Александр Казанков - По праву рождения (СИ)
— Добрый день. Извините, что помешал, — произнес Александр, и едва взглянув на всех присутствующих, обратился к Горчакову. — Владимир Иванович, я должен поговорить с вами по очень- очень важному делу.
— Конечно-конечно. Отобедайте с нами
— Нет, благодарю. Это очень-очень важно. Пожалуйста, пройдемте в кабинет.
Владимир Иванович, не закончив трапезу, встал из-за стола и любезно указал молодому человеку в направлении кабинета. Пропустив гостя вперед, он проследовал за ним.
Александр, войдя в кабинет, не обратил на него никакого внимания. Но здесь было на что посмотреть. Если другие комнаты в доме находились в некотором запустении, то кабинет был обставлен со вкусом, очень старательно и умело. Главным сокровищем кабинета были книги — старинные и редкие издания в золотых переплетах. Владимиру Ивановичу после свадьбы пришлось распрощаться со многими своими увлечениями, но страсть к книгам он побороть в себе так и не смог. Он мог охотиться за понравившейся ему книгой в течение нескольких месяцев, уговаривая ее владельца продать ее. И сейчас эта коллекция стоила огромного состояния. И Владимир Горчаков мог распрощаться с ней только в исключительном случае. Но к великой радости Горчаков этот случай до сих пор не наступил и он надеялся, что никогда и не наступит.
— Прошу вас, Александр Романович, располагайтесь. Признаться, ваш визит не очень удивил меня.
— Вот как, — произнес Александр, усаживаясь в указанное кресло. — Значит, вы знаете, зачем я к вам пришел.
— Скажем так, я догадываюсь.
— Сегодня, Владимир Иванович я узнал, что вы выдаете Лизу за Шувалова.
— Да. Вчера граф Шувалов был у меня и просил руки Елизаветы Владимировны.
— Прошу вас, отдайте ее мне! — Порывисто произнес молодой человек. — Никто, никто никогда не будет любить ее, и заботиться о ней больше чем я!
Горчаков сочувственно и грустно смотрел на молодого человека и медленно качал головой. Он провел рукой по столу, сметая воображаемые пылинки. Он не торопился отвечать. Тщательно подбирал слова, чтобы не оскорбить молодого человека.
— Александр Романович, вы же не хуже меня знаете, что вы не можете жениться на моей дочери.
— Почему!?
— Потому что вы Романов, а она дочь крепостной. Она вам не пара.
— И это говорит любящий отец?
— Это говорит благоразумный человек, который много повидал в этой жизни, и знает что к чему. Поверьте мне, не нужно вам этого. Вы молоды, горячи, у вас вся жизнь впереди. В вашей жизни будет много женщин, много любви.
— Значит, нет? Вы отказываете мне? Вы отказываете мне, но дали обещание Шувалову?
— Это мое право. Право, как отца.
— Владимир Иванович, вы совершаете ошибку. Только со мной Лиза может быть счастлива.
— Когда вы приехали в наш дом, я очень испугался, испугался, что это произойдет. Я видел вас вместе на балу. Я видел, что вам нравится Лиза, и что вы нравитесь ей. Но это жизнь, а в жизни есть кое-что важнее, чем любовь.
— И это говорите вы, человек, который смог отказаться от всего ради любимой женщины? Я не могу в это поверить. — Александр замолчал и отвернулся от Горчакова, он не хотел смотреть на него. Не хотел его видеть. Он вскочил на ноги и подошел к открытому окну. — И когда свадьба?
— Еще ничего не решено. — Произнеся эти слова Горчаков, пожалел об этом. Этого не следовало говорить, не следовало обнадеживать Александра. Александр резко развернулся и уставился на хозяина дома.
— Значит, еще есть шанс, есть шанс у нас с Лизой.
Владимир Иванович невесело усмехнулся:
— Ну, да. Разве что ваш папенька даст согласие на ваш брак с моей дочерью.
— А если даст, вы отдадите мне Лизу!?
Горчаков пристально смотрел на молодого человека. Нет, он не должен соглашаться. Не должен уступать ему. Владимир Иванович знал таких людей — пылких искренних, но таких ветреных, таких ненадежных и непостоянных. Да, сейчас Александр любил его дочь, а что будет через год, два, когда он устанет от нее, когда она надоест ему. Она будет несчастна, несчастна как никогда. Пусть лучше она выйдет без любви за Шувалова. По крайней мере, она не узнает этого разочарования.
— Нет, я не могу. Я должен вам отказать.
— Но вы же только что сказали, что ничего не обещали Шувалову! И что я могу жениться на Лизе, если мой отец позволит мне это!
— Но ваш отец не позволит.
— А если я уговорю его?
Владимир Иванович задумался.
— Хорошо, — сказал он после некоторого молчания. — Я отдам вам Лизу, если ваш отец даст согласие на брак. — Горчаков сказал это, только чтобы молодой человек поскорее оставил его в покое. Он отлично знал, что Роман Александрович не за что не позволит жениться своему единственному сыну на девушке, которая по своему рождению была ниже его, которая не была ему ровней.
Согласие Горчакова подняло Александру настроение. Он даже не мог представить себе, что отец может отказать ему. Что он может сказать нет и сделать Александра несчастным. Конечно, сначала он будет не очень доволен, но ведь папенька всегда любил его. Он позволит. Обязательно позволит.
— И так, решено. Я сегодня же еду в Петербург.
— Зачем в Петербург. Насколько я знаю ваш отец все еще в Париже.
— Да, но оттуда я отпишу ему, и отправлю письмо с императорским курьером. Корреспонденция императора доходит до отца быстрее, чем обычная почта. Через несколько дней он уже получит мое письмо.
Александр подошел к Горчакову и внимательно посмотрел на него. Он видел, что тот не очень доволен происходящим. Но знал, что Горчаков очень любит свою дочь.
— Владимир Иванович, прошу, пожелайте мне удачи.
Горчаков положил руку на плечо Александра, улыбнулся и произнес искренне и нежно:
— Я желаю вам удачи. Верьте мне, она вам очень понадобится. Вы же отлично знаете, что я знаю, о чем говорю. Но помните у вас ровно месяц. Если через месяц ваш отец не пришлет подтверждение о согласии на ваш брак, я отвечу согласием на предложение графа Шувалова. Не смотрите на меня так. Я думаю, прежде всего, о своей дочери. Шувалов блестящая партия для нее. Может быть единственно возможная. У вас ровно месяц.
— Мне этого достаточно. Я могу попрощаться с Лизой перед своим отъездом в Петербург?
— Конечно. Я думаю, она не простит вам, если вы уедете не попрощавшись.
Когда Горчаков произнес эти слова, Александр был уже у двери, больше не в состоянии ждать. Ведь за ними находилась Лиза, которую он очень хотел увидеть и ради которой был готов на любые безумства.
* * *Роман Александрович забыл о государственных делах и предоставил на этот вечер все полномочия посланника графу Толстому. Он собирался на ужин к графине де Бофор. Немного поупиравшись она все же прислала ему записку с указанием времени ужина.
Вернувшись в посольство, и посмотрев на себя в зеркало, Роман Александрович ужаснулся при виде своего плачевного состояния. И в таком виде она видела его: на лице порезы, губа разбита, рукав начал отделяться от сюртука, брюки испачканы травой. Его высочество решил отказаться от услуг доктора. Хотя рука по-прежнему и болела, но явно была не сломана.
Вызвав к себе недавно прибывшего из Петербурга графа Чернышева, Роман Александрович изложил ему все обстоятельства сегодняшней охоты и покушения, осознанно умолчав о графине. Ему было неприятно посвящать молодого человека в подобные обстоятельства, но безопасность была на первом месте. Граф слушал молча, не перебивая очень внимательно. Его высочество понял, что пока граф Толстой является посланником России во Франции, именно Чернышев будет настоящими глазами и ушами императора. Что именно на Чернышева была возложена миссия, не позволить послу совершить непоправимые ошибки. Толстого предупредили о двойной игре Наполеона с секретным соглашением Тильзитского договора, который бороздил просторы Англии. Это привело графа в ярость и усилило его ненависть к узурпатору. По его мнению, это было подло и бесчестно. Но это была просто политика. Сегодня посол собирался в Тюильри. Роман Александрович тоже должен был быть там, но он выбрал более приятное времяпрепровождение. Другого случая могло и не представиться, через несколько дней он уезжал в Россию. Скоро должен был состояться прием в его честь, который давал Наполеон, и на котором его высочество обязательно должен будет присутствовать.
Выйдя на улицу, Роман Александрович вдохнул в грудь побольше воздуха. Как же Париж отличался от Петербурга! Ни этой сырости, ни дождей. Так почему же так хочется домой? Вечер был теплый и прекрасный. Дневное солнце уже не мучило прохожих. В воздухе витала прохлада, и легкий ветерок шевелил листья деревьев. Его высочество поудобнее расположился в карете, и карета помчалась по вечерним улицам Парижа. Ехали не очень быстро, на улице было еще полно прохожих. Роман Александрович улыбнулся, вспомнив о Мари. Наконец-то она будет принадлежать ему. В этом он совсем не сомневался. Он до сих пор не мог понять, в какую игру играет Мари. Он чувствовал, что ей что-то нужно от него. Но что? Этого он понять не мог. Он был готов отдать ей все, конечно же, в пределах разумного. Подумав о графине, он вздохнул от облегчения, что все это скоро закончится. Скоро он оставит ее и уедет в Петербург и забудет о ней навсегда. Да, все складывалось удачно, как в личных делах, так и в государственных. Наполеон находился в зените могущества и славы. Но этот блеск тускнел с каждым днем все больше и больше. И даже его приближенные торопились переметнуться на другую сторону. Очень скоро этому могуществу придет конец. Жаль только, что может, не так скоро, как бы этого хотелось. Князь Талейран был дальновидным политиком и не стал бы так рисковать, если бы не чувствовал перемену. И он чувствовал ее всегда вовремя. Главным достоянием посещения Парижа были не мир с Францией и установление дипломатических отношений между двумя державами, а соглашение между Россией, в лице его высочества и министром иностранных дел Франции. Нет, конечно, нельзя полагаться на Талейрана. Но если дело касается денег, то он не обманет. Именно сегодня князь Талейран должен передать графу Чернышеву план военной компании против Испании и Португалии. Это произойдет сегодня на балу под самым носом Наполеона. И даже его тайная полиция не сможет помешать.
