Горничная Карнеги - Бенедикт Мари

Незаменимость. Я ведь тоже стремилась к тому, чтобы стать незаменимой для миссис Карнеги. Я в который раз поразилась, насколько сильно мы с мистером Карнеги похожи в своих устремлениях, хотя очень надеялась, что у нас все-таки разные нравственные границы. Очевидно, он искренне не понимал, что его прежняя практика («разносить» конфиденциальные сведения из чужих телеграмм) была сомнительной с точки зрения морали — равно как и его тайные махинации, вскрывшиеся сегодня. Заботясь о благополучии своей семьи, он не гнушался ничем, видимо полагая, что благая цель оправдывает все средства. Впрочем, мне ли рассуждать о высокой морали, если мое пребывание в доме Карнеги изначально построено на обмане?

Мистер Карнеги широко и горделиво улыбнулся. Кажется, он с удовольствием рассказывал мне о своем восхождении, история которого, несомненно, была слишком грубой для ушей его нынешних друзей из великосветского общества. Или, возможно, слишком секретной. Наверное, на моем лице отразились все эти мысли, потому что его улыбка погасла сразу, как только он посмотрел на меня.

— Вероятно, вам показались вульгарными мои откровения. Девушке благородного происхождения ни к чему столь вопиющая проза жизни.

— Боюсь, вы глубоко заблуждаетесь насчет моего благородного происхождения. Мы уже обсуждали этот вопрос, но я повторю еще раз: я получила достойное образование, однако мое детство и юность проходили вовсе не в праздной роскоши. А теперь обстоятельства сложились так, что я должна обеспечивать себя сама и стараться поддерживать свою семью. Точно так же, как вы.

Он даже не представлял, насколько мы с ним похожи. И как отчаянно я завидовала его успеху.

Он опять улыбнулся, и на этот раз я не смогла разгадать, что скрывалось за его улыбкой.

— Вы всё понимаете.

В моей голове промелькнула безумная и до конца не сформулированная идея, которая вряд ли имела шанс воплотиться в жизнь. Тем более что я женщина. Но идея все же настойчиво требовала обсуждения.

Не успев хорошенько задуматься о моральных последствиях, я все-таки задала свой вопрос:

— Как вы добились успеха? Как сумели изменить свою судьбу?

Глава восемнадцатая

Я сама толком не знаю, чего именно ожидала. Может быть, рассчитывала, что мне дадут некий универсальный шаблон, открывающий путь к успеху. Но никакого шаблона я не получила. Однако мой вопрос вызвал множество разнообразных ответов. В те дни, когда мистер Карнеги был дома — по долгу службы ему приходилось часто уезжать, да и многочисленные предпринимательские начинания требовали его личного присутствия в конторе, — мы встречались на той же скамейке в Хоумвудском парке, пока моя хозяйка отдыхала после обеда. На этой скамейке, каждый раз укладываясь в полчаса, он дарил мне надежду — для меня и для моей семьи.

Я знала, что не смогу в точности повторить его путь. Но если бедный шотландский иммигрант сумел пробиться к вершинам успеха, может, и для меня найдутся какие-то варианты. Я сама начала в это верить, хотя была женщиной, а возможность подняться с самых низов до верхов, ломая все устоявшиеся социальные преграды, имелась лишь у мужчин. Да и та появилась совсем недавно.

Как бы там ни было, я внимательно слушала. И училась.

Мистер Карнеги сделал блестящую карьеру в Пенсильванской железнодорожной компании. Благодаря трудолюбию, проницательности и усердию он дошел до нынешней должности начальника Западного направления Пенсильванской железной дороги и отвечал за безопасность движения на всем вверенном ему участке. Действительно, головокружительный взлет для простого шотландского паренька, как он любил себя называть. Однако своим настоящим успехом он был обязан отнюдь не стремительному восхождению по ступенькам карьерной лестницы — что вообще редко кому удается, — а инвестициям в разнообразные прибыльные предприятия. Когда-то он ничего не знал об этом. Как я.

— Что такое инвестиции, мистер Карнеги? Вы передаете какую-то сумму из собственных средств на развитие чьей-то чужой компании? Как бы даете деньги взаймы?

Во время этих встреч в парке у нас сложился открытый дружеский диалог. Мистер Карнеги терпеливо отвечал на мои многочисленные вопросы о мире бизнеса и даже поощрял меня спрашивать как можно больше. Очевидно, ему импонировала роль знатока и наставника и нравилось свободно делиться своими реальными мыслями — наверное, не всегда совпадавшими с теми сдержанными, тщательно продуманными соображениями, которые он излагал светским знакомым и деловым партнерам.

— Нет, мисс Келли, инвестиции — это не займы, хотя банки и частные лица, безусловно, предоставляют займы компаниям. Инвестиции — это возможность приобрести долю в бизнесе на паях с другими акционерами. Можно сказать, инвестируя в компанию, вы как бы покупаете ее кусочек. Если компания приносит доход, то вы получаете дивиденды — свою часть от прибыли в виде денежных выплат. — Он рассмеялся. — Только представьте: ничего не делать и получать деньги. Невероятно.

Я рассмеялась вместе с ним. Я выросла в мире, где каждому — за исключением аристократии — приходилось трудиться не покладая рук, чтобы заработать себе на хлеб, и мне действительно казалась странной идея о деньгах, получаемых безо всяких усилий. Папу подобный вариант уж точно обескуражил бы, и я хорошо представляла себе изумление на лице самого мистера Карнеги, когда десятью годами ранее мистер Скотт предложил ему акции «Адамс экспресс», только что ставшей партнером Пенсильванской железнодорожной компании, и уже в следующем месяце мистер Карнеги получил свой первый чек с дивидендами в размере десяти долларов.

Первый, но далеко не последний, как сказал мистер Карнеги. Поначалу он делал малые вложения, полагаясь на рекомендации мистера Скотта, но со временем разработал собственную методику: инвестировать не только в компании, но и в отдельных доверенных людей; инвестировать исключительно в те фирмы, которые изучил сам; инвестировать в предприятия, производящие наиболее востребованные товары и услуги, спрос на которые неуклонно рос. Однако решающим фактором для решения об инвестициях стал доступ к инсайдерской информации о компаниях и их нынешних и будущих сделках. Я усомнилась в законности такого пути, однако мистер Карнеги заверил меня, что ничего незаконного в нем нет, хотя вопрос о моральной стороне дела все же оставался открытым.

Пустившись в свободное плавание, независимо от мистера Скотта, мистер Карнеги стал вкладывать деньги в нефтяные компании, занятые разработками месторождений в западной части Пенсильвании, а также в партнеров железнодорожных концернов, которые поставляли уголь, дерево и железо для строительства мостов, путей и вагонов. Об этих контрактах он как раз знал из инсайдерской информации благодаря своему положению в Пенсильванской железнодорожной компании. Когда я спросила названия предприятий, мистер Карнеги почесал в затылке и перечислил «Питсбургский зерновой элеватор», «Вестерн Юнион» и «Гражданскую пассажирскую железную дорогу», после чего заявил, что вложился во множество разных фирм и не все из них помнит. Мне с трудом в это верилось. Хотя зачем ему утаивать информацию от меня, безобидной служанки?

Ключевым фактором его метода, признался мистер Карнеги, было и остается тщательное исследование. Еще раньше он мне рассказывал, что ему — и другим юным рабочим Питсбурга — повезло получить бесплатный доступ к личной библиотеке полковника Джеймса Андерсона, разбогатевшего на железном бизнесе. Эта библиотека состояла из четырехсот томов и открывалась для юных рабочих каждую субботу по вечерам. Там, утверждал мистер Карнеги, бедный шотландский мальчишка, которым он был когда-то, получил знания об устройстве американского бизнеса. Именно библиотека полковника Андерсона превратила его в успешного предпринимателя.

— А если у человека нет доступа к такой библиотеке? — спросила я. Не считая библиотеки полковника Андерсона, которой молодые рабочие Питсбурга могли пользоваться безвозмездно, но лишь по субботам и только при наличии документа, подтверждающего их занятость, я никогда прежде не слышала об общественной библиотеке, открытой для публики без запредельных членских взносов.