Владимир Андриенко - Кувыр-коллегия
— Я никогда не потреплю, чтобы Бирен, этот лошадник безродный, стал нашим герцогом. Сему не бывать! Это пощечина всему рыцарству!
— Я с тобой полностью согласен, Эрнест! — горячо заговорил Левенвольде. — И будь моя воля, Бирена уже не было бы в живых. Но он ускользнул от моей мести.
— Ты желал его убить?
— Отчего желал? Я и сейчас этого желаю, Эрнест. Но при нем эта хитрая лиса Либман. Этот еврей умен и изворотлив.
— А чего еще взять с еврея? Но скажи мне, Карл, Анна станет навязывать нам Бирена в герцоги? Так?
— Так, Эрнест.
— Но она обещала, что выборы будут независимыми. Это же нам говорил и король Август III, — вскричал фон дер Ховен.
— Не сильно верь в такие обещания. Монархи делают то, что им выгодно. Я здесь ничего поделать не мог. Хоть я и обер-шталмейтер двора российского, а мой брат обер-гофмаршал. Анна без Бирена и шагу скоро ступить не сможет.
— Это плохо, Карл.
Фон дер Ховен приказал слугам подать вино. И когда приказ был исполнен, велел им удалиться. Пришло время тайного разговора.
— Скажу тебе по правде, Эрнест, — начал фон Левенвольде. — Императрица Анна не столь здорова, какой желает казаться. Лейб-медики твердят, что она тяжело больна и что проживет недолго.
— Сколько? — спросил фон дер Ховен?
— Три-пять лет, — ответил фон Левенвольде.
— Это много, Карл. За такой срок многое может случиться. А выборы герцога уже у нас на носу. Кому ты отдал бы корону Курляндии?
— Я бы взял её себе, но поскольку сие невозможно, то принцу Морису Саксонскому. Только бы не Бирену. Человек с такой фамилией станет нашим герцогом, и мы дворяне курляндские станем кланяться сыну конюха?
— Это и мне не дает покоя, Карл. Но что предпринять? Скажи? Посоветуй! Ты же приближенный русской императрицы.
— Нужно чтобы рыцарство наше единодушно против Бирена стало. Но скоро многих наших баронов подкупом соблазнят или запугают. В том не сомневайся, Эрнест.
— Думаешь многие наши дворяне пойдут на такое унижение? — возмутился фон дер Ховен.
— Я думать не хочу, а хочу действовать. И потому от тебя отправлюсь по имениям и замкам наших знатных баронов. С каждым стану говорить лично. И первый после тебя мой визит барону Розену в замок Раппин.
— Правильно, Карл. Розен влиятельная фигура. И заполучить его — заполучить многих. Но вот станет ли он с тобой говорить? Розены и Левенвольде не в дружбе.
— Станет. У меня есть к нему подход. Три дочери у барона в девках засиделись. Вот и посватаюсь к одной из них.
— Ты решил породниться с Розенами?
— Я не женат и могу жениться. Отчего нет? Я знатен, богат, с хорошим положением при дворе.
— Это умный шаг, Карл. Барон Розен имеет многих друзей. Привязав его к себе, ты сможешь многого добиться.
— И готов жениться на…. Курляндии…., - загадочно произнес Левенвольде и откланялся….
Год 1737, март, 3 дня. Курляндия. Дом барона Кейзерлинга.
Пьетро Мира вскочил в седло и помчался к дому барона фон Кейзерлинга, бывшего в дружбе с Биреном, и занимавшего пост посланника польско-саксонского короля Августа III в Курляндии, и по совместительству тайного резидента русской императрицы.
Кейзерлинг уже ждал посланца из Петербурга и с радостью принял Пьетро Мира.
Барон был молодым человеком, среднего роста и худощавого сложения с удлиненным лицом и тонким носом с горбинкой.
— Прошу вас в мой дом, дорогой сеньор. Мне сообщили, что Бирен шлет ко мне своего друга.
— И я рад вас видеть, барон. Приятно познакомиться с таким вельможей.
— Некогда я был пажом герцогини Анны и даже одно время жил при дворе в Москве и Петербурге. Но затем вынужден был уехать в Курляндию и бросить придворную службу, сменив её на дипломатическую. Насколько я знаю, вы мастер шпаги и кинжала?
— Был ранее мастером, но давно не упражнялся. Теперь моя должность требует остроты языка, а не клинка. Я состою шутом при дворе императрицы, барон. Вам может быть не столь приятно принимать у себя шута?
— Я знаю, сеньор, о вашей должности. Но меня это совершенно не оскорбляет. Я хоть и барон, но не из богатых. И сам бы выбрал себе вашу должность. Тем более что до нас дошли слухи о вашем заработке. За один день, вы получили столько что мне не получить со всех моих имений за 40 лет.
— До вас дошли слухи об этом? — удивился Пьетро.
— Эти слухи ушли в Европу и об этом знаю уже в Версале и Мадриде. Таких денег шуты нигде и никогда не зарабатывали. В этом могу поручиться. Вам многие германские имперские князья завидуют. Они таких денег и во сне не видели. Но здесь вас, сеньор, такие заработки не ждут. Здесь только опасная работа.
— Я готов её выполнять, барон. Обстановка, насколько я мог увидеть, здесь сложилась не в пользу Бирена.
— Да и фамилия у него неподходящая для короны герцога. Но с фамилией мы дело поправим. Я кое-что по этому поводу придумал.
— И что же? — поинтересовался Пьетро.
— Есть во Франции знатный герцогский род с фамилией Бирон. Вот и стоит нашему Бирену сменить одну букву в своей фамилии. Из Бирена стать Бироном. А герцог пусть нам пришлет подтверждение, что наши Бирен, не кто иной, как потомок побочной ветви знатного рода Биронов.
— Но это авантюра, барон. В это никто не поверит. Все знают в Курляндии родословную Бирена. Его мать была служанкой, а отец конюхом. Кого можно убедить в том, что это потомки знатнейшей семьи Европы?
— Курляндия не вся Европа, друг мой. Но это моя забота — дать Бирену новую фамилию. А вот справиться с Левенвольде — ваша забота.
— Это я понял. Но неужели Левенвольде осмелиться прямо выступить против императрицы Анны? Он обер-шталмейтер русского двора и подчиняется русской монархине.
— Он станет действовать осторожно, сеньор. Больше того! Уже действует. Он встречался с бароном фон дер Ховеном ланд-гофместером Курляндии. И теперь станет объезжать дома и замки курляндских баронов.
— Будет склонять их голосовать за принца Мориса Саксонского, догадался Мира.
— Верно. И первый его визит к барону Розену. Он уже в его замке Раппин. А Розен человек влиятельный.
— Он нам опасен? — спросил Пьетро.
— Очень опасен. Сам Розен терпеть Левенвольде не может. Давняя вражда между фамилиями. Но у Розена три дочери, и Левенвольде просил руки одной из них. Мог ли барон устоять? Он граф и влиятельное лицо при русском дворе.
— И Розен станет вербовать сторонников для принца Мориса, желая угодить зятю?
— Да.
— Но вы, барон, также не последний человек в Курляндии?
— Куда мне до барона Розена! Хотя и я уже начал вербовать сторонников Бирену. И кое-кто из баронов склоняются на нашу сторону. Это, во-первых, дворяне, чьи родственники служат при дворе в Петербурге. Эти пойдут за нами, ибо не захотят терять милости императрицы. Но есть одна загвоздка!
— И что это за загвоздка?
— Мы говорили о ней. Граф Карл фон Левенвольде. Он также большой человек при русском дворе и любовник государыни. Он конкурент Бирена. И если он станет склонять баронов за Мориса, то ему поверят. Мало ли как придворные коньюктуры изменяться. А вдруг завтра Карл снова в большой фавор войдет? Вдруг он Бирена потеснит из спальни императрицы? Бароны задумаются. И пойдут разговоры, что позиции Левенвольде в Петербурге сильнее.
— И что делать?
— Быстро избавиться от главного препятствия — убрать графа Карла фон Левенвольде с дороги.
— Когда это нужно сделать?
— Как можно быстрее. Вам, сеньор, стоит быстро ехать в замок Раппин и принять все меры к тому, чтобы Левенвольде перестал нам мешать!
— Я готов! — сказал Пьетро.
— Под какой личной вы прибыли в Митаву?
— Как торговец сукном, по имени Шпеер.
— Отлично. Вас никто не опознает? Ведь при дворе вы личность известная.
— Не думаю. Здесь в Курляндии меня никто не знает. Да и внешность я изменил. Одеваюсь просто как купец средней руки. Не выделяюсь из массы торговцев.
— Хорошо. Но будьте осторожны. Я прикажу дать вам карету без гербов. Её никто не сможет опознать. И кучер там немой. Мой доверенный человек.
— Я готов отправиться немедленно, — Пьетро поднялся со своего места и потянулся.
Наконец-то к нему пришло настоящее дело. Он убьет фон Левенвольде, хотя еще не знает как….
Год 1737, март, 7 дня. Курляндия. Замок фон Розенов Раппин.
Левенвольде быстро освоился в замке Раппин. Как только старый барон узнал, что этот вельможа столь обласканный при дворе русской императрицы, желает жениться на одной из его дочерей, он стал сама любезность. Пора хоть кого-то из его троих девок пристроить. А тут такая партия.
— Это большая честь для меня, граф, что вы обратили внимание на мой дом. Для меня честь породниться со знатным родом фон Левенвольде, чьи предки дарились вместе с моими предками в Палестине в далёкие времена крестовых походов.
