Дэвид Чейни - Мастер меча
Она прошла в обеденный зал, где в последний раз видела Кисо. Ну и видок! Самураи лежали вповалку среди сломанных столов, бутылок, луж пролитого саке и разорванных ширм.
В коридоре она увидела Имаи, который валялся на полу и оглушительно храпел. Возле его руки лежала перевернутая бутылка.
Томое толкнула его ногой под ребра.
– Вставай, брат. Праздник кончился. Надо браться за дела.
Имаи открыл глаза и взглянул на нее, потом потянулся за бутылкой. Томое ударом ноги отшвырнула сосуд.
– Хорошо, хорошо, – пробормотал Имаи. – Я сейчас проснусь.
Томое сошла во двор и обнаружила связанных караульных. Это просто отвратительно! Без часовых отряду мог причинить вред любой прохожий. Вот она, первая неприятность! Томое предчувствовала ее и была права. Им сегодня всем могли перерезать горло! Она опустилась на колени возле одного из неудачливых стражей и разрезала веревку, которая удерживала кляп у него во рту. Самурай жалобно смотрел на воительницу: по всем военным законам он заслужил суровое наказание и чувствовал, что грозный ангел смеоти, готовый забрать его душу, уже стоит у него за спиной.
– Нас захватили врасплох, – чуть не плача, стал он оправдываться. – Нас хитростью победило целое войско дьяволов. Они были сильнее.
– Ах ты, червяк! Кисо решит, как тебя наказать.
– Кисо! Они его схватили! Я видел, как они увели его.
– Что? Куда увели? Говори, болван, или сдохнешь на месте!
– Я не смог разглядеть, куда они пошли, видел только, что они вывели его во двор через эту дверь.
Томое была потрясена. Вчерашний гнев был забыт. Будда, дай Кисо остаться невредимым!
Бормоча эти слова, она побежала к воротам. Хотя дождь прошел, земля была еще пропитана водой, и только пучки травы выступали из луж. Никаких следов. Томое пришла в полное смятение. Бежать назад за помощью или продолжать поиски одной? И тут она увидела Кисо: он висел на веревке метрах в трех над землей, раскачиваемый порывами ветерка. Ей захотелось крикнуть ему в лицо, что она оказалась права, что она не зря предупреждала его вчера, но бешеный взгляд Кисо заставил ее промолчать. Если их солдаты найдут его в таком виде, позор станет невыносимым. Томое обрадовалась, что оказалась здесь одна.
Веревка была обвязана вокруг ствола. Томое перерезала ее коротким мечом и осторожно, как могла, спустила Кисо вниз, лицом в дождевую лужу. Потом она разрезала его путы и наконец добралась до кляпа.
Кисо заговорил так быстро и горячо, что слова его сливались между собой в невнятное бормотание.
Томое растерла его, чтобы восстановить кровообращение, потом наклонилась ближе и наконец разобрала, о чем он бормочет.
– Я его найду. Смерти для него мало. Он у меня помучается, помучается! – снова и снова повторял Кисо.
Глава 24
Река Тентю разлилась и превратилась в бешеный поток, несущийся с гор к Восточному морю. Йоши и Нами уже несколько часов бродили на ее берегу в тщетной надежде переправиться. Единственный паром, осуществлявший перевозку людей, был вытащен на песок. Две почерневшие от времени лодки, связанные между собой канатами, между ними – грубый настил из растрескавшихся досок.. Перевозчик был еще старше своего диковинного катамарана. Он терпеливо объяснил путешественникам, что прожил так долго потому, что не работает, когда вода в Тентю стоит так высоко.
Йоши предложил ему серебро. Старик улыбнулся во весь свой беззубый рот и визгливо рассмеялся, словно предложение было хорошей шуткой.
– А что мне делать с такими деньгами? Я слишком стар, чтобы ходить в веселые дома. Риса и проса на еду мне хватает, а новая одежда мне не нужна. Нет, молодой воин, меня нельзя купить.
Йоши взглянул на поднимающееся солнце. Скоро сюда прискачут воины Кисо. Он поклялся не обнажать меч против ближних. Сделают ли они то же? Ясно, что нет. Йоши знал, что он может спастись, если поскачет вдоль берега на север, но боялся, что Нами не сможет долго выдерживать тягот пути в горах.
После того, что произошло с женщинами из гостиницы, Йоши не обманывался насчет того, что случится с его любимой, если она будет схвачена отрядом обозленных деревенских самураев. Обет не применять меча в бою оказалось легче дать, чем исполнить. Сейчас он сумел обмануть Кисо, приставив к его горлу острую палку. Второй раз эта хитрость вряд ли пройдет. Йоши надо стараться избегать столкновений, а это не в его характере. Йоши виновен в гордыне – он слишком высоко ставит умение владеть мечом. Гордыня большой грех, но ведь трусость еще больший! Сможет ли он жить, всегда убегая от опасностей? Легче встать лицом к врагу и сразиться с ним.
Но Йоши умом понимал, что насилие только порождает еще большее насилие. Он вздрагивал от отвращения, вспоминая, как убивал подростков-охранников и рубил на куски монахов. Когда это кончится? Если Кисо придет сюда, а Йоши откажется от схватки, пострадает Нами, чего, конечно, нельзя допустить. Но если он сразиться с врагами, как он потом станет держать ответ перед своей совестью и богами, которым принес клятву, и совместимо ли его любое решение с императорским поручением, которое он выполняет?
Может ли Йоши позволить себя унижать? Если его не станут уважать самураи, с которыми он будет вести дела, останется ли он по-прежнему нужен Го-Ширакаве? Йоши разрывался между своим обетом небу, ответственностью за Нами и долгом перед императором.
В это утро многие путешественники подходили к парому, но все уходили ни с чем. Белая пена на гребнях потока ясно доказывала путникам – паромщик прав: переплывать сейчас реку – самоубийство.
Йоши нервничал в мучительных раздумьях. Нами во время его переговоров с паромщиком держалась в стороне. Через некоторое время она подъехала ближе и шепнула что-то на ухо возлюбленному. Сначала он отрицательно потряс головой, но после нескольких минут жаркого спора уступил. То, что она предлагала, могло увеличить опасность, которой они подвергались, но, если сидеть сложа руки, гибель неизбежна.
Нами бросила на Йоши последний многозначительный взгляд. Она спешилась и подошла к перевозчику, сидевшему на корточках возле каната, которым его паром был привязан к стволу дерева. Толстый канат туго натягивался, когда бурное течение пыталось сдернуть паром с отмели.
– Паромщик, мне надо сказать тебе пару слов, – начала Нами.
– Пожалуйста, говорите, молодой человек, но прежде чем что-либо скажете, знайте, я отвечу вам то же, что и вашему хозяину.
– Я понимаю вас, капитан. Вы хороший речник, мудрый и благоразумный человек. Никто этого не отрицает.
Перевозчик кивнул, давая понять, что это само собой разумеется.
– Но мы не те, кем кажемся, – продолжала Нами. – Мой спутник величайший мастер боя на мечах, но он поклялся применять меч только в самом крайнем случае и даже тогда делать все, чтобы избежать схватки. Вы видите, он не носит оружие. Сейчас за нами гонятся злодеи, если они захватят моего господина, то убьют его.
– Это не мое дело, – сердито фыркнул лодочник.
– Я говорю снова: мы не те, кем кажемся. Я не слуга моего господина.
– Не слуга?
– Нет. И на самом деле я не заслуживаю тех слов, с которыми вы обратились ко мне: я даже не молодой человек. Я придворная дама и бегу от тех же разбойников. Нужно ли мне объяснять, что будет со мной, если они меня схватят?
Выслушав это признание, паромщик удивленно раскрыл глаза. Нами сняла крестьянскую шляпу, и ее волосы упали почти до земли. Паромщик в это время не отрываясь глядел на ее лицо. Его беззубый рот широко открылся от изумления: за свою долгую жизнь он ни разу не видел знатную госпожу без занавесок и покрывал. У этой девушки несомненно было лицо придворной дамы.
Паромщик не находил слов от потрясения.
– Я нахожусь на службе императора, выполняю секретное поручение. Если ты не перевезешь нас до того, как появятся наши преследователи, мое поручение не будет выполнено и, когда об этом станет известно императору, тебя накажут.
– Накажут меня? За что? Я же ничего не сделал, – паромщик был поражен и напуган.
– Вот именно, ничего, – Нами понизила голос и продолжала доверительным шепотом: – Из-за того, что ты ничего не сделал, поручение императора может остаться невыполненным. Представь себе, какие пытки ты вынесешь перед тем, как тебе отрубят голову.
Старый перевозчик сдвинул брови, обдумывая ее слова.
– А как они узнают? – тревожно спросил он.
– Слуга моего спутника уже скачет к императору с письмом. Ты не уйдешь от расплаты. Рискни переправиться через реку или умрешь под пыткой, когда слуга вернется с отрядом солдат.
– Мне кажется, вода немного спала, – осторожно произнес паромщик. – Думаю, сейчас самое время попробовать.
И старик начал отвязывать канат.
– Тогда торопись, – приказала Нами и подала Йоши знак заводить лошадей на паром.
С дальней стороны пристани послышались крики: там появились четыре всадника. Кисо, Томое, Имаи и Дзиро неслись к реке словно ангелы-мстители, поднимая облака грязи и фонтаны брызг.
