Фаина Гримберг - Анна Леопольдовна
– Ах! Какой маленький сержант!
Здесь уже я перебила живое воспоминание молодого графа, спросив, что же случилось далее с этим ребенком.
Младший Миних отвечал, что он одним из первых подал прошение об увольнении из службы и это прошение было удовлетворено. У него, как и у многих других офицеров, подавших прошения, не было ни гроша за душой, и все-таки они предпочитали военной службе жизнь в деревне и обработку полей едва ли не собственными руками. Выйдя в отставку, молодой человек женился на дочери бедного дворянина и уехал в свое поместье, доставшееся ему в наследство от отца. Граф был на его свадьбе и сделал новобрачным подарки. Фамилия этого офицера – Б-ов. Я не напишу ее полностью, потому что не знаю ведь, что станется со мною, в чьи руки попадут мои записки и не потянут ли к ответу тех, о ком я упоминаю, толь ко за то, что я о них упомянула… Странно, что я так спокойно о таком весьма возможном обороте дел думаю. Это с тех пор, как явился Андрей и я поняла, что жизнь моя погублена безвозвратно… Как больно сердцу! Нет, об Андрее не буду… Все знают мое короткое знакомство дружественное с четой Сигезбек, но для чего я буду подводить под возможный нечаянный удар судьбы незнакомого мне Б-ва… Я бы и о супругах Сигезбек не стала писать, называя их фамилию, но госпожа докторша мне позволила это делать. И все равно ведь всем известны мои отношения к этой милой чете…
Доктор меж тем продолжал свой рассказ о том, какие опустошения в армии сделало дозволение выходить в отставку после двадцатилетнего срока службы. Однако в его рассказ снова вмешался граф с апологией пылкой своего отца. Дело в том, что мысль об этом указе была подана императрице графом Минихом-старшим. И действительно, как можно держать в армии офицера более двадцати лет и насилу! Однако все же указ отменили, полагая, что он повредит армии. Таким образом, поля в поместьях отсутствовавших хозяев, находившихся на военной службе, продолжали обрабатываться кое-как. Рабы месяцами и даже годами не видывали своих хозяев, потому что в походе за офицером зачастую следовали в обозе его жена и дети, хотя многие просто-напросто не мог ли позволить себе жениться… При отмене указа особенно свирепствовал князь Трубецкой (в то время уже бывший генерал-прокурором в сенате). Совсем недавно фельдмаршал вывел его из ничтожества и поддерживал вопреки всем, не смотря на дурное исполнение им приказаний фельдмаршала во время двух походов. И вот в благодарность за все благодеяния Трубецкой навлек на своего покровителя большие неприятности, подвергнув его чувствительным выговорам со стороны Кабинета за предложение указа, который, в сущности, клонился только к пользе государства…
Мужчины еще некоторое время разбирали перипетии при дворных интриг. Я обменялась несколькими фразами с Доротеей. Госпожа Сигезбек подошла к окну и распахнула его. Тотчас прелестно запахло зеленью. Вдруг мимо раскрытого окна пронеслась с громким жужжанием пчела. Госпожа Сигезбек посмотрела на нас заговорщицки и сказала вполголоса, ни к кому в отдельности не обращаясь, что хотела бы отправиться в Петергоф. Доротея тотчас поддержала ее и, повысив голос, окликнула графа Эрнста. Спустя несколько минут мужчины присоединились к нам и все мы принялись говорить о поездке. Госпожа Сигезбек приказала слугам готовить провизию в корзинках.
Мы скоро отправились, находясь в превосходном расположении духа. И всю дорогу смеялись, шутили и взахлеб рассказывали друг другу забавные истории. Младший Миних рассказал, как Ее Величество изволила обмануть его 1 апреля, в день всеобщих обманов. Императрица, открыв крышку, попотчевала молодого графа из своей табакерки, но когда он уже хотел взять щепотку табака, то наткнулся пальцами на вторую крышку и ничего не мог достать. Ее величество от души расхохоталась. Впрочем, подобные изящные шутки – ничто в сравнении с тем, что творил Великий Петр. Однажды позади императорского сада было по его приказанию разведено большое пламя. В то же самое время горожане услышали колокольный звон, бой барабанов и усердную трескотню, производимую на улицах трещотками ночных сторожей. Когда весь город сбежался на мнимый пожар, было объявлено, что это всего лишь веселый обман, шутка, придуманная государем для 1 апреля. Вокруг огня были расставлены часовые, чтобы не давать ему распространиться, иначе шутовской пожар мог бы превратиться в истинный. Великий государь немало потешался…
Говорят, что Петергоф превосходит по красоте своих фонтанов даже Версаль. В такой погожий день, конечно же, в саду будет множество гуляющих придворных. Разумеется, принцессе не преминут донести, что в печальный для нее день я как ни в чем не бывало прогуливалась в Петергофе, веселясь со своими спутниками. Но теперь уже поздно думать об этом. Завтра буду искренне оправдываться.
Петергоф расположен западнее Санкт-Петербурга. Мы приехали в двух каретах. В сущности, Петергоф – обширное имение императрицы, свое имя оно получило по великому Петру, который и создал его. На возвышенности расположился дворец и много необходимых домов для свиты. Дворец раскинулся с востока на запад. Фасад его выходит на юг. Со всех сторон дворец окружен прекрасным садом, и представьте себе, как здесь красиво, когда все в цвету. К югу от дворца также раскинулся большой пруд, наполненный кристально чистой водой. В саду не видно было палаток гвардии. Значит, сегодня Ее величество находится в Петербурге. Когда она в Петергофе, гвардия располагается в южной стороне сада, палатки обычно выглядят очень красиво. Но сегодня Ее величество осталась в городе. Неужели герцогиня Мекленбургская так плоха? Я начинаю тревожиться. А здесь хорошо прогуливаться, будучи в хорошем настроении, конечно же.
Самое прелестное в Петергофе – всевозможные каскады, фонтаны и прочие водяные затеи. Сад напоминает настоящий лиственный лес.
Под каждым окном дворца – маленькие гипсовые барельефы. Над воротами – балкон, проход в воротах выложен мрамором. Со стороны сада построен крытый переход между апартаментами императрицы и обер-камергера. Поэтому лестница очень темная, хотя это парадная лестница. Знать прогуливается в саду, и видишь все то же, что и всегда: кафтан богатейший, а парик прегадко вычесан; прекрасная штофная материя совершенно испорчена дурным покроем – работа неискусного портного… Впрочем, придворные получили приказ носить во время пребывания в Петергофе униформу. Для мужчин она состоит из шелковых кафтанов соломенного цвета с зеленой подкладкой, обшлагами и камзолом; все расшито серебряным галуном. Дамы одеты в желтые жилеты и зеленые юбки. Из иностранных министров облачился в форменный кафтан один лишь саксонский министр.
Я захотела подняться по лестнице и пройти в галерею. Говорили, там повешено много картин. Кого я там надеюсь встретить, угадайте, пожалуйста! Хотя отчего же он должен здесь быть? Никаких поводов к этому нет. Кажется, здесь ни чего не нужно расписывать или красить, ведь его используют и на малярных работах. А, может быть, он и в Петергофе работает. Поди знай!
Да, я сказала: поди знай! Но то, что произошло, то есть то, что дальше произошло, совершенно удивительно. Поднимаюсь по ступенькам, приподымая платье, иду медленно, чтобы не оступиться. Я не задумалась о своих спутниках, куда они пошли; уверена, мы не потеряем друг друга. Вдруг слышу: за мной шаги. Быстро оглянулась и увидела младшего Миниха. Мне и в голову не пришло заподозрить… То есть, что вы подумали? А я – нет, не подумала ничего подобного. Приостановилась. Он поравнялся со мной. Теперь мы поднимаемся рядом. Я спросила его, где Доротея и Сигезбеки. Граф отвечал, что они отправились смотреть фонтаны. Я сказала, что хочу посмотреть картины в галерее. Он отвечал, поддерживая разговор, что среди этих картин есть несколько безусловно хороших. Лестница довольно высокая. И вот он поднимается на одну ступеньку надо мной. Я делаю шаг в сторону, к стене. И вдруг он мгновенно протягивает руки и хватает меня, крепко обхватывает за пояс. Я потеряла равновесие, и он прижал меня к своему телу. Такого со мной еще не бывало. Мне все в одно мгновение сделалось в нем отвратительно. Жесткие, цепкие руки, пальцы; твердое бугристое туловище под кафтаном. Жесткий взгляд светлых глаз. Чувство ужаса охватило меня. Всем существом моим завладело мучительно и властно единственное желание: спастись! Я пыталась откинуться, ухитрилась схватить его за руки. И закричала в полный голос. Я услышала свой голос как бы со стороны, как он зазвучал совершенно дико, неимоверно громко и безумно. И тотчас шаги загремели и лестница заполнилась, засветилась золотистыми кафтанами набежавших людей. И я была отброшена жесткими руками к стене, а младший Миних, отбросив меня грубо, оттолкнув, исчез мгновенно, скрылся в темноту темной лестницы. Я смолкла, также мгновенно. Меня уже спрашивали наперебой… Ко мне пробились встревоженные доктор и докторша…
