. Повременить бы годик-другой.
- Повременим, пока все обсудим. Не возражаешь, княгиня, коли мы с братом Борисом сватами к тебе наведаемся? А потом и жениха представим. Посмотришь, каков молодец.
- Какой ты скорый, князь Глеб. Надо бы с дядьями моими посоветоваться, с другими боярами.
- Разве не твое решающее слово? Твоя дочь или дядина?
- Я женщина: в советах опытных людей нуждаюсь.
- Дождешься, княгиня, беды великой.
- Какой беды?
- Говорил ведь тебе - какой. Хан узнает, что ярославский удел без князя, и пришлет своего, угодного человека. Тогда и ты, и доченька твоя в Ярославле будете ничто.
- Страшные вещи говоришь, князь Глеб. Пугаешь.
- Зачем мне тебя пугать? Зови своих бояр - им скажу то же самое.
Состоялся еще один разговор Глеба с ярославскими боярами. Белозерский князь повторил им те же слова, что говорил и княгине Ксении.
- А как на сватовство Федора Ростиславича смотрит владыка Кирилл? - спросил престарелый боярин, один из дядьев Ксении.
- Владыка направляется к вам, и вы можете сами спросить его, - ответил Глеб. - Мне известно, Федор посетил владыку в Ростове и произвел на него хорошее впечатление. Кирилл тоже опасается, как бы ярославский удел, часть его епархии, не ушла в чужие руки.
- Есть над чем задуматься, князь Глеб, - сказал боярин. - Подумаем.
- Когда желаете видеть сватов? - спросил напрямик Глеб.
- Когда? - обратился старый боярин к остальным.
- Приезжайте после Рождества, - произнес кто-то.
- Будь по-вашему. Наверное, завтра приплывет владыка со своими людьми. Посоветуйтесь с ним: человек он мудрый, опытный.
Глеб упомянул о приезде владыки, так как был убежден, что Кирилл поддержит планы сватовства к Марье Васильевне смоленского княжича.
Глава 10. ПРИЕЗД МОЛОДОЖЕНОВ В БЕЛООЗЕРО
Весь город столпился на берегу Шексны, встречать княжеский дощаник. Во главе толпы стояли Григорий Меркурьев, остававшийся за управляющего и игумен Ириней. Глеб проворно сбежал по трапу на берег, приветливо помахав рукой. Речи произносить не стал. Вслед за мужем спустилась на берег и Феодора, вызвав любопытство толпы: какова она, ордынка, молодая княгиня? Но Феодора разочаровала. Татарских черт в ней почти не было: ни скуластости, ни характерного разреза глаз. Вот другая женщина, которая шагала позади, должно быть служанка, типичная татарка: скуластая, коренастая, крепко сбитая.
