Владимир Андриенко - Приключения боярского сына Том 1 Битва под Конотопом
Значит, он попробует убрать меня чужими руками и по-тихому? Лишний шум ему не нужен.
– Да, повелитель. Будь я на его месте, я бы действовал именно так.
– Но у него, в таком случае, должна быть поддержка или многих моих мурз, или сильного государства. Султан исключается, как ты сказал, но тогда кто стоит за его спиной? Среди мурз большого заговора также нет. У него в свите наверняка изгои, те что проживали вдали от Крыма. Разве нет?
– Так, великий хан. Но в самом Стамбуле обстановка может измениться. А если там некие силы при дворе султана готовятся сместить великого визиря? У Мухаммеда Кепрюлю множество врагов.
– Мне ли этого не знать? Паша Ибрагим давно метит на его место. Но он не в особенной чести у Охотника. Разве нет?
– Так было, повелитель. Но сейчас каждый день могут происходить перемены. Тебе ли о том не знать.
– Что же нам делать, Селим? Ты думал о том, как нам лучше поступить?
– Думал, повелитель. И хитрость может нам помочь больше чем сила. Ведь как сказано в той книге, что дал мне почитать повелитель?
– Макиавелли? – хан посмотрел на своего друга. – Истинный государь должен сочетать в себе качества льва и лисицы. Но что может сделать в моем лице лисица, Селим?
– Вспомни про Лали, мой повелитель.
Хан вздрогнул при упоминании об этом человеке. Этот татарин был весьма похож на него самого и потому сидел в темнице в Бахчисарае по его приказу. Мехмед Гирей не любил когда ему напоминали о Лали. Он даже хоте в свое время избавиться от этого человека, но Селим уговорил оставить ему жизнь.
– И что? Как мы может использовать его?
– Я предлагаю тебе объявить о своем возвращении в Крым. Мы тронемся в путь в нужный момент заменим тебя на Лали. Это даст нам возможность отследить наших врагов. И пусть их удар падет на тень, но не на самого хана.
– Умно. Но как извлечь Лали из темницы так, чтобы про это никто не узнал?
– Это для меня не трудно, повелитель. Все темницы в моем распоряжении. И я отправлю верного человека с тайным устным приказом.
– Еще более умно.
– Но мне нужен ярлык с печатью самого хана. Я приготовил грамоту в которой всем подданным ханства приказывается оказывать подателю сего полное содействие.
– Я приложу к этому печать! Давай грамоту!
Селим-бей вытащил лист пергамента и развернул перед ханом. Тот пробежал глазами текст и приставил к документу свою личную тамгу: ????????????
Краков: резиденция короля Речи Посполитой. Ян II Казимир Ваза и пан Николай Цвилиховский Ян II Казимир Ваза, король Речи Посполитой и королевский секретарь пан Николай Цвилиховский задумали при помощи Ордена покончить с бессилием королевской власти.
Ян Казимир последовал по стопам своего старшего брата короля Владислава IV Ваза.
Тот также хотел для Речи Посполитой иной доли и понимал чем грозит всесилие магнатских родов.
Цвилиховский был единомышленником короля в этом вопросе и, хоть и боялся последствий, но также решился на кое-какие действия.
Говорить про такое во дворце они не решились. И потому во время конной прогулки по окрестностям разговор состоялся. Король начал его первым:
– Ты приготовил план, пан Никола?
– Да, государь. Мы нанесем удар. Но действовать стоит очень осторожно. Не так как делал ваш брат.
– Мой брат король Владислав задумал тогда хитрую игру против шляхты, думая ограничить её права. Но оказалось, что он перехитрил сам себя. И шляхта еще больше ограничила его власть. Именно при нем авторитет короля упал ниже некуда.
– Вот тебе и осторожность, пан Никола.
– Ваш брат совсем не был осторожным, государь. Он слишком рисковал. Поставил все на кон. Пан или пропал.
– Может и так. Но что предлагаешь ты?
– Мы сделаем умнее, государь. Привлечем к себе церковь.
– Среди польского духовенства представители знатнейших семей, пан Никола. Они не дадут нам этого сделать. Против Выговского выступают наши епископы. А значит они против моего союза с гетманом.
– Это пока они против, государь. А мы нанесем удар сперва по арианам. Сколько литовской знати привержено этой ереси.
– Пожалуй ты прав, Никола. Прав. За ариан католический ксендзы нам скажут только спасибо. Много жалоб поступает, что Речь Посполита стала рассадником ереси.
Святая инквизиция здесь при наших порядках, где каждый шляхтич, королек в своих владениях, власти не имеет..
Глава 7
Яд и кинжал Август 1659 год
Сила слова: Пьетро Ринальдини и сын боярский Федор Мятелев Федор вошел в комнату, где сидел кардинал Ордена иезуитов и неуклюже поклонился.
Кардинал снисходительно улыбнулся и предложил сыну боярскому сесть.
– Рад, что смог оказать тебе услугу, Федор, – произнес кардинал. – Ведь сохранение жизни услуга?
– Но мне еще никто не доказал, что все было именно так, как говорит ваша вельможность.
– Зови меня просто падре, Федор. Никакая я сейчас не вельможность. А насчет того, что мы тебя обманули, так это просто опровергнуть. А какой нам с того прибыток?
Ибо всякое деяние смысл имеет. А в чем для нас смысл твоего обмана?
– Того не знаю, падре.
– Но как же ты тогда можешь утверждать обратное? Хотя вы русские бываете подозрительны без меры и без всякой видимой причины. Спросишь, бывало крестьянина отчего ты так ненавидишь веру католическую? Он только ругается и говорит что токмо православие истинно. Я спрашиваю его почему? Он отвечает, мой отец был православным и дед и прадед. Тогда я задаю вопрос: а разве твои отец и дед не могли ошибаться? Он мне: они по правде жили. Но что такое эта православная правда-истина он не знает.
– Но тогда могу я спросить вас, падре, какой вам прибыток спасать меня от смерти?
– Это уже хороший вопрос. Ты мне нужен, Федор, – ответил кардинал.
– Нужен? А для какой надобности? Я ведь не шибко умный. Саблей вот владею хорошо, а думаю так себе.
– Умных людей у меня достаточно. И фехтовальщиков хороших хватает. Но я успел присмотреться к тебе и понял, что ты удачлив. А вот это действительно редкое качество. А такие люди мне нужны.
– Да не шибко я удачливый, падре. Вон, в какой переплет попал.
– Ты, Федор, не просто удачлив. Скажу больше – ты любимец фортуны. Благоволит к тебе богиня судьбы. Ох, и благоволит. И никакой это не переплет. Вот если бы тебя продали на галеру султана в качестве раба, и ты, проплавав бы на ней два года, подох бы от истощения и болезней, тогда бы это был переплет. А так все для тебя складывается удачно.
– Да в чем удача-то? Не вижу я никакой удачи. Попал словно кур во щи. С войны на Москву не возвернусь как иные везунчики. Батюшку с матушкой да сестриц не увижу.
– А ты бы хотел их увидеть и спокойно жить в Москве? – спросил стрельца кардинал.
– Ты хотел бы чтобы твой отец нашел для тебя жену в среде стрельцов. Ведь потомственный стремянного пола стрелец? Так я все понял?
– Так. И мой батька, и мой дед были государева полка стрельцами. И я стал стрельцом. И отличиться в боях сумел.
– И чего бы ты мог достичь служа в своем стремянном полку?
Федор не понял вопроса.
– Ну, чего достигли твои дед и отец? – снова спросил кардинал. – Стали ли они великими людьми в Московском государстве?
– Нет. Да и на что им сие? Близ царя близ смерти, как у нас говорят. Они спокойно живут и достаток у нас был и не голодали.
– И ты был бы доволен такой жизнью? Тебе того скромного достатка бы хватило?
– Богатство от беса как у нас говорят.
– А я не о богатстве тебе говорю, Федор. Такая жизнь просто скучна. Сплошная черед серых однообразных дней лишь иногда озаряемая яркими событиями, типа рождения ребенка. А есть и иная жизнь. Где ярких событий гораздо больше чем сырых будней. Но большинство людей вынуждены довольствоваться малым, и лишь избранные получают возможность жить, а не прозябать. Хотя, по правде сказать, многие прозябанием весьма довольны.
Федор задумался. Этот кардинал словно в самую его душу сумел заглянуть. Ведь попав на войну, он всегда стремился отличиться и всегда лез в самое опасное место. Он хотел поймать судьбу за чуб и хотел стать её баловнем.
Разве не он отказался жениться на дочери сотника, которую сосватал ему отец?
Разве не он говорил, что и сам без такой женитьбы достигнет такого поста в государевом полку. Разве не он стремился повидать мир? Разве не тесно было ему в отцовском доме с его строгими правилами и уставом? Разве радовался он стрелецким будням в Москве получая, зуботычины от сотника?
– Вот видишь, Федор, – продолжил кардинал. – В глубине души ты сам желал о лучшем жребии. И судьба пошла тебе на встречу. Случилась война и ты с радостью отправился воевать, желая вырваться из тех самых серых будней. Твои воеводы дали тебе опасное задание, и ты с радостью взялся за него. Еще бы! Ты получил возможность на время вырваться из той рутины в которой был до сих пор. Ты стал иным человеком и получил возможности посмотреть новые земли. На своем пути тебе попался я. А я бывал в кабинетах папы римского и многих королей и принцев. Это ли не удача для стремянного стрельца?
