Сергей Сибагин - Прапорщик Щеголев
Командир не терпел никаких замечаний. Он нахмурился и молча уставился мимо офицеров на стену, где висела искусно сделанная голова крупного бенгальского тигра — символа имени корабля. Чучело выглядело как живое: оскаленная пасть, горящие адской злобой глаза. И вдруг командиру показалось, что голова хитро подмигнула.
— Пройдем в рубку и посмотрим, где мы находимся, — бросил Джиффард и поднялся. Разом вскочили и офицеры.
— Мы у входа в Одесский залив, — сказал капитан, когда штурман показал ему точку, где, по его расчетам, находился корабль. — Вот здесь вы проложили курс...
— Так точно, сер, — подтвердил штурман. — Именно этим курсом мы шли девятнадцатого...
— Знаю, — оборвал Джиффард. — Справа от нас вход в Очаковский лиман... Перед нами свободная вода. Мы можем не уменьшать ход еще полчаса... Следить за морем, — приказал он старшему офицеру. — Послать на бак вперед смотрящего. Если заметите рыбаков, подойдите к ним, надо уточнить наше положение... Через полчаса вызовите меня, я буду отдыхать.
И «Тигр» продолжал нестись полным ходом.
Минут двадцать спустя раздался голос вперед смотрящего:
— Слабый огонь с левого борта!
— Малый ход! — скомандовал старший офицер. — Править на огонь! Вызовите командира.
Почти тотчас появился Джиффард. «Тигр» подошел к рыбачьей шлюпке и остановился.
— Ступайте, поговорите с рыбаком, — приказал Джиффард офицеру, бывшему одновременно и переводчиком. — Спросите, где мы находимся. Да смотрите, чтобы он не догадался, кто мы такие.
Опанас, рыбак из Большого Фонтана, с вечера, как обычно, выехал на рыбную ловлю. Отъехав от берега на версту, — дальше идти не позволяла старая лодчонка, — он выпустил за борт перемет — длинную леску с сотней крючков, повесил над самой водой фонарь и стал поджидать добычу. Море было неподвижно, мертвый штиль предвещал туман. Но это не беспокоило рыбака: по военному времени корабли в море не ходили, опасаться столкновения было нечего.
Проверив перемет, Опанас взялся за черпак: лодка протекала, то и дело приходилось отливать воду. Но пуще всего опасался он за свою снасть. Леска у него была на зависть всем большефонтанским рыбакам: самая крупная кефаль не могла разорвать ее.
Ночь проходила. Улов был неважный. Опанас стал подумывать о возвращении.
Вдруг какой-то шум нарушил тишину ночи. Рыбак напряженно прислушался. До него донеслись удары колес, вздохи паровой машины. «Пароход! Ночью под Одессой пароход! Чей же это? А вдруг неприятель?.. — пронеслась мысль. — Или, может быть, посланец из Севастополя?.. Но почему неизвестный пароход идет так близко от берега? Ведь это же опасно, кругом мели...»
Пароход быстро приближался. В сильном волнении рыбак схватил фонарь и замахал им. Шум колес стих.
«Заметили, — обрадовался Опанас. — Неровен час, могли и наскочить».
Из тумана появился силуэт большого двухтрубного парохода. Он медленно подошел к шлюпке и остановился. С палубы закричали на ломаном русском языке:
— И-э-эй, шлиупка-а-а! Пливай близко-о-о!..
«Это не наши, — подумал рыбак. — Уж не враг ли пожаловал? И без огней».
— Сейчас, сейчас... — торопливо крикнул рыбак и, желая получше рассмотреть пароход, стал протягивать шлюпку вдоль его борта к корме. На палубе он заметил пушки...
С парохода стали расспрашивать, кто он, откуда, что делает.
«Эге, — подумал Опанас, — все-то тебе нужно знать. Видно, ты тут еще не плавал, что ничего не знаешь. Тебе дорожку узнать требуется, в тумане, видно, заблудился».
— Рыбак я с Дофиновки! — закричал он, называя место, находящееся на противоположном берегу Одесского залива, между Одессой и Очаковым. — А вы тут что делаете?
— То не есть твой дело! — грубо отвечали с палубы. — Говори скоро, какой курс Одесса лежит?
— В Одессу вам нужно? Покажу курс, это можно.
Будто для того, чтобы лучше показать направление, Опанас высоко поднял фонарь, поднес его к корме парохода и от испуга чуть не уронил в воду: на корме неизвестного парохода он разобрал название «Тигр» и три буквы, которые обозначали, что корабль принадлежит британскому военному флоту.
Перед ним был враг, тот самый враг, который только двадцать дней назад громил город. Бывалый моряк, Опанас сразу понял, какую опасность представляет этот хищник для Одессы. «Надо предупредить наших! — пронеслась мысль. — Но как?» Ведь при малейшем подозрении англичане тут же утопили бы его.
Рыбак облизал пересохшие губы и крикнул, размахивая фонарем в том направлении, где милях в четырех была мель:
— Плывите вот так! Через час будете в Одессе.
«А вдруг поможет господь и проклятый англичанин поверит!» — подумал он, со страхом глядя на огромные пушки, торчавшие с палубы «Тигра».
Вопросов ему больше не задавали. Послышался шумный вздох машины, захлопали по воде колеса. Большая волна подхватила шлюпку, вода хлеснула через борт, потушила фонарь.
С трудом удерживая равновесие, затаив дыхание, Опанас всматривался в удаляющийся силуэт корабля. И вдруг сердце его радостно забилось: пароход медленно повернул по указанному Опанасом направлению.
Рыбак стал поспешно вытаскивать в темноте перемет. Крючки впились в борт шлюпки, в весло. Заскрипев от отчаяния зубами, Опанас выхватил нож и рубанул им по леске. Драгоценная леска мгновенно исчезла за бортом. Весло освободилось, и рыбак стал изо всех сил грести к берегу. Верста показалась ему бесконечной.
Но вот и берег... Еще десяток саженей, и шлюпка остановилась...
Сообщение рыбака придало Джиффарду уверенности. На карте было быстро найдено место со странным названием — Дофиновка.
— Я думал, что мы значительно левее, — сказал капитан штурману. — Ну что ж, исправим ошибку, — возьмем немного к норд-весту.
— А не мог рыбак дать нам неверный курс? — осторожно заметил старший офицер.
— Пустяки, — выпрямился Джиффард. — Я это учитываю и изменяю курс только чуть-чуть. Пока будем идти полным ходом, а через полчаса уменьшим до среднего.
«Тигр» быстро понесся во тьму ночи. Но вскоре старшему офицеру показалось, будто он слышит лай собак. Он напряженно прислушался; лай стал доноситься яснее.
— Собаки с левого борта! — испуганно крикнул он.
— Слышу!.. — раздраженно бросил Джиффард. — Малый ход!
Хлопанье колес за бортом сразу утихло, бурный рокот воды сменился тихим журчаньем. Но не успел пароход замедлить ход, как все почувствовали легкий толчок, потом судно рванулось вперед, новый сильный толчок сбил всех с ног, внизу что-то заскрипело, затрещало, и пароход резко остановился.
— Стоп! — заорал Джиффард, вскакивая на ноги.
— Уже стоим, сер... — дрожащим голосом ответил вахтенный офицер.
— Полный назад! — приказал Джиффард.
Все с тревогой выглянули за борт. Машина заработала, колеса стали вращаться все быстрей и быстрей, корпус парохода задрожал, но судно не двигалось. Джиффард выругался.
— Стоп! Проверить состояние корпуса, замерить глубину с обоих бортов, приготовиться к заделке пробоин.
Он командовал быстро и четко, его приказания немедленно исполнялись. Течи не оказалось, в машине все было исправно, но измерения глубины показали, что корабль всей носовой частью сидит на мели. Осадка парохода у носа уменьшилась на полфута.
— Разгружать носовую часть, — приказал Джиффард. — Машиной тут ничего не сделаешь. Облегчим нос, тогда и сойдем... Досадно, что упустим самое драгоценное время...
— А наше положение не опасно? — спросили офицеры.
— Нисколько, — спокойно сказал Джиффард. — Русские нам совершенно не страшны: крупных орудий у них здесь нет, а мелкие нам ничего не сделают. Весь вопрос в том, сколько времени мы тут простоим... Надо посмотреть, где мы находимся. Что это за мель посреди залива, откуда она могла тут взяться?..
— А может быть, и раньше берег был у нас с левого борта, а рыбак ввел нас в заблуждение? — высказал кто-то предположение.
Офицеры прошли в штурманскую рубку. Джиффард склонился над картой.
— Сер! — вдруг испуганно воскликнул старший офицер. — Мы не учли Одесскую магнитную аномалию! Вот сноска внизу карты.
Джиффард резким движением поднес к карте лампу.
— Вы правы, чорт вас возьми. Как это могло произойти? — повернулся он к штурману. — Вы уверены, что курс проложен вами правильно?
— Конечно, сэр, — пролепетал штурман. — Курс совершенно тот же.
— Тогда как же все это получилось?
— В тот день мы шли днем... в кильватерной колонне... Да и сегодня... — Штурман замялся.
— Что сегодня?
— И сегодня ничего бы не случилось, если бы мы шли, не изменяя курса...
Джиффард ничего не ответил, обвел тяжелым взором стоявших рядом офицеров и вышел на палубу.
Работы по разгрузке носа шли полным ходом. Полчаса спустя Джиффард приказал замерить глубину у носа — она была без изменений. Капитан подошел к борту и стиснул поручни руками: ему стало ясно, что своими силами «Тигру» не сойти. Случилось именно то, против чего его предостерегал командующий. Позвать на помощь? Но это будет конец блестящей карьеры и репутации Джиффарда. Ему не простят конфуза, о нем будут кричать все европейские газеты.
