Василий Седугин - Князь Олег
Вот в таких мыслях жила Халльгерд последние годы, об этом думала она, сидя на скамеечке в ожидании пирогов.
Олег пришел тогда, когда пироги были вынуты из печи, поставлены на стол и накрыты влажной холстиной. Он был явно навеселе, наверно, опять выпивал в компании викингов. Редко получаются хорошие хозяева из этих морских бродяг. Вместо работы на полях или, но хозяйству пьянствуют, гуляют, предаются воспоминаниям, рассказывают, были и небылицы. Как правило, никудышные из них выходят семьянины, редко подолгу задерживаются дома. Прибыв из похода, клянутся всеми богами, что больше не переступят через борт корабля, а немного погодя снова собираются в ватагу и отправляются за моря, оставляя жену и детей на произвол судьбы… Вот и от Олега жди чего-нибудь подобного.
Но вот и он. Подошел к ней, прижал к себе, поцеловал в губы. Давно не был таким ласковым, и Халльгерд зарделась от радости. Куда он денется от нее?
— Садись за стол. Сейчас пирогами угощу. С чем будешь — с медом, молоком или сметаной? — захлопотала она.
— Со сметаной.
Она наложила ему в глиняную кружку сметаны, дала ложку. Он съел кусок, похвалил:
— Вкусны, ничего не скажешь!
— А к нам сегодня гость должен заявиться, — поспешила она сообщить новость.
— Кто таков?
— Друг Эфанды.
— Это который?
— Последний…
— Ясно.
Похмыкал, пожевал жесткими губами. Произнес:
— Что ж, встретим. Пусть приходит.
Халльгерд направилась сообщить радостную весть золовке.
Олег был в благодушном настроении оттого, что за кружками пива собравшиеся викинги вновь заговорили о новом походе. Пока намеками, вроде того, что засиделись дома, надоело прятаться под юбками жен, хорошо бы погулять по морям-океанам и дальним странам… Олег при этих разговорах почувствовал, как щекочущее чувство жажды непредвиденных опасностей подползло к самому сердцу и заставило его биться неровно и сильно… И сейчас он, лежа на скамейке и вперя невидящий взгляд в потолок, перебирал весь разговор и прикидывал в уме, куда бы кинуться на этот раз. Во Франции, Испании и Италии уже были, в Градарике делать нечего. Остаются Англия и Германия. Правда, эти страны истерзаны набегами норманнов, там, наверно, живого места не осталось, но чем черт не шутит, может, удастся выбрать богатенькое местечко и пощипать, как следует…
За мыслями и рассуждениями незаметно заснул. Разбудила его Халльгерд:
— Гость прибыл.
Олег не спеша встал, сполоснул в тазике холодной водой лицо, вытер полотенцем.
— Зови.
Вошел высокий, крепкого сложения мужчина. На обветренном лице выделялись хищный коршунячий нос и круглые совиные глаза, над тонкими губами щеголевато красовалась тонкая полоска усов. На вид ему было лет сорок пять, а может, и больше. «Ну и старье нашла себе сестрица, — недовольно, даже с раздражением подумал Олег. — Догулялась!»
Но вида не подал, произнес приветливо:
— Добро пожаловать в наш дом!
— Его зовут Рюриком, — выглядывая из-за плеча гостя, сказала Эфанда.
Рюрик недовольно пошевелил широкими плечами, но тотчас улыбнулся и проговорил простуженным голосом:
— Рад познакомиться со знаменитым викингом!
— И о тебе много наслышан, — тотчас отозвался Олег. — Присаживайся. Сейчас женщины спроворят еду и питье.
Имя Рюрика гремело среди викингов. Обосновался он на острове Руян (Рюген), где жило племя русцов, нападал в основном на земли данов и саксов из Германского королевства. Как-то крепко помог Гастингу, почитаемому Олегом вождю викингов, тот с тех пор стал считать его побратимом.
— Надолго в наши края? — спросил Олег.
— Трудно сказать. Жду известий из Новгорода.
— Из Новгорода? — переспросил Олег, левая бровь его взметнулась вверх, он стал похож на щенка, увидевшего необычную вещь. — Это, каким образом?
— Что — каким образом?
— Связь у тебя налажена с теми краями?
— А они тебе знакомы?
— Я недавно оттуда.
— Вон как! И какие впечатления?
— Потрясающие! Удивительно богатая страна.
— А я намерен вернуться в нее правителем.
Олег откинулся на спинку стула, стал, молча смотреть на Рюрика.
— Так уж случилось, что прихожусь я внуком последнему новгородскому князю Гостомыслу и могу претендовать на престол, — отвечая на его немой вопрос, проговорил Рюрик.
— Но этого мало, — после некоторого молчания возразил Олег. — Нужна солидная поддержка в Новгороде, чтобы твоего княжения пожелали сами новгородцы…
— Уже желают… Многие желают!
Олег оценивающе оглядел Рюрика, потер крутой подбородок, наконец, произнес:
— Тогда другое дело…
Молча, налил вина, они стукнули бокал о бокал, выпили, долго молчали. Рюрик проговорил задумчиво:
— Управляется Новгород вечем, которое выбирает посадника. Посадником у них сейчас Вадим…
— Знаю. Пришлось столкнуться на поле брани.
— Ну и как?
— Серьезный противник!
Совиными глазами Рюрик уставился на Олега, произнес с силой:
— Воинов маловато! Потрепали меня в последних походах. Помощь нужна. Может, рискнешь? Тем более, что уже побывал в тех краях.
Олег ответил после длительной паузы:
— Подумать надо…
— А ты подумай. Только недолго. Может случиться, скоро в поход придется отплывать.
Проводив Рюрика, Олег тихий, задумчивый лег в постель, стал неотрывно смотреть в потолок. Халльгерд внезапно ткнулась ему головой под мышку, заплакала.
— Ты чего? — отодвинулся он от нее брезгливо.
После родов она сильно растолстела, стала медлительной, ходила — на ходу спала, любила поплакать. Слезы у нее лились по поводу и без повода. Ему иногда казалось, что ткни пальцем в любое место, и оттуда они польются. Это вызывало досаду и раздражение.
— Ну чего снова нюни распустила?
— Опять за моря уедешь, а я одна останусь, — сквозь слезы отвечала она.
Олег переложил ногу на ногу, ответил нехотя:
— Подумаешь, какое дело — за моря! Как будто впервые отправляюсь! Ты знала, за кого выходила. Я — викинг! А викингам не пристало сидеть под юбкой у жен, ты знаешь. Над такими смеются.
— Ну и пусть смеются! Мне на это наплевать, я не буду обращать внимания… А ведь ты обещал никуда больше не отлучаться, когда прибыл из Градарики! — привела она последний довод.
— Ну, мало ли чего наговоришь сгоряча… Ты спи, спи. Решим, как поступить. Может, с собой возьму.
— Куда с годовалым ребенком-то?..
Он и сам понимал, что нельзя брать женщин в поход, никто не поступает подобным образом. Но надо было как-то успокоить…
Халльгерд скоро уснула. Она вообще была легка на сон. Могла днем присесть на скамеечке на минутку и, глядишь, уже посапывает. Или облокотится на зыбку, вроде бы только что качала, и уже спит!..
Олег только вернулся из Градарики, как сразу решил жениться. Он надеялся, что семейная жизнь отвлечет от мыслей по Ивице. Ан нет! Уже в первые недели с тоской понял, что продолжает любить эту озорную и непредсказуемую девушку. Столько бед она ему принесла, столько огорчений, но не в силах он был выкинуть ее из сердца! Часто садился на берегу фиорда, смотрел в синюю даль, а перед глазами вставал ее образ, таком пленительный и такой недоступный! Он готов был, несмотря ни на что, упасть к ее тонким ногам и замереть от полноты счастья…
Олег старался быть ласковым с Халльгерд, в душе понимая, что она любит его и ни в чем не виновата. Но порой против его воли прорывались холодность и отчужденность, которые до слез обижали ее, он видел это, но ничего не мог поделать с собой. И эти проклятые, длинные ночи с нелюбимой… Как и сегодня…
Сна не было. Он прислушался к ровному дыханию Халльгерд и продолжал переваливать в голове свои неторопливые думы. Да, он зарёкся больше никогда не возвращаться в Градарики, поняв, что у викингов не хватит сил завоевать и обложить данью эту огромную страну. Даже если все норманны двинутся, и тогда они просто растворятся в ее бескрайних просторах. Делать же набеги с целью грабежа тоже не имело смысла. Это не Европа, где бок к боку жмутся селения и города. И Градарике порой приходится полдня ехать от одной деревни до другой, а между городами и подавно — путь исчисляется несколькими сутками. Грабить их — это все равно, что ситом ловить рыбу в море.
Но сейчас положение меняется. Рюрик, как видно, всерьез подумывает занять новгородский престол. Если ему помочь, то можно получить то, к чему он стремился. Викинги за ним пойдут, он в этом не сомневался. Тогда по место будет рядом с престолом, он станет вторым человеком в Новгородском княжестве.
К тому же, как он заметил, Рюрик всерьез увлекся Эфандой. Неудивительно! Сестра была статной красавицей, притом вдвое моложе его. А пожилых всегда тянет к молоденьким. Если у них все сладится, он станет шурином Рюрика. Тогда против него ни одна собака не гавкнет!
