Сергей Кравченко - Яйцо птицы Сирин
А зря стеснялся. Святой не знал, но на самом деле потенциальной паствы у него набиралось не на облупленную церквушку, не на захолустную епархию, а на патриархат! Да, да! По первому звуку пастушьей дудочки к Порфирию могло сбежаться гораздо больше «овец пасомых», чем на рев Иерихонских труб к патриарху Иерусалимскому или на грохот турецких барабанов — к патриарху Константинопольскому!
Так что, Порфирий мог уверенно смотреть вперед, и не жаться в благословении друзей, сибирских государственников.
Постепенно, в застольных раздумьях зимы 1582-1583 годов стала вырисовываться рабочая схема. Вот ее элементы.
1. Нужно заняться человеческим фактором. Успокоить обретенное население, привить ему энтузиазм новой жизни. За это направление вполне мог отвечать Порфирий.
2. Настроить учет личного состава, улусную и станичную иерархию, объявить порядок выборности и отчетности. Это Ермак брал на себя.
3. Осмотреться в сибирских богатствах. Составить карты охотничьих угодий, сибирских руд, водных ресурсов и дорог. Разработать план крепостей, завалов, засек, предгорных дозоров. Это уже делал понемногу Пан.
4. И самой главной, самой тяжкой проблемой оставался страх Господний. Вернее господский. Москва тянула и будет тянуть свои алчные руки за Камень. Строго говоря, Ермак и его компания царю-шизофренику ничего должны не были. В жалованной «Камской грамоте», кроме нечитаемого «титла» да указа о пропуске ватаги за Камень, ничего хорошего не значилось. Пропуск казаки себе и без грамоты могли наладить, а «титло» даже для тоста оказалось непригодным. Никакого прощения грехов, никаких мастей-должностей, никакой амнистии царь пока не предлагал. Так что, со всей Сибири Иван Васильевичу только Птичка Голубо-Перо причиталась — для хорового пения, да и ту Боронбош не хотел отдавать. Даже за золотой нос.
По всему выходило, что с Москвой будет война. И ничего страшного в этом не было, не в первой. Тем более, что не в пустыне живем, не на острове. Казаки на Дону не раз участвовали в войнах: то с крымцами против Москвы, то с Москвой против Крыма, то с запорожцами против турок. Здесь тоже легко собиралась коалиция. С юга имелись обширные степи совместного с Бухарой использования. С востока в Приуралье толпились ногаи. По Волге и Каме в туземных поселениях русским духом тоже не очень-то потягивало. Тем более, время работало на Сибирь. Царь Московский доживал последние годы. Государство его сыпалось и трещало по швам, как худой, переполненный мешок. С запада заходили на Русь тучи грозные. Так что, неизвестно кто у кого защиты запросит, кто к кому присоединяться пойдет — Сибирь к Руси или Русь к Сибири.
По этому вопросу атаманы согласились коней не гнать, тянуть время, и провести разведку. Иван Кольцо вызвался слетать до Москвы, повидать родню, глянуть в глаза царю — так ли он грозен, как сказывают. Заодно поручалось Кольцу привезти из Москвы всяки-разные товары по списку на восемь листов и посетить на Сретенке монахиню Марфу. Для справки о породах певчих птиц. Пока они будут собираться, каждый на свое поприще, пропрем-ка и мы по волне нашей памяти и наших мечтаний.
Глава 27
1583 — 2003
Авторское отступление 2
Урок теоретического сепаратизма
Меморандум. Автор категорически предупреждает соответствующие наблюдательные инстанции, что все социально-политические технологии, стратегии и схемы, изложенные ниже, не могут быть реализованы в современной России, ввиду принципиальных изменений, произошедших за последние 420 лет в области транспорта, связи, федеративного устройства, исправительно-трудового дела, других внутренних дел и, особенно, — государственной безопасности. На основании вышеизложенного, автор решительно отметает любые возможные обвинения в нарушении, сами знаете каких статей действующего законодательства, карающих за раздувание сепаратизма, угрозу целостности государства, призывы к насильственному свержению государственного строя и несогласие со статьей, определяющей руководящую и направляющую роль города Москвы в жизни Российской Федерации.
А сейчас, как говорит моя знакомая Циля Цугундер, знатная интернетчица из Одессы, начнется «самый цимес». Что за «цимес» такой, нам казакам неизвестно. Видимо, особый еврейский кайф.
Мои представления о высшем кайфе относятся к сфере научного администрирования времен покорения космоса. Чтоб вам был понятен уровень грядущего удовольствия, предадимся на минутку ностальгическим переживаниям.
Не знаю, как у вас, а у нас, космонавтов, высший кайф имеет три, почти библейские ипостаси. Когда я служил под научными знаменами академика Саяно-Шушенского и возглавлял шайку выпускников политехнического вуза, свои претензии на кайф я формулировал так:
— Помните, дети мои, что вы тут можете вольнодумствовать как угодно, можете законы Ньютона, Архимеда и Дарвина нарушать, можете оставить за собой право первой брачной ночи, можете даже сидеть в моем кресле, когда никто не видит, но: никогда, ни при каких условиях, ни в помыслах, ни на деле вы не смеете нарушать три моих божественных, первородных права. Это:
1. перестановка мебели в лаборатории;
2. присвоение названий новым разработкам; и 3. распределение полученных со склада канцтоваров!
Эти три высших кайфа — мои, и только мои!
Теперь вам, дорогие читатели, будет вполне понятна предлагаемая далее игра с криминально-номенклатурным уклоном.
Итак, представьте, что мы с вами оказались на территории Сибири в 1583 году. Начальников вокруг нет. Единственный претендент нами управлять — истерик Иван Рюриков дотянуться до нас не может. Что мы с вами будем делать? Как переставим мебель на нашей осьмушке Божьего мира? Какие названия присвоим построенным городам, найденным рекам, горам и болотам? Какие канцтовары начнем строгать из сибирского кедра и пихты? Чем обложим свои брачные ночи? Почем договоримся с южными соседями об аренде улуса Байконур в Сыр-Дарьинской степи?
Вот какими приятными делами мы займемся! Вот какой будет у нас кайф! А никакой не цимес.
Итак, приступим. Мы знаем, что царю Московскому жить осталось ровно год. Старшего наследника Иван Иваныча он поразил острым посохом в левый висок больше года назад, когда мы Искер штурмовали. Поэтому скоро воцарится дебильный средний принц Федя. Он прокуролесит под Большим Боярином (не путать с ББ) Годуновым 13 лет. Потом Годунов 7 лет сам просидит, воевать не посмеет. И все. Начнется на Руси 8-летнее Смутное время, в котором отловить нашу рыбу не составит труда. Значит, нам только год простоять и за Камень продержаться. А уж за последующие 28 лет вольницы мы легко построим наш Ерусалим-на-Иртыше! Тезисы Малого Круга в качестве плана действий нас почти устраивают. Вот что мы с вами будем делать.
Зашлем проворных ребят в следующие 6 мест:
1. Москва. Московский резидент должен установить контакты с людьми в кремлевской администрации или около нее. Это могут быть Федька Смирной («Привет, Федя! Помнишь, как славно выпивали на Каме? Еще хочешь? Приглашаю в самый крутой московский кабак. Где у вас тут деловые пацаны отдыхают?»); Семен Строганов («Здравствуй, хозяин, принес я весточку от Ермолая Тимофеевича и всех наших. Ждут тебя, долю твою в общаке четко держат»); князь Курлятьев («Бог в помощь, Ларион Дмитриевич, халва под язык; вот казаки тебе передачку собрали, пожрать, выпить. Как освободишься, ждем к нам. И что у вас тут слышно за Сибирь?»); монахиня Марфа-Мария («Ох ты, девочка моя, да что ж они тебя тут заморозили!? Не греют, не ласкают, держат в черном платье при белом теле? Айда к нам, на волю! У нас на 10 девчонок по статистике 400 ребят. А расскажи-ка мне сказку... — да нет, не птичью, — что у царя слыхать? — чай он тебя навещает?»). И много другого разговорчивого народу нашли бы мы на Москве при наших денежных возможностях. Хоть и среди ментов.
2. Нижний. Здесь нет пока всероссийской ярмарки, но место бойкое. Много проезжих отдыхает. Есть чего разузнать. В Нижнем будет главная перевалочная база. Речные перекладные, конюшенка для срочной скачки через леса.
3. Казань. Эта столица татарская тоже на Московско-сибирской трассе лежит. Тут много информации крутится. И это — очень шаткая политическая краюшка царства. Кусни ее, сразу в рот попадет, не воротится. Тут самые братские нашему сибирскому народу нации проживают. И хорошо бы муфтия какого-нибудь местного на прикорм посадить.
4. Пермь. Это ближний подступ к Камню. Без Перми на Урале делать нечего. Если завтра война, если завтра в поход, то здесь будет главный плацдарм московского агрессора. Здесь мы тоже будем держать лодочную станцию, человечка вставим Ваське Перепелицыну, вообще всю Пермь измерим и просчитаем.
5. Чусовой. А это уже наша земля. Отсюда мы можем не таясь надзирать за Москвой, отсель грозить мы будем надменному соседу.
