Кальман Миксат - Осада Бестрице
— Вы? На Аполлонии Трновской? И тем не менее вы исключили бы ее из числа наследников. И вы думаете, что после этого я хоть что-нибудь понимаю?
— Сейчас вы все поймете. Если моя двоюродная сестра получит в наследство состояние моего дяди, она станет гораздо богаче меня. И я не столько боюсь того, что тогда она не согласится выйти за меня замуж (хоть и это не исключено), сколько опасаюсь злых языков — ведь все станут говорить, что я женился на ней из-за ее богатства. Так вот, этой девушке я и хочу сегодня же предложить свою руку и сердце.
Старый адвокат в раздумье перебирал костяные пуговицы своего сюртука.
— Да, но какое отношение все это имеет ко мне?
— Сейчас я все расскажу по порядку. Я только что слышал в ресторане, что управляющий имениями недецкого графа, некий Памуткаи, приехал в город, чтобы пригласить в замок к больному графу какого-нибудь адвоката. В замке этого графа и находится моя Аполка.
— В этом мире все посходили с ума, — сердито проворчал старый Курка. — Бывало, прежде человек, чувствуя приближение смерти, думал о будущей жизни и звал священника. А нынче все думают о земных делах и приглашают нас, адвокатов.
— Я слышал, как Памуткаи сказал, что собирается к вам, и поспешил сюда, чтобы опередить его.
— Он хочет, чтобы я поехал с ним в замок?
— Да.
— Я не смогу.
— А я как раз хотел вас просить, чтобы вы вместо себя предложили мою кандидатуру. Эта случайность для меня — как манна небесная. Мне нужно во что бы то ни стало перемолвиться с Аполкой, а говорят, что проникнуть в замок, особенно во внутренние покои, очень трудно. Окажите мне такую любезность…
— Гм… — пробормотал старик. — Хорошо. Я ничего не имею против. Но вдруг речь идет о каком-нибудь уголовном деле и предвидится жирный куш?.. Так что прежде всего давайте договоримся принципиально: как будет обстоять дело с гонораром?
— Пускай весь гонорар принадлежит вам.
— Ну что вы! Я человек честный, я джентльмен, сударь! Как вы могли так оскорбить меня! Мы, коллега, разделим гонорар пополам.
— Что ж, как вам угодно.
В это время в дверь адвокатской конторы постучали.
— Значит, пополам? Договорились! Войдите! Посетителем оказался Памуткаи, и, поскольку господин.
Курка не мог взяться за данное дело ввиду загруженности другими, очень важными, неотложными делами, он рекомендовал вместо себя Эмиля Тарноци, которого, как мы уже знаем, Памуткаи и привез в Недец.
Однако в тот же день вечером Памуткаи вернулся в Жолну, переночевал в гостинице, а рано утром снова явплся к Курке с предложением немедленно поехать с ним в Недец.
— Что такое? Разве Тарноци не был у вас?
— Был, но его оказалось недостаточно.
Курка удивился. Как это так недостаточно? Одного адвоката достаточно для какого угодно дела. Юриспруденция — не бойня, где мяснику, для того чтобы убить быка и содрать с него шкуру, в помощь нужен еще здоровенный волкодав или хотя бы подручный. Адвокат и в одиночку может содрать шкуру хоть с целого комитата.
Представьте теперь, как удивился Курка, когда бричка, в которой они ехали, остановилась на Кладбищенской улице, перед домом за зеленым забором, где жил его коллега Янога Флориш, и господин Памуткаи сказал кучеру:
— Пойди-ка, Янош, позови господина адвоката, — а сам пересел на козлы, освобождая место на заднем сиденье новому пассажиру.
Господин Курка, задетый за живое, спросил:
— Вот как! Одного меня вам недостаточно?
— Поверьте мне, нет. Будь экипаж побольше, я захватил бы с собой еще дюжину адвокатов.
— Черт побери! — пробормотал господин Курка. — Что же это за «дело»? Вы случайно не знаете, господин управляющий?
— Право же, не могу вам сказать ничего определенного. После того как адвокат, господин Флориш, закутанный в просторный плащ а-ля Деак, расположился в бричке рядом с Куркой, лошади тронули. Однако любопытство господина Курки не улеглось, и, поскольку со своим коллегой говорить он не мог, так как адвокат Флориш был глух на оба уха, Курка, верный своему принципу — много спрашивать и мало отвечать, всю дорогу донимал расспросами господина Памуткаи:
— Значит, и моего коллегу Тарноци мы там застанем?
— Не думаю, — загадочно отвечал Памуткаи.
— Ах, вот как! Он уже закончил свою миссию?
— Да, его уже не будет там.
От таких ответов любопытство Курки только разгорелось, как сильная жажда после первых глотков воды.
— Как? Он уже вернулся? Разумеется, с солидным гонорарчиком! Граф — щедрый человек. Ведь он хорошо платит, не правда ли?
— Даже слишком, — пробормотал управляющий.
— Значит, Тарноци доволен гонораром?
— Я уверен, что он удовлетворился бы и меньшим.
— Гм. А вы случайно не знаете, господин управляющий, каков был гонорар? Я был бы вам весьма обязан, потому что…
Господин Памуткаи смутился, в замешательстве поскреб свою толстую красную шею кальвиниста и пососал трубку. Видно было, что он знает, только говорить не хочет.
— Придет время, он сам вам скажет. К чему такое любопытство?
Господин Курка вытащил из кармана табакерку, нюхнул щепотку табаку и, доверительно наклонившись к уху управляющего, прошептал тихо, чтобы не расслышал кучер:
— Буду с вами откровенен. Я хотел бы знать о размере гонорара потому, что половина его, по нашему с Тарноци уговору, причитается мне.
Памуткаи не удержался от улыбки:
— Знаете, сударь, благоразумнее было бы оставить ему весь гонорар целиком…
Господин Курка рассердился; видно, управляющий считает его, Курку, мотом или дураком! Но почтенный Памуткаи оставался непреклонен:
— И все-таки вам лучше отступиться…
Господин Курка видел, что все окружено каким-то туманом таинственности, и чем больше он строил гипотез, взвешивая все обстоятельства и распутывая нити, тем гуще становился этот туман.
Граф Иштван Понграц принял адвокатов один. На этот раз даже Аполки не было в комнате. Они покончили быстро: граф сообщил адвокатам о своем намерении удочерить Аполку, спросил их, могут ли они написать прошение на имя короля, и предложил ответить коротко: «да» или "нет".
— Долго рассуждать тут нечего, — заявил он.
За поручение взялись оба адвоката. (Господин Флориш с помощью рожка слышал все, что сказал граф.) Хитрый хозяин замка проявил при этом вполне здравый смысл и коммерческую сноровку, заявив адвокатам:
— Я поручу это дело тому из вас, кто возьмется написать прошение дешевле.
Тут адвокаты, отбросив в сторону щепетильность, принялись торговаться, каждый называл свою цену, меньшую, чем другой, что очень позабавило больного и привело его в прекрасное расположение духа. Аукцион кончился тем, что господин Курка, знавший о деле гораздо больше господина Флориша (в частности, ему было известно, что речь идет о пожаловании титула богатейшей девушке во всем комитате, так что в свое время он будет вознагражден и с другой стороны), назвал совершенно ничтожную сумму, которая едва покрывала стоимость гербовых марок, и граф поручил ему вести дело — достать нужные документы и составить прошение об удочерении Аполки.
Господин Курка был расположен поболтать: ему хотелось выспросить кое-что у своего клиента. Особенно его интересовало, что же такое случилось с Тарноци. Но хозяин замка, подписав полномочия, холодно простился с адвокатами. Внизу, на дворе, адвокатов ожидала свежая упряжка лошадей, чтобы отвезти их назад, в город. Двор был безлюден, словно вымер, — совсем как в заколдованном замке; только одна гончая собака бродила вокруг колодца да господин Памуткаи стоял возле экипажа.
Стряпчие простились с ним, и лошади тронулись тихим шагом. Однако не успела бричка выехать из-под арки ворот, как вдруг какой-то металлический предмет, сверкнув в лучах солнца, упал на колени господину Курке, словно с неба свалился. В тот же миг наверху, на втором этаже захлопнулось окно.
Курка быстро схватил блестящий предмет, оказавшийся маленьким серебряным наперстком, в который была всунута свернутая в комочек бумажка.
Адвокат осторожно развернул листок, надел очки и прочитал следующие строки, написанные изящным женским почерком:
"Милослав Тарноци заключен в каземат здесь, в замке. Добрые люди, прошу вас, помогите освободить его!"
— Так вот оно что, — пробормотал Курка. — Теперь я начинаю понимать этого Памуткаи.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Весть о том, что Эмиль Тарноци находится в заточении в Недеце, молниеносно распространилась по всей Жолне и тут же обросла всевозможными подробностями и догадками, особенно после того, как адвокат Курка спустя несколько дней снова посетил Недецкий замок, чтобы показать и дать на подпись Понграцу составленное им прошение.
Говорили, будто граф задал адвокату вопрос: что такое "capitis dimmivtio" [Ограничение в правах (лат.)], остается ли еще в силе "jus gladii" [Право меча (лат.)] и какое наказание ждет того, кто незаконно воспользуется этим древним правом.
