Овидий Горчаков - Накануне, или трагедия Кассандры
Из донесений секретного сотрудника „Алмаза“:
„5 мая 1941 года. Во время нашей беседы Чолертон охарактеризовал посла Великобритании сэра Ричарда Стаффорда Криппса, левого лейбориста, как преданного друга СССР. По его словам, сэр Стаффорд Криппс, блестящий юрист, изучил стенограммы процессов врагов народа и утверждает, что в них нет никаких нарушений законности. Вышинского он называет благородным идеалистом…
Я спросил его, считает ли он, что немцы собираются напасть на нас? Он ответил, что слухи об этом распускают главным образом сотрудники шведского и румынского посольств по заданию немцев, с тем чтобы припугнуть нас и заставить быть посговорчивее… Однако он тут же вспомнил, что Криппс еще в начале февраля этого года услышал от греческого посланника, будто немцы собираются напасть весной на Россию… Но Сталин не поверил Криппсу…
В апреле Черчилль вновь попытался предупредить Сталина. От английской агентуры в окуппированной нацистами Польше поступили тревожные сигналы о концентрации германских войск в Польше. В конце апреля Криппс сообщил Сталину точную дату нападения Гитлера на СССР — 22 июня 1941 года. Но Сталин не верил, и потому даже Чолертон разуверился во всех этих сигналах…“
Из агентурных донесений секретного сотрудника „Эрнста“:
„5 мая 1941 года. Сегодня посол Германии граф фон дер Шуленбург заявил обслуживающему персоналу — советским гражданам, чтобы те подыскивали себе новые места…“
Из агентурных донесений секретного сотрудника „Верного“:
„6 мая 1941 года. Госпожа Д. Штейнгардт, разъезжая по комиссионным, говорила госпоже Томпсон: „Русские не выдержали той войны, не выдержат и этой. Так считает мой муж. Они еле-еле побили крохотную финскую армию. Немцы устроят страшный блиц! Ужасные русские коммуникации сразу придут в полное расстройство, начнется голод. Народ взбунтуется. И немцы это прекрасно понимают. Русские все пьяницы — маляры на моей даче постоянно просят на водку. Как только дача будет готова, я повезу тебя туда. Деревня называется Тарасовкой, а речка, на которой она стоит, — Клязьмой. У меня там семь комнат, не считая комнат для шофера и прислуги, ледник, всякие служебные помещения. Очень мило! Мы установили там небольшую электростанцию. Продуктов у нас достаточно, чтобы прожить в осаде два месяца. Муж говорит, что он сможет теперь эвакуировать всех американцев из Москвы в течение часа. А у англичан дача тоже готова!..“.
Из сообщения советского военного атташе в Германии:
„7 мая 1941 года. Гражданин СССР Бозер… передал заместителю военно-морского атташе, что, согласно заявлению одного германского офицера из штаба Гитлера, Германия готовится вторгнуться в СССР 14 мая через Финляндию, Прибалтийские страны и Латвию. Одновременно Москва и Ленинград подвергнутся ожесточенным бомбардировкам, и парашютные войска будут выброшены в пограничные города…“
Из донесений секретного сотрудника „Ястреба“:
„12 мая 1941 года. Этот прием в афганском посольстве был необычным приемом. Афганский посол, как представитель нейтральной страны, пригласил как союзных дипломатов, так и дипломатов держав „оси“ и их партнеров. По уже установившемуся обычаю они вошли в разные залы. Американцы и другие нейтралы сновали из зала в зал, а французы совсем растерялись — не знали, в какой зал им войти.
Союзные дипломаты возмущались высылкой из России их норвежских, бельгийских, югославских и греческих коллег. В другом зале весьма одобрительно отзывались об этом шаге. В подобном духе высказался и сам германский посол — граф фон дер Шуленбург… Чолертон назвал его „светским львом с душой лисы“. Когда племянник американского посла спросил его: „Как тут в России обзаводятся девочкой?“ — граф с тонкой улыбкой ответил: „Молодой человек! Когда я был в вашем возрасте, я выспрашивал человека моего возраста, как обзавестись девочкой!“
Мне удалось услышать, как позднее фон дер Шуленбург сказал генералу Татекава, что на Востоке Германия лишь производит обычную смену оккупационных частей и солдат старших возрастов.
В разговоре со мной Джек Скотт, корреспондент лондонской газеты „Ньюс кроникл“, намекнул прозрачно, что фон Вальтер, второй секретарь германского посольства, является гестаповцем.
Беседовал с корреспондентами — Магидовым и Шапиро (США), Шампеиуа (Гавас), японцами Хатанака и Хуга. Фон Б. на приеме не присутствовал… О миссии Гесса ничего узнать не удалось…“
Из донесений секретного сотрудника „Алмаза“:
„12 мая 1941 года… Чолертон, возражая мне, сказал, что он слышал, будто бы японский посол генерал Татекава сообщил американскому послу точную цифру вагонов с советскими грузами, отправляемыми с Дальнего Востока в Германию, — 110 вагонов в день. Но фон Вальтер уверяет, что меньше. В апреле было отправлено в Германию 208000 тонн зерна, 90000 тонн нефти, 8300 тонн хлопка, 4000 тонн каучука, 6310 тонн меди, олова, никеля и других металлов“.
Из агентурных донесений секретного сотрудника „Ястреба“:
„8 мая 1941 года… Фон Б. рассказал мне за ужином в „Арагви“, что посол Германии граф Фридрих Вернер фон дер Шуленбург любит Россию, правда, не советскую, а бывшую, но и сегодня он стоит за мир с Советским Союзом и страшно боится войны, тем более — на два фронта: против Англии и России. Он часто вспоминает, что и глава рейхсвера генерал фон Сект также стоял за сотрудничество с Россией…
Оказывается, посол до революции имел немало родственников в России: графы фон дер Шуленбурги были петербургскими и новгород-северскими дворянами, переженились на русских дворянках, ходили в предводителях, служили в кавалергардах…
Посол жалуется, что Гитлер ему не доверяет, обходит его, скрывает свои планы. Впрочем, он надеется, что Гитлер на войну с русскими не пойдет…“
Из агентурных донесений секретного сотрудника „Ребекки“:
„…Этот же советник посольства, хвастая своей осведомленностью, сказал мне в интимной обстановке, что на днях посол сэр Ричард Стаффорд Криппс добился приема у И. В. Сталина и рассказал ему, что Гитлер якобы собирается напасть на нашу страну. При этом он показал Сталину карту, составленную Рудольфом Гессом, со стрелами, нацеленными на Ленинград, Москву и Киев. Пунктиром обозначена линия от Архангельска до Астрахани, где должны остановиться к зиме немецкие войска. Я, конечно, ничуть в это не поверила…
Тогда же советник процитировал такие слова, принадлежащие якобы маршалу Ворошилову: „У нас есть еще время, чтобы сыграть роль могильщика мирового капитализма и нанести ему смертельный удар!“
Первое предупреждение Криппсом, утверждал советник, было сделано в феврале этого года, когда он заявил наркому иностранных дел, что Германия нападет сначала на Балканы, а потом на СССР. Тогда же такие предупреждения делал Самнер Уэлльс нашему послу в США Уманскому, а 3 апреля сам Черчилль писал через Криппса, что немцы, не успев разделаться с Югославией, три из своих пяти танковых дивизий перебросили в Южную Польшу с явным намерением использовать их против нашей Родины!..
Такие же представления были сделаны Молотову и Вышинскому, но Сталин якобы считал, что англичане и американцы хотят втянуть его в войну против Германии, а он стоял за мир.
Советник добавил, что английский министр иностранных дел Антони Идеи тоже никак не может успокоиться — все время шлет предупреждения Сталину через нашего посла в Лондоне Майского о намерении немцев вот-вот начать войну против нас“.
Из донесений секретного сотрудника „Ястреба“:
„9 мая 1941 года… Далее разговор перешел на разгром врагов народа в 1937–1938 гг. Источник „сказал, что никто в дипломатическом корпусе, кроме дипломированных дураков вроде американского посла Дэвиса, не верит, что Тухачевский, Егоров, Якир, Гамарник, Корк, Уборевич, Примаков, Эйдеман, Путна, Фельдман и 35000 их сообщников среди маршалов, генералов и командиров Красной Армии были хоть в чем-то виноваты перед Советской властью. Не было у них, мол, и вины перед товарищем Сталиным. Во всем виновата будто бы только подозрительность товарища Сталина.
Источник заявил, что германский посол фон дер Шуленбург с самого начала не верил в наличие такого громадного антисоветского, антисталинского заговора, охватившего чуть не 80 процентов командно-начальствующего состава Красной Армии, в то, что эти заслуженные боевые генералы и офицеры, герои гражданской войны в России, поддерживали связь с „одной иностранной державой“, то есть Германией. Посол специально запросил в 1938 году, во время отпуска в Берлине, свое правительство по этому поводу и получил ответ, что никаких связей у казненных с Германией не было.
Я напомнил ему, что сообщение „Правды“ от 11 июня 1^37 года разъяснило, что упомянутые враги народа обвинялись в том, что все они были агентами германской разведки, вредителями, стремились подорвать изнутри Красную Армию и обеспечить ее поражение, восстановить власть помещиков и капиталистов, что все они признались в этом', что их судил Верховный Суд СССР во главе с председателем Военной коллегии этого суда Ульрихом, в которую входили такие люди, как Алкснис, Блюхер, Буденный, Шапошников, Дыбенко, Каширин. Он тут же возразил, что и большинство из судей тоже были расстреляны как враги народа.
