Ефим Курганов - Забытые генералы 1812 года. Книга вторая. Генерал-шпион, или Жизнь графа Витта
В общем, граф Иван Витт был именно тот человек, который в царствование Александра Павловича организовывал службу безопасности на юге России, а это ведь не менее, чем шесть весьма обширных губерний. И при этом он ещё по высочайшему негласному распоряжению «курировал» и самого губернатора Новороссийского края графа М. С. Воронцова.
Так что власть, которой обладал тогда Витт, была более чем обширна.
Граф Ланжерон, только что процитированный выше, писал, между прочим, в своих многотомных записках, давно уже настоятельно ждущих полной своей публикации: «Витт очень полезен для такой службы, но, вероятно, многие не захотели бы оказаться на его месте за любую цену».
Но Витт не только не стыдился – наоборот, он чрезвычайно гордился тем положением, которое он занял при царе Александре Павловиче, и готов был исполнить, и исполнял, любое, без исключения, пожелание императора.
И в первую очередь, Витт состоял при царе именно в качестве особо доверенного лица, отвечающего за разоблачение противоправительственных заговоров, и фактически и совсем не только на юге России.
Есть всё-таки основания считать, учитывая не только признания самого Витта, но и свидетельства недруга его, Ланжерона, что граф Иван Осипович имел право разоблачать любое тайное сообщество в пределах российской империи.
В общем, в царствование Александра Павловича Витт отвечал за заговоры. Такая вот была у него необычная специализация.
Именно в этом своём качестве граф во многом представлял основной интерес и для последующего монарха – императора Николая Павловича.
Не будем данное обстоятельство выпускать из виду.
Но, конечно, Витт занимался не одними только заговорами.
Он ещё выполнял множество приватных и даже очень приватных поручений царствующих Романовых. И особенно котировался по шпионско-дипломатической части, это ещё со времён своей юности и дел с Наполеоном. По части разного рода шпионских акций Александр Павлович и Николай Павлович безраздельно ему доверяли.
Витт был самый настоящий генерал-шпион. И таковым остался до конца дней своих.
Приложение. Иван Витт
Записка о поручениях, в которых я был употреблён в бозе почивающим императором Александром первым (1826 год)
С самого начала моей службы, имевши необычайное счастье обратить на себя особое внимание покойного, блаженныя памяти, Императора, я удостоился быть употреблённым по многим поручениям, которых важность явствует из краткой описи оных.
За шесть месяцев до начатия кампании 1812 г. поручено мне было наблюдение границ между герцогством Варшавским и Россиею и совершенное прекращение сношений между жителями прежних польских провинций и французами и поляками.
При открытии войны Высочайше препоручено мне было формирование четырёх регулярных Украинских казачьих полков, каждый из 1300 человек, что и было выполнено в течение сорока дней; немедленно выступя со сформированными полками, я присоединился к армии в сентябре месяце и до самого взятия Парижа находился беспрерывно с оными в авангарде.
В 1815 г. отправлен я был для рассмотрения возможности поселить кавалерию в Малороссии, со введением в состав оной малороссийских казаков. Сие поручение дано мне было после конгресса Венского, где на меня возложена была секретная полиция Государя.
В 1816 г. отправлен я для составления карты земель малороссийских казаков и расформирования 15-ти казачьих полков.
В 1817 г. возложено на меня расформирование бугских казаков и составление из оных поселённой Бугской уланской дивизии. Сим последним предметом занимался я по 1819-й год, в котором приступлено было к поселению Украинских уланских полков, составивших нынешнюю 3-ю уланскую дивизию.
Того же 1819 г., по дошедшим до покойного блаженныя памяти Государя Императора известиям, повелено мне было иметь наблюдение за губерниями: Киевскою, Волынскою. Подольскою, Херсонскою, Екатеринославскою и Таврическою, и в особенности за городами Киевом и Одессою. Причём, Его Величество изволил поручить мне употреблять агентов, которые никому не были б известны, кроме меня; обо всём же относящемся до сей части никому, как самому Его Императорскому Величеству, доносить было не повелено и все на необходимые случаи разрешения обязан я был принимать от самого в Бозе почивающего Государя Императора.
1822 г. поручено мне было Его Величеством поселение 3-й кирасирской дивизии для опыта на особых правилах по моей записке, что и исполнено вполне.
Со смертью в Бозе почивающего Государя Императора остановился ход моих действий.
Часть пятая. Морская прогулка. Лето 1825 года.
Ефим Курганов. Адам Мицкевич и движение декабристов
(глава из книги)
1
В феврале 1825 года в Одессу прислали Адама Мицкевича, школьного учителя из Ковно и по совместительству романтического поэта, только начавшего тогда свою великую литературную карьеру, но начавшего совершенно блистательно двумя сборниками вдохновенных стихов.
Точнее говоря, Мицкевича не просто прислали, а выслали, как личность политически неблагонадёжную. И значит, он тут же попал на заметку к графу Витту.
Правда, граф Иван Осипович, как человек умный и осторожный, прямо интереса своего к Мицкевичу проявлять не стал. Надобно было, чтобы новоявленный одесский гость чувствовал себя свободно. Так легче будет узнать, с кем он заведёт знакомства. А в Одессе личностей предосудительного в глазах правительства поведения тогда хватало. Но Мицкевич то ли осторожничал, то ли с испугу забросил идеи польской независимости.
В общем, первые месяцы, протёкшие после февраля, не дали Витту совершенно ничего. Графу ничего не оставалось, как ввести в дело главную свою приманку – ослепительную кокетку Каролину Собаньскую. Это было сделать особенно легко по той простой причине, что в Одессу прибыл приятель и в некотором роде покровитель Мицкевича граф Хенрик Ржевусский, родной брат Каролины.
Хенрик, по просьбе своей сестрицы, привёл к ней Мицкевича, и тот тут же потерял голову, без памяти влюбившись в Каролину и забрасывая её своими вдохновенными поэтическими посланиями. Так что первая часть задачи была быстро выполнена.
Но оставалась вторая и основная часть: надобно было решительнейшим образом «разговорить» Мицкевича. А в салоне своём Собаньская всегда была окружена толпами прилипчивых поклонников. Ситуация для откровенных бесед как-то совсем не складывалась.
И тогда Витту пришла на ум замечательная идея: пригласить Мицкевича совершить прогулку морем в Крым. Тут-то он и сможет запросто уединиться со своей желанной Каролиной – резонно подумал генерал.
Мицкевич с непередаваемым восторгом принял предложение совершить морскую прогулку, предвкушая заранее и близость с Каролиной и любование восхитительными крымскими пейзажами.
Не меньшие надежды возлагал на эту поездку и генерал Витт. Совсем недавно для него была построена новенькая белоснежная яхта; граф дал ей имя «Каролина» – в честь своей чудной подруги и сотрудницы.
И уже в июне «Каролина» отправилась в плаванье. Но Каролина Собаньская и Мицкевич не были её единственными пассажирами.
Участником морской прогулки стали также сам Витт, престарелый и навсегда уже отставленный законный супруг Каролины Иероним Собаньский (он боялся её, как огня, и был по отношению к ней чрезвычайно подобострастен), её брат литератор Хенрик Ржевусский, в будущем – известный писатель и проводник царской политики в Варшаве, и Александр Бошняк, помощник Витта, искусно игравший в поездке роль натуралиста-любителя.
К Витту Мицкевич относился с крайним подозрением, прекрасно зная, что тот ловит польских бунтовщиков. Бошняка поэт довольно-таки быстро раскусил. Собаньского он презирал и вообще почитал за пустое место. С Хенриком Ржевусским любил поболтать. Но более всего был поглощён своей Каролиной, которую тогда, кажется, совсем ещё не раскусил.
Она в ходе путешествия ответила поэту полнейшею взаимностию, удовлетворила все его любовные прихоти. Скорее всего произошло это в городе Козлов (от еврейского Кислев) – ныне Евпатория.
8 июля 1825 путешественники ступили на козловский берег. Их принял и поселил в своём обширном двухэтажном особняке сам городской голова и по совместительству лидер караимской общины Сима Бобович.
Он угостил Витта и его спутников обильным восточным обедом. Жара стояла неимоверная, но огромные оплетённые жбаны со светло-розовым вином из виноградника Бобовича быстро утолили послеобеденную жажду путешественников. Витт и остальные спутники его опорожнили несколько огромных этих жбанов, ибо после обеда их всех отвели на террасу и им дочки Бобовича поднесли семь громадных блюд с «кибинами» – это знаменитые караимские пирожки.
