Артем Тарасов - Тайны «Фрау Марии». Мнимый барон Рефицюль
Ринат нажал на кнопку сброса.
– Так вот, жена. Номер черного «мерседеса» зарегистрирован на некоего Амелина Владимира Петровича. Только есть одна сложность…
– Какая?
– Амелин с этим номером ездит на раздолбанных «Жигулях» восьмой модели, а «мерседеса» у него сроду не было.
– Как это объяснить?
– Откуда я знаю?! Может, он одолжил призракам номер своей восьмерки – привинтить на «мерс» и покататься! Но скорее всего, он просто не в курсе.
– Будешь искать этого Амелина? – поинтересовалась Анна.
– Да на хрен он мне сдался! – раздраженно бросил Ринат. – Не всякий же бред требует к себе внимания.
– Тогда давай потолкуем с риелтором. Она определенно что-то знает. Помнишь, как отговаривала нас возвращаться в усадьбу?
– Может, она боялась, что мы присмотримся к развалинам повнимательнее и откажемся купить этот гнилой участок!
– Опять твои эпитеты, Ри. Если мы купим усадьбу, ты полюбишь это место так же, как я.
– Что?! Ты уже влюбилась в это логово?!
– По сравнению с твоим отношением мои чувства даже больше, чем любовь! Я правильно услышала, ты собрался туда на рыбалку с друзьями и передумал?
– Не передумал! Может быть, соберу ребят, возьмем с собой динамит и поговорим там о «Фрау Марии»!
– На рыбалку ехать можете, а взрывать нашу общую недвижимость я не разрешаю, – серьезным тоном заявила Анна. – Без согласия второго собственника за порчу имущества сядете в тюрьму, – добавила она.
– Ты что, уже все решила?.. Ну, молодец! Завтра почитаешь…
Ринат, обидевшись на жену, сбежал в комнату и сел за компьютер. Через некоторое время к нему тихо подошла Анна и стала массировать его плечи, целовать в затылок, в шею, всячески ластиться к нему. Сердитый Ринат постепенно оттаивал и начал отвечать на ласки жены. Они поцеловались в губы, одновременно загораясь страстью, стягивая друг с друга одежду. Ринат увлек жену в спальню. Анна, уже лежа на кровати, с трудом оторвалась от него и прошептала:
– Сейчас, сейчас, минуту, мне надо в ванную…
– Чур, я первый!
Ринат, как мальчишка, весело вскочил и помчался в ванную, скинул остатки одежды, встал под душ…
Тем временем Анна разобрала постель, достала из шкафа сексуальный пеньюар. Муж вернулся в спальню, обмотанный полотенцем. Анна тотчас скрылась за дверями ванной комнаты.
Ринат лег в кровать и выбросил из-под одеяла полотенце на кресло. Повернулся на бок, чтобы подрегулировать будильник, стоявший на тумбочке… и обомлел!
Рядом на белой подушке появилась голова. Сине-желтое лицо старика с обескровленными губами было обращено к нему. Морщинистые веки скрывали глаза, глубоко ввалившиеся в череп. Одеяло вздулось, накрывая грузное тело. Он сильно напоминал разлагающийся труп…
Анна, что-то напевая, мылась под струями теплой воды, когда из спальни раздался душераздирающий вопль мужа. Он подбежал к двери в ванную и заколотил в нее кулаками и ногами. Анна голая выскочила из-под душа, открыла щеколду. Ринат ворвался и бессвязно забормотал:
– Там, там, он там! Посмотри сама! Только осторожно! Фу, гадость какая! Мерзость!
Анна, слегка робея, вошла в спальню, и ее напряженное лицо вдруг расплылось в улыбке. Рядом с кроватью стояла огромная ваза, полная лилий и лотосов, видимо только что срезанных, еще с капельками росы. Лепестками роз были усыпаны одеяло и подушки. Комната благоухала осенним ароматом свежести и сладострастия.
Анна с улыбкой вернулась в ванную и, обняв мужа, которого все еще била дрожь, поцеловала его в губы. Глаза Рината оставались открытыми и почти безумными, но Анна этого будто и не замечала.
– Спасибо, милый! Это просто сказочный сюрприз! Я понимаю твой намек…
– К-как-кой намек? – выдавил из себя Ринат.
– Нам давно пора подумать о ребенке, – смущенно ответила жена, дотронувшись указательным пальцем до кончика его носа.
– Ты это так… интерпретируешь? – совсем обалдел муж.
– Любая женщина поняла бы намерения своего благоверного точно так же, милый.
Она продолжала ласкать оцепеневшего Рината, который никак не мог прийти в себя. Почувствовав отсутствие реакции на ее ласки, Анна забеспокоилась:
– Тебя что-то тревожит, милый?
– Если такие намеки продолжатся – у нас никогда не будет детей! – с трудом выговорил Ринат
– Почему?
– Ты не заметила труп?
Они вместе осторожно открыли дверь ванной комнаты и подошли к спальне. Там все было именно так, как увидела Анна: цветы, лепестки, волшебный аромат… А Ринат между тем боязливо осмотрелся по углам, тихо подкрался к кровати и вдруг резким движением, подняв метель из лепестков, сбросил на пол одеяло. На кровати отливала белизной простыня, больше там ничего не было. Ринат упал на колени, принялся ползать по полу, внимательно изучил пространство под кроватью. Там, кроме тапочек, которые он не надел, тоже ничего не обнаружилось. Тогда он встал, посмотрел на жену и произнес:
– Анна, ты только не обижайся… но я в жизни в эту кровать не лягу.
– Что ты этим хочешь сказать? – спросила совершенно сбитая с толку жена.
– Что мне… мне срочно надо выпить!
Он голым выбежал в гостиную и бросился к бару. Осушил залпом полный стакан виски. Тут же налил снова и опрокинул содержимое в рот. По его телу растеклось приятное тепло, лицо мгновенно порозовело.
Анна осталась в спальне. Она лежала в кровати, задумчиво глядя в потолок. Наконец муж вернулся, находясь уже в «хорошей кондиции», с двумя полными стаканами спиртного в руках и недопитой бутылкой виски под мышкой.
– А где гость? – поинтересовался он у жены. – Может, он захочет со мной выпить? Он ведь лет триста спиртного не пробовал! Измучился бедный, наверное…
Язык Рината заплетался. Он подошел к кровати, замер на мгновение, а потом, махнув рукой, сел на самый край.
– Я поставлю стакан вот сюда. Когда гость захочет, пусть пьет один. За здоровье, ик… ик… Голландии! – Ринат залпом выпил виски и сразу же налил еще. – Я все же лягу, – сообщил он изумленной супруге, которая потеряла дар речи, глядя на мужа. – Если он придет… ну, этот… труп, – продолжал Ринат, – я подвинусь. – Он поставил свой стакан рядом с другим на тумбочку и завалился на бок.
Анна осознавала, что сейчас неподходящее время выяснять отношения. Но она никак не могла понять, как такое сильное расположение мужа к сексу вдруг обернулось… попойкой. «Неужели у него алкогольный синдром? Странно, вроде наследственность нормальная – родители не пьют, и сам он в этом замечен не был… Надо проводить с ним побольше времени. Может быть, тут есть и моя вина!» – подумала она и, тяжело вздохнув, выключила свет…
Будильник зазвонил, как всегда, совершенно некстати. Анна протянула руку и нажала на кнопку. Рядом спал Ринат, которого звонок никак не потревожил. Анна поднялась, пошла в ванную. Муж и не собирался просыпаться. Он только перевернулся на другой бок с шумным вдохом моржа, вынырнувшего на поверхность после получаса, проведенного под водой…
Она вышла из ванной, оделась, проскользнула на кухню. Ринат что-то бормотал во сне, отмахиваясь от призрака, который надоедал ему всю ночь. На кухне Анна написала мужу записки. Одну из них сложила пополам на столе и поставила на нее сверху стеклянную бутылочку, вторую взяла с собой в комнату и прикрепила кнопкой к книжной полке на уровне глаз Рината. Установила будильник на два часа вперед и переставила его на тумбочку со стороны мужа.
Ринат продолжал спать глубоким сном медведя, наконец забравшегося в берлогу поздней осенью. Анна подошла к окну, раздвинула занавески. За окном по каналу медленно перемещалась экскурсионная лодка с туристами.
Лодка в секунду превратилась в адмиральский бот, шедший на восьми веслах…
2На корме расположился граф Андрей Шувалов, наблюдая за слаженной работой четверых матросов и скользя взглядом по берегам канала. Бот следовал в сторону Старой церкви под ритмичный плеск весел. Отсюда было видно, как по набережным прохаживались люди: дамы в платьях с кринолином в сопровождении кавалеров и собачек; группы прохожих, уличные торговцы и торговки, дети с няньками. Проносились конные экипажи с возницами и пассажирами в перестуке копыт и грохоте колес, обитых металлическими обручами.
Бот причалил к высокой каменной стене, прямо у ступенек, ведущих наверх, к мельнице на самом берегу. Она казалась игрушечной по сравнению с величественной колокольней Старой церкви, находящейся в сотне метров правее. Граф поднялся по каменной лестнице на набережную и мельком посмотрел на башенные часы. Было без пятнадцати два. Он направился к Старой церкви по узенькой улочке между домами с остроконечными крышами. Анна Белль подходила к башне со стороны площади. В толпе жителей Амстердама, тоже идущих к церкви, мелькало ее синее платье. Опять возникло странное чувство, будто кто-то пытается ее остановить. Приближаясь к площади, Анна Белль волновалась все больше и больше. Усиливалась необоснованная тревога, перерастающая в настоящий и нелепый страх. Ноги переставали слушаться, она часто останавливалась, чтобы перевести дух и потом сделать еще несколько шагов вперед. К ней подошла уличная торговка – хотела что-то продать. Но Анна Белль находилась в состоянии затуманенного сознания, она смотрела на женщину в упор и не воспринимала ее голос, в ушах звенело – громче, громче, громче. Девушка безучастно рассматривала лоток с разноцветными лентами, маленькими шкатулками, бижутерией, пряжей и нитками для шитья. Торговка наконец поняла, что разговаривать с этой «блаженной» или глухонемой девицей бесполезно, и отошла в сторону. Преодолевая свое непонятное состояние, Анна Белль все же дошла до церкви, украдкой выглянула за угол и сразу же отпрянула.
