Владимир Андриенко - Фараон Эйе
— Он отличный солдат. Но ему нужна помощь. Враг напирает, — произнес один из офицеров.
— Нет, — решительно покачал головой командующий. — Еще рано! Мне нужно чтобы как можно больше врагов втянулось в битву на центральном участке. А затем сомкнуться наши левое и правое крылья, и мы используем преимущества местности.
— Но все его люди падут, господин!
Хоремхеб ничего не это не ответил. Он уже видел свою победу и понял, что князь Тарус битву проиграл. Но нанести поражение хеттам недостаточно. Нужен полный разгром. Чтобы они надолго запомнили, что такое земли Египта!
— Господин! — Нехези обратился к командующему. — Позволь мне с моими нубийцами оказать помощь Пэнтоэру!
— Но куда ты сунешься со своими колесницами? Или ты хочешь спешить своих воинов? Там нет места для атаки.
— Нет, господин. Но можно обойти холм с лева и ударит наступающим хеттам во фланг.
— Это можно, но для такого дела не нужны все твои колесницы, Нехези.
— Я и не говорю о всех. Мне будет достаточно 30!
— Хорошо! Иди и помоги своему другу!
Незхези не заставил себя просить дважды и быстро отъехал к своим людям. Он приказал первому ряду двигаться за собой, а остальным стоять на месте и слушаться в дальнейшем приказов Небера…
Колесницы нубийцев ударили по хеттам вовремя. Те не ожидали нападения с этой стороны и строй наступающих смешался.
Понятно, что Нехези понимал, что это не надолго, учитывая численность хеттов, но он даст возможность полкам Пэнтоэра перестроиться, если натиск ослабнет.
Он на этот раз был в колеснице с возницей, и умело поражал врагов своими стрелами. Хотя он и больше привык в жизни к стилу, характерному для писца, но из лука научился стрелять отменно. И сейчас это умение давало о себе знать.
— Господин! — проговорил возница. — Они уже совсем рядом!
Нехези взялся за копье. Он метнул его, и возница с мчавшейся хеттской колесницы был поражен в грудь. Стрелок вовремя перехватил поводья и спас колесницу, но следующее копье сбило и его. Рука убитого при этом запуталась в поводьях, и выпавшее тело потянуло их за собой. Кони шарахнулись в сторону. Нехези закричал на них, и они от страха повернули обратно и понеслись на своих.
Нехези снова взялся за копье. Его колесница уже вклинилась в пространство между хеттскими и мчалась вперед. Он даже не оборачивался и не осмотрел в горячке боя следуют ли за ним его воины.
Но нубийцы были верными солдатами и следовали за своим командиром в старшую самоубийственную атаку…
— Отойти на несколько шагов! — орал Пэнтоэр. — Командиры собирайте своих людей! У нас мало времени! Смыкайте ряды!
— Но наши колесницы вступил в бой, господин!
— Какие колесницы? Это отвлекающий маневр небольшого отряда. Крупные силы здесь с нашей стороны не развернуть. Хетты скоро опомнятся и снова наваляться на нас!
— Но почему Хоремхеб не оказывает нам помощи?! Он желает, чтобы мы все здесь полегли под копытами их коней! — закричал кто-то в толпе воинов.
— Кто смеет осуждать командующего армией фараона?! Вы солдаты или женщины с базара? Ваша задача убивать врагов и устрашать его своей смелостью! А смелость не в языке! Крепче сжимайте свое оружие и встречайте врага! Вон там умирают те, кто своей жизнью заплатил за ваше спасение! Смотрите на них и пусть ваши сердца окрепнут!
— Это нубийская конница Пэнтоэр. Воины, которых привел Нехези.
— Незези? И он среди них? Ты видел там его? — Пэнтоэр встревожился за друга.
— Я не знаю. Там разве можно что-то разобрать точно! Они вклинились между хеттами и ведут бой! И все они обречены! Мы не сможем им ничем помочь…
Нехези использовал все свои стрелы и копья. Теперь он мог сражаться только кривым серпоносным египетским мечом. Хотя с колесницы это было делать неудобно.
— Мы слишком глубоко вошли в их строй, господин! — прокричал ему возница. — Нужно попробовать развернуться! Мы сделали все что могли!
— Ты прав! Пробуй! Но думаю что это невозможно!
— Боги помогут нам!
Но подобный маневр не удался. Кони, при повороте, были поражены вражескими стрелами и опрокинулись. Нехези и возница вовремя соскочили с колесницы. Теперь они были пешими!
Через мгновение возница пал со стрелой в черепе и Нехези остался один. Теперь его минуты можно было считать сочтенными и спасти египтянина могло только чудо. И оно произошло.
На него мчались лошади, и позади них громыхала мощная повозка. Нехези уже приготовился к смерти и даже не пытался оказывать сопротивления. Это было бесполезно. И вдруг чья-то могучая рука подхватила его и он казался в колеснице.
Он не мог поверить в то, что произошло. Неужели его не убили? Но почему? Что случилось?
— Привет тебе, Нехези, чиновник фараона. Это чудо что мы с тобой встретились в этой битве. Моего стрелка как раз убили, и в колеснице образовалось место. Место для тебя!
— Ты знаешь меня, хетт? Но откуда? — Нехези все еще никак не мог прийти в себя.
— Знаю. Я сражался рядом с тобой у стен Кумиди. Тогда я был молодым воином, и ты был для меня примером отважного солдата.
— Но почему на тебе хеттская боевая одежда, воин?
— Теперь я служу хеттам. Осторожнее правь лошадьми, Нехези. Ты нас опрокинешь.
— В такие моменты уже трудно сомневаться в существовании богов, — прошептал Нехези. — Они воистину существуют и управляют нашими судьбами. Иначе как этот мой знакомец, мог оказаться именно здесь и именно в это время?
— Что ты говоришь? Я не слышу, — спросил его спаситель.
— И что теперь ты станешь делать?! Я египетский офицер. И я твой пленник?!
— Нет, Нехези! Я вывезу тебя к твоим. Я не обязан сохранять верность хеттам…
Хоремхеб понял, что пришло время действовать! Он приказал своим войскам слева и справа начать атаку всеми силами.
Египетские колесницы вступили в бой и быстро опрокинули правый фланг хеттского воинства. А пехотинцы Рахотепа врубились в боевые порядки хеттской пехоты и прорубили в её радах кровавые просеки своими бронзовыми топорами.
Хетты оказались в клещах и египтяне стали уничтожать их без всякой жалости. Битва была выиграна…
Нехези повезло и он единственный из всего отряда, что отправился в самоубийственную атаку выжил. Это было воспринято среди офицеров штаба командующего как чудо.
А когда Незхеи поведал что с ним случилось Хоремхебу и другим многие уверились окончательно, что храброго командира спас сам Амон-Ра. Иначе как мог оказаться его знакомый среди врагов? Только по воле могучего бога.
— Боги покровительствуют смелым! — громко произнес Хоремхеб. — Амон не дал умереть такому солдату. Пэнтоэр и многие его люди обязаны тебе жизнью, Нехези.
— Египет останется великим до тех пор пока в рядах его солдат такие вот воины!
— Верно! Он пожертвовал собой ради спасения товарищей.
Нехези более не стал слушать славословия в свой адрес и, сославшись на усталость, ушел в свою платку отдыхать. Воина спасшего его он держал при себе и обещал взять его с собой в Фивы.
По пути на дорогу ему перегородила группа солдат с головы до ног забрызганных кровью врагов. Хотя сам Нехези выглядел не многим лучше. Но пехотинцы поработавшие на славу, истребляя остатки вражеского войска, буквально выкупались в хеттской крови.
— В чем дело? — строго спросил он.
— Не узнал меня, брат? — спросил один. — Это я, твой брат Рахотеп.
— Рахотеп? Тебя не узнать.
— Я видишь ли, господин писец, был в сражении и убивал врагов. Вот и немного испачкался их кровью. Но с большим удовольствием я бы пролил твою.
— А я, наоборот, не желаю проливать твою кровь, Рахотеп.
— Жаль что ты не попался мне во время битвы. Но сейчас ты под крылом Хоремхеба. Рядом с его палаткой устроился.
— Я не ищу покровительства Хоремхеба, Рахотеп, и поставили мою палатку там, где приказал командующий армией фараона. Но если тебе кажется, что я испугался…
— И что ты сделаешь? — усмехнулся с вызовом Рахотеп.
— Мой меч при мне.
— Вот как? — Рахотеп схватился за свой клинок. — Бери же свой меч, Нехези! Бери его, трусливый подонок! Это тебе не безоружных резать!
— Ты не воздержан на язык, брат мой, и это может повредить твоей шее, — Нехези схватился за меч.
Двоюродные братья уже были готовы сойтись в поединке, но сам Хоремхеб вышел на шум из своего шатра.
— Что это? Драка? Вам что мало было битвы? Немедленно прекратить! Рахотеп!
— Это наше личное дело! — вскричал тот. — Мое, и вот этого труса!
— Ты называешь Нехези трусом? Но после того что он совершил, такое прозвище ему не подходит.
— А что же он мог такого совершить в этой битве? Неужели охранял свиту командующего со своими нубийцами, которых никто не видел в битве?
