Ефим Курганов - Бриллиантовый скандал. Случай графини де ла Мотт
Кр. Жан: Да вранье это, ваша милость. Чистой воды вранье. Анжелика, конечно, — паскудная девка, готовая на любое распутство, но я-то держал ее в строгости. Теперь, небось, распоясалась.
Титон: А графиня пишет, что подкупила вас обоих бриллиантиком из пропавшего королевского ожерелья.
Кр. Жан: Ваша милость, неужто вы верите подобному вздору?! Неужто эта наглая врунья может еще кого-то убедить?! Да, дождешься от нее бриллиантов! Как же!
Титон: Однако, графиня Жанна де ла Мотт все-таки исчезла из Сальпетриера?! Что вы на это скажете, любезнейший? Как вы это объясните?
Кр. Жан: Ваша милость, не имею ни малейшего понятия. Ей Богу! Нашего брата, дураков, ведь не сеют, а мы сами родимся.
Титон: Но ей кто-то передал черный мужской костюм, а это ведь не иголка, а целый костюм — его в кармане не спрячешь!
Кр. Жан: Не спрячешь, ваша милость, никак не спрячешь!
Титон: И графиня отомкнула дверь ключом. Как она могла раздобыть второй ключ? Он ведь один и бессменно находился при вас, любезнейший?! Не так ли?!
Кр. Жан: Да, с ключом никогда я не расставался. Ни единого разу.
Титон: Вот объяснения графини. Какое-то могущественнейшее лицо помогло ей бежать. Возможно даже, что сама королева.
Кр. Жан: Ваша милость, но ее величество никогда не посещало Сальпетриер. При мне, во всяком случае. Проверьте, коли не верите.
Титон: Да, я и так знаю. Но графиня де ла Мотт утверждает, что записки от ее величества передавал мэтр Дуалло, адвокат. Ему будто дозволялось даже во время посещений делить с графинею общую постель — под одеялом он и передавал якобы королевские послания.
Кр. Жан: Ваша милость, сие утверждение есть самая откровенная чепуха. После казни на Гревской площади мэтра Дуалло и след простыл. О какой постели тут речь?! Простите за грубость, но это выдумка для идиотов. Неужели вы думаете, что ежели бы мэтр Дуалло даже и объявился в Сальпетриер, то я дозволил бы ему разделить постель с опаснейшею преступницею де ла Мотт, осужденной на пожизненное заключение?! За эту наглейшую врунью и бесстыжую воровку на том свете, почитай, уж три года провиант получают.
Титон: Согласен, что графиня вернее всего врет. Но все-таки она бежала. Каким образом? Жду ваших объяснений, любезнейший. И имейте в виду — вы обязаны мне их дать. В противном случае, мне придется поверить графине, какую бы чушь она ни порола. А вы останетесь в Бастилии до тех пор, пока я не узнаю, как все же исчезла графиня де ла Мотт, и кто именно ей содействовал в сем предприятии. Конечно, здесь нет таких полчищ крыс, как в Сальпетриер, но крысы есть и они, между прочим, пребольно кусаются. И ежели вы не раскроете мне тайну исчезновения графини, то я припомню вам всех съеденных вами малюток. И тогда придется основательно погостить в Бастилии, а тут весьма сыро, и воздух — гнилой, не то что в Савойях.
Кр. Жан: Но ваша милость, я и в самом деле не понимаю, как сие чудовище могло сбежать и не могу представить даже, кто графине де ла Мотт оказал содействие.
Титон: Любезнейший пастушок, а ведь за вами числятся не только съеденные малютки, а еще и безобразия, устроенные не раз на монпарнасском кладбище. Так что не упрямьтесь и припоминайте побыстрей. Я полагаю, что в Бастилии, хоть место это и надежное, вам задерживаться никак не стоит. Уж больно климат здесь мерзкий. Боюсь, как бы здоровьице ваше не повредилось.
Кр. Жан: Ваша милость, исчезновение графини Жанны де ла Мотт де Валуа из Сельпатриера для меня есть подлинно загадка за семью печатями. Ума не приложу, как эта паскудница раздобыла ключ и бежала. Не представляю и то, кто ей мог передать черный мужской костюм. Могу лишь сказать одно: все, что она сама говорит о своем исчезновении, есть сущий вздор.
ДОПРОС N 2
Титон: Обвиняемая, назовите себя.
Анжелика: Господин мой, Анжеликой зовут меня.
Титон: Этого совершенно недостаточно.
Анжелика: В квартале Cострадания, где я обитаю, меня называют не иначе как Анжелика-давалка. А фамилии-то у меня и нет, да и не было вовсе. Давалка так давалка. Я не против.
Титон: Ладно, приступим. Что ты можешь сказать о человеке, именуемом Кривой Жан?
Анжелика: Ненасытное чудовище. Прежде чем ублажу — семь потов сойдет, хоть я по доброте своей привыкла всех ублажать без разбору. Но он, треклятый, мечет стрелы свои просто без остановки. Думала, что помру, пока графиня не объявилась: она, слава Господу, часть трудов взяла на себя.
Титон: Послушай, Анжелика. Вот что ты мне расскажи. А посетители бывали у вас?
Анжелика: Бывали всенепременно.
Титон: А мэтр Дуалло, адвокат захаживал?
Анжелика: Ни единого разу, господин мой.
Титон: Такой маленький, вертлявый, носатый, верещит как кузнечик…
Анжелика: Нет, нет, его не было. А вот графиня рассказывала о нем мне не раз, это помню.
Титон: А скажи-ка мне вот что — а кто чаще всего захаживал? Не припомнишь?
Анжелика: По выходе своем из Бастилии и пред отправкою своею из Парижа пришел граф Калиостро, весьма аппетитный толстячок и живой как огонь. Крик стоял такой, что чуть крысы не сбежались. Наругавшись всласть с графинею, он зашел потом к Жану и оставил ему мешочек с драгоценными каменьями (но я-то полагаю, что там были одни умело раскрашенные стекляшки). А потом от Калиостро все человек стал наведываться: немного поболтает с графиней, высыпет прямо на постель ей пачку книг и пакетик с фруктами и шасть прямиком к Жану, и точили они лясы каждый раз не менее часа, а о чем — не ведаю.
Титон: Послушай, а графиня тебе дарила что-нибудь?
Анжелика: Да нет, господин она не из таковских.
Титон: Бриллиантик тебе от нее случайно не достался?
Анжелика: Бриллиантик? О-хо-хо! Вы что, шутить изволите?! Какой еще там бриллиантик!
Титон: А что тебе известно об исчезновении графини?
Анжелика: Да, ничего. Исчезла и все тут. Днем зашел человек от Калиостро, принес ей в подарок черный костюмчик, а на рассвете графиня и сбежала. И даже не простилась со мною.
Титон: Любезная моя Анжелика, а что, Калиостро с Жаном были прежде знакомы?
Анжелика: И как еще были, господин мой!
Титон: Что же именно ты можешь припомнить на сей счет?
Анжелика: Да и припоминать ничего не надо, господин мой. Сему Калиостро Кривой Жан оказывал массу услуг — не бесплатно, разумеется. Он поставлял, а точнее одалживал графу, сальпетриеровских идиоток. У нас ведь публика весьма разнообразная — воровки, шлюхи, а также еще умалишенные всех мастей, от одержимых бесами до форменных идиоток. Так вот, нынче в высшем кругу парижского общества пошла мода на идиоток. Слыханное ли дело?!
Титон: Что ты имеешь в виду, любезная? О какой моде речь?
Анжелика: Да о любовной моде, мой господин.
Титон: Как так?
Анжелика: Нешто вы не знаете, господин мой? Герцогам да графам в несчастном нашем отечестве надоели модистки да корсетницы (видать, чересчур разборчивые), и они теперь трахают идиоток из Сальпетриера — те все с собою позволяют делать и ничего не просят (разве что леденцов), только хотят продлить удовольствие.
Титон: А ежели поточнее, любезная моя?
Анжелика: Мне доподлинно известно, господин мой, что чрез Кривого Жана Калиостро поставлял идиоток и герцогу Орлеанскому, и герцогу Шартрскому, и графу д’Артуа и, конечно, благодетелю своему кардиналу Луи де Рогану. Поставлял для любовных утех. Да и себя граф Калиостро отнюдь не забывал: он брал, правда, идиоток в качестве «голубок», для участия в своих магических сеансах, и вот по какой причине. Произошел такой казус. Перед дверью, завешанною черным сукном, ставили восьмилетнюю девочку. Ей Калиостро наливал в руку масло, заставлял целоваться с ангелами, которые будто являлись ей. Но потом ребенка расспросили как следует и выпытали, что все ответы были заранее подсказаны ему графом и только заучены девочкою. После сего случая Калиостро и стал предпочитать идиоток, которые зачастую и двух слов связать не могут. К тому же граф и сам стал заглядываться на наших сальпетриеровских идиоток, ценя их исключительную невинность да совершенно особую податливость.
Титон: А что же Кривой Жан получал взамен, любезная моя?
Анжелика: А граф Калиостро безвозмездно одаривал его эликсиром жизни, да еще, коли идиотки удовольствовали как следует кардинала де Рогана или герцога Шартрского, старого греховодника, высыпал Жану прямиком в карман целую пригоршню фальшивых бриллиантиков. Так что Калиостро да Жан мой были — не разлей вода.
Титон: Весьма занятную историю ты поведала мне сейчас, милейшая Анжелика. Любопытство мое сильно раззадорено. Поставлять идиоток в спаленки наших аристократов — это ловко, конечно, придумано. Но хочется мне еще что-нибудь узнать о великом маге и о смотрителе Сальпетриера.
Анжелика: Так спрашивай, господин мой.
Титон: Коли меж ними и в самом деле была такая дружба, не мог ли граф Калиостро попросить Кривого Жана выпустить на волю графиню Жанну де ла Мотт? Или хотя бы содействовать этому? Что скажешь об этом?
