Вадим Полуян - Ослепительный нож
РЯПОЛОВСКИЕ ИВАН, СЕМЁН, ДМИТРИЙ и АНДРЕЙ ЛОБАН ИВАНОВИЧИ - князья рюриковичи, потомки Всеволода III Большое Гнездо,
ОБОЛЕНСКИЕ ВАСИЛИЙ, СЕМЁН, ГЛЕБ - князья, потомки св. Михаила Черниговского.
ПЛЕЩЕЕВЫ, двоюродные братья, МИХАИЛ БОРИСОВИЧ АНДРЕЙ ФЁДОРОВИЧ, - правнуки Александра Плещеева, младшего брата св. митрополита Алексия,
КОНСТАНТИН ДМИТРИЕВИЧ - князь, младший сын Донского, дядя Василия II .
УЛЬЯНА МИХАЙЛОВНА - княгиня, жена Василия Владимировича перемышльского, сына Владимира Храброго.
Святители и подвижники:
ФОТИЙ, митрополит московский и всея Руси (1410-1431).
ИСИДОР, митрополит московский и всея Руси (1437-1443).
ИОНА, епископ рязанский, с 1449 по 1461 гг. митрополит московский и всея Руси.
ЕВФИМИЙ, архиепископ новгородский.
ЗИНОВИЙ, игумен Троице-Сергиева монастыря.
ГРИГОРИЙ ПЕЛШЕМСКИЙ, вологодский чудотворец. Ум. в 1442 г.
МАКАРИЙ, Унженский и Желтоводский чудотворец. Ум. в 1504 г.
ПАФНУТИЙ, игумен Боровского Пафнутиева монастыря. Ум. в 1479 г.
МИХАИЛ КЛОПСКИЙ, юродивый, новгородский чудотворец. Ум. в 1453 г.
ТРИФОН, игумен Кирилло-Белозёрского монастыря.
МАРТИНИАН, игумен Ферапонтова монастыря. Ум. в 1481 г.
КОРНИЛИЙ, слуга великой княгини Марьи Ярославны, впоследствии пустынник, основатель и игумен Комельского монастыря на Вологодчине.
СИМЕОН, священник суздальский, бывший на Флорентийском соборе и пострадавший за православие.
МАКСИМ, святой Христа ради юродивый московский.
КУТУЗОВ ВАСИЛИЙ ФЁДОРОВИЧ-боярин, потомок слуги Александра Невского.
ФЁДОР БЕДА и его сын ВАСИЛИЙ - дьяки Василия Тёмного.
ХОВРИН ВЛАДИМИР ГРИГОРЬЕВИЧ - казначей Василия Тёмного.
БУНКО - дворянин из Рязани.
КОЛУДАРОВ, РЕЖСКИЙ - дворяне.
РОСТОПЧА - истопник великой княгини Марьи Ярославны.
ВАСИЛИЙ КОЖА - воин, сторонник Василия Тёмного, отец св. Макария, основателя и игумена Калязинского монастыря.
Воеводы Василия II Тёмного:
ДРАНИЦА ЮРИЙ (Юшка), литовский выходец, второй воевода в Нижнем Новгороде.
ЛУЖА ФЁДОР АНДРЕЕВИЧ
ТОВАРКОВ ФЁДОР
РУСАЛКА
РУНО
УЛУ-МАХМЕТ - хан Большой Орды, затем царь казанский.
МАМУТЕК, ЯГУБ, КАСИМ - сыновья Улу-Махмета.
ЧАРТОРЫЙСКИЙ АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ - князь псковский.
ВСЕВОЛОЖСКИЙ РАФ (Фёдор) - касимовский дворянин в царствование Алексея Михайловича (XVII в. ).
ВСЕВОЛОЖСКАЯ ЕВФИМИЯ - дочь Рафа, несостоявшаяся невеста царя Алексея Михайловича.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
1
- Острожне?.. Острожне!.. Стуй!..
Евфимия придержала неподкованную Каурку, оборотилась на вёртком седле, с коего можно поражать стрелами во все стороны, опустила плётку, повисшую на мизинце, замерла в ожидании крикливой наставницы. До чего же шляхтянка отменно держится на едва объезженном жеребце!
- Язда конна бардзо добже! - по-атамански отчеканила среброкудрая дива. Огромные лазоревые глаза горели, яркие губы, округлясь, вытягивались в боевую трубу…
- Спасибо на добром слове, Бонедя, - ответила ученица на похвалу за своё наездничество.
- Пани Бо-нэ-дия! - вскинула подбородок полячка.
- Сколько же тебе лет, пани Бонэдия? - чуть прищурилась Всеволожа.
- Мам двадзесьця ляг, - объявила наставница с таким видом, будто ей вдвое больше.
- В двадцать лет всё успела! - уважительно вымолвила боярышня. - И замужем побывать…
- Была замэнжна, - подтвердила Бонедя.
- И из шляхтянки в разбойницу превратиться, - пытливо наблюдая за ней, продолжила ученица.
Отец перед отъездом в Орду рассказывал о распущенности краковской шляхты. Храбрость, бесстрашие сменились там попойками и бахвальством. Щегольство мужское достигло женских высот: шелка, бархат, сидение перед зеркалом, расчёсывание длинных волос, затейливое завивание их… Немудрено, что нелепое жёнство мужчин привело к омужанию женщин. Появились щеголяющие грубонравьем разбойницы, грабившие по большим дорогам. Среди них были и шляхтянки. Евфимия слышала, как посол краковский, пировавший у отца, говорил, что литовский князь Ягайло Ольгердович, женившись на королеве Ядвиге, потворствовал знати латинской, боясь потерять польскую корону, а паны обратили дарованную свободу во зло.
Иван Дмитрич против обычая не отсылал дочь на женскую половину при частых иноземных гостях. Она совершенствовала познания в языках латинском, немецком, греческом. Уезжая в Орду, он поручил Евфимию присмотру верных друзей. Ведь в доме остались одинокие женщины: помимо Евфимии - её старшая сестра, вдова князя Андрея Серпуховского, Анисья с дочкой Устиной, которую «тётка», будучи на год старше, стыдилась именовать племянницей. Вот и поселились с ними Супруги Мамоны: боярин Андрей Дмитриевич, ведающий в Москве дела своего князя Ивана Можайского, и Акилина Гавриловна. Он - книгочей, числолюб и мечтатель - опекунством не очень-то докучал. Зато Мамонше явилась блажь научить подопечную скакать на коне и владеть оружием. Вот и подыскала наставницу. И идут в примосковном сельце Зарыдалье, отчине Всеволожских, тайные занятия с беглянкой из Кракова пани Бонедей, что дерётся, как Соловей-разбойник.
При упоминании о её прошлом полячка подняла взор горе и спросила как бы про себя:
- Цо она мви?
- Не понимаешь, что говорю? - усмехнулась Евфимия.
Бывшая разбойница с отчаянной гордостью заявила по-русски:
- Понято. То я мстила. За своего Дашко. Ямонт его убивал. - Она схватила себя за нос, за уши, ткнула в глаз. - Всё отрезал. Я зробыла лучництвфо. То не можно для пан-жён, тильки для пануф-мужей, - Она сняла из-за спины лук, наложила стрелу, прицелилась в толстый дуплястый дуб шагах в ста пятидесяти. - Во-он Ямонт - моя тарча, по-российски «цель». Стерегла пшэт полуднем, и вечбрэм, и в ноцы. Два, чши, чтэры тыгбдне, по-российски «седмицы». Увага! Вон он! - Она спустила стрелу, вонзившуюся в грудь дуба. - Я убила Ямонта…
- Сюда бежала от мести его друзей? - предположила Евфимия. Перед ней была совсем другая Бонедя.
- То так, то так, - кивнула полячка, бросилась к дубу и на скаку метнула в него ножом. Нож вырос подле стрелы второй былинкой от единого корня.
Бонедя протянула лук ученице:
- Прошэ!
Евфимия долго целилась… Стрела миновала дуб.
- То бардзо зле! - укорила учительница. - Похылись нецо до пшоду, - наклонила она Евфимию немного вперёд. - Выжей! Нижей! - передвигала её руки то вверх, то вниз. - Поцёнгноньць! - натянула её руками тетиву. - Хуп!
Стрела вонзилась бок о бок со стрелою Бонеди.
- Дзенкуе, добже, - похвалила она.
Серебристый день на лесной полянке позолотился, солнце никло к вершинам сосен. Подруги-поединщицы спешились и принялись за мечи.
- Чы можэ ми мани то показаць? - сделала Бонедя несколько выпадов.
Боярышня повторяла на совесть и не обрадовала её.
- Прошэн её одвруциць! - сердилась опытная бойчиха.
- Что значит «одвруциць»? - в свою очередь хмурилась боярышня, уже преизрядно устав.
- Цо значы слово? - переспросила Бонедя. - Повернуть себя! По-вер-нуть! Как клетка пёрсева? - с силой развернула она грудь Евфимии. - БжуХ туда! - убрала ударом кулака живот. - Локець! - выправила локоть. - Пёнта здесь! - установила пятку. - Рэнку, рэнку дай! - схватила за руку.
Охочая до книг Евфимия вспомнила, как поступал на уроках словесности ленивый до ученья Василиус. Назевавшись, он спрашивал её батюшку, обучавшего и самого будущего великого князя, и его двоюродных братцев, и свою дочь: «А который час?» Иван Дмитриевич говорил со вздохом: «Что ж, поди порезвись, а мы ещё почитаем». Все оставались, лишь Васька Косой, старший сын Юрия Дмитрича, нынешнего супротивника Василиуса в Орде, вопрошал без стыда и совести: «А мне можно с ним?»
Евфимия опустила меч и спросила:
- Который час?
- Ктура годзина? - Бонедя сделала на земле росчисть, воткнула срезанную тростинку, провела круг, изобразила по краям цифирь, глянула, на какую цифру указывает тень от тростинки. - Дэвьяць годзйн.
