Юрий Долгорукий - Седугин Василий Иванович

Ледостав не позволил Всеволоду Ольговичу переправиться с войском на другой берег Днепра. Начались переговоры. В соответствии с условиями заключенного мира Юрий снова оставлял Переяславль, город переходил его младшему брату Андрею, князю менее деятельному, а потому менее опасному для черниговских князей, а Изяславу отдавался Владимир Волынский. Люди облегченно вздохнули, надеясь на долгий мир.

Юрий вновь обосновался в Остерском Городке. Тут он получил известие о том, что новгородцы собираются в новый поход против Суздальской земли. Юрию отлучаться было нельзя, он чувствовал, что на юге зреют важные события, поэтому направил Ивана Симоновича. И вот прискакал гонец от тысяцкого. Битва состоялась!

Все происходило так. Иван встретил новгородское войско у Ждани-горы, расположенной возле реки Нерли-Волжской. Противник превосходил силами и занял окружающие холмы. Иван не стал спешить, а решил дождаться, когда новгородцы к нему в низину спустятся. Одновременно послал к ним людей на переговоры. Посадник Иванок потребовал сдачи оружия и выплаты дани со всей Суздальской земли.

Наступил вечер, переговоры были прерваны. Тогда, пользуясь темнотой, Симонович послал своего воеводу Короба Якуну с пятистами воинов лесом в обход неприятеля, а сам изготовился к бою. Лишь первые лучи солнца осветили небо (это было 26 января 1135 года), он повел своих воинов на новгородцев. Те такой прыти не ожидали, еще глаза протирали, как он навалился на них всей силой. Однако новгородцы, пользуясь численным превосходством, сумели отбить наступление и сами ударили по центру суздальцев. Завязался ожесточенный бой. Тысяцкий Петрила с дружинниками сумел прорваться к суздальскому стягу и сбить его. Неприятель уже торжествовал победу, но в это время в спину ему врезались воины Короба Якуны. Новгородцы смешались и побежали. Первым бежал князь Всеволод, никогда воинственностью не отличавшийся. Позднее новгородцы припомнят ему этот проступок и с позором выгонят из города.

Успех у Ждани-горы вдохновил Юрия. Надо было подкрепить его победой на юге, и Юрий совместно с Ярополком и Андреем усиленно готовились к новой войне, она была неизбежна. Летом 1135 года черниговские и половецкие войска подступили к Переяславлю. Братья вышли им навстречу. Обе рати встали по обе стороны небольшой речушки Супои, левого притока Днепра. Князья выехали перед строем своих воинов, внимательно наблюдая за построением противника. Было видно, что в центре встал со своей дружиной Всеволод Ольгович, правое крыло заняли его братья, на левом встала половецкая конница. Юрий пожалел, что рядом с ним не оказалось на этот раз Ивана Симоновича, сказал неуверенно:

– Ударим по правому крылу, сомнем молодежь, а потом за других примемся.

– Нет, – тотчас ответил Ярополк. – У меня другие намерения. Как ты думаешь, зачем явились половцы? Правильно: пограбить. Но только так, чтобы остаться в живых, не подвергать себя смертельной опасности. Плевать им на наши дела, им бы с богатой добычей вернуться! И вот посуди сам, какие из них вояки на сегодняшний день? Ударю я по ним со своей киевской дружиной. Прогоню, а потом со спины врежу оставшимся. Как ты, Андрей, одобряешь мой замысел?

Не имевший, как правило, своего мнения, Андрей тотчас ответил:

– Конечно. Лучше не придумаешь.

– Ну а ты, Юрий, по-прежнему на своем настаиваешь?

Юрий для вида помолчал, спросил:

– Сам встанешь во главе дружины или воеводе поручишь?

– Тысяцкий Давыд Ярунович у меня головастый вояка. Вот он пусть и отличится на этот раз!

– Ну тогда с Богом!

Удар бронированной великокняжеской дружины был настолько силен, что легкая половецкая конница была смята и опрокинута; тысяцкий в азарте стал преследовать ее и вскоре исчез в клубах пыли. А в это время черниговские князья развернули свои силы и бросили в наступление. «И бысть брань была люта», – сообщает летопись. Ярополк с братьям вынужден был отступить, врагам достался даже стяг Ярополка.

Когда тысяцкий Давыд Ярунович с киевской дружиной вернулся на поле боя, там он застал торжествующего противника. Ольговичи взяли в плен и Яруновича, и Ставислава Тудковича по прозвищу Добрый, и прочих бояр и многих воинов. Ярополк, Юрий и Андрей сумели ускакать от преследователей.

29 декабря черниговцы вместе с половцами по льду перешли Днепр и стали громить киевские волости. Были разорены Треполь, Василев, Белгород и другие города. Подобного нашествия Киев не испытывал с 1096 года, когда «шелудивый» Боняк разорил Печерский монастырь.

Озлобленность князей дошла до такой степени, что они не соглашались на мир, не хотели принять крестного целования. Только митрополиту Михаилу удалось помирить князей. 12 января 1136 года князья заключили мир. Ярополк передал Ольговичам земли с городом Курском, после чего черниговцы вернулись домой, а половцы с большой добычей ушли в свои степи.

18 февраля 1139 года внезапно скончался великий князь Ярополк Владимирович. Его место занял Вячеслав, следующий по старшинству сын Владимира Мономаха. Юрий к этому времени уже жил в Суздальской земле, там ему пришлось находиться целых восемь лет, занимаясь делами княжества.

III

Мало кто верил, что наивный, простодушно-доверчивый Вячеслав долго задержится на престоле. Так оно и случилось. Получив известие о смерти Ярополка, Черниговский князь Всеволод Ольгович немедленно соединился со своим родным братом Святославом и двоюродным братом Владимиром и двинулся на Киев. 4 марта они подступили к столице и зажгли пригороды, чтобы нагнать страху на жителей и на самого великого князя, которому было предложено уйти «с добром». Тот, «не хотя крови пролития», по выражению летописца, согласился возвратиться в Туров. 5 марта 1139 года Всеволод Ольгович вошел в Киев и стал великим князем Руси.

Черниговцев никогда не любили в Киеве. Новый правитель это знал и попытался заручиться поддержкой широких слоев киевлян довольно простым способом: устроил всеобщее питие и веселье, поставив по улицам «вина, и мед, и перевару, и всякое ядение, и овощи, и раздаде по церквам и по монастырям милостыню многу».

Одновременно Всеволод Ольгович попытался крепкой рукой навести порядок и спокойствие в стране. Прежде всего он решил окончательно добить мономашичей и лишить их владений. Начал с Андрея, который правил в Переяславле. Он потребовал от него оставить Переяславль и перейти на княжение в Курск, городок маленький и к тому же на окраине страны, возле самих половецких степей. Он знал Андрея как миролюбивого и уступчивого человека и рассчитывал, что тот не окажет противодействия.

Однако он просчитался. Добрый и спокойный Андрей был неглупым человеком. Он понимал, что если отдаст Переяславль, то это ляжет несмываемым пятном на всем роде мономашичей. Переяславль оставался родовым гнездом потомков Владимира Мономаха, их «отчиной» и «дединой», и Андрей был готов умереть за него. Он написал полный достоинства ответ Всеволоду Ольговичу, который донесла до нас летопись: «Отец мой в Курьске не сидел, но в Переяславле. Хочу на своей отчине смерть принять. Оже ты, брате, не досыти волости, всю землю держачи, а хошеши сея волости, а убив мене, а тебе волость. А жив не иду из своей волости».

Всеволод Ольгович послал против него войско, но Андрей 30 августа наголову разбил его и принудил великого князя заключить с ним почетный мир. Они целовали крест в верной дружбе друг другу.

Напрасно Всеволод Ольгович гремел громоподобным голосом и страшно пялил рачьими глазами. Порядка он не сумел навести не только в стране, но и в собственном семействе. Возмутителем спокойствия тут оказался родной брат Игорь, человек неугомонный и скандальный, с крайне неуживчивым характером. Он много и охотно воевал как на Руси, так и за ее пределами, был безумно храбр, способен был броситься в самую гущу боя и рубиться из последних сил. Походы и лишения не прошли даром. К концу жизни он сильно заболел ногами и мог передвигаться только в седле, верхом. Несмотря на это, по-прежнему искал битв и сражений и вне такой жизни не мыслил своего существования.