Ирина Даневская - Путь к власти
Миледи немного испугалась ее решительности, но не слишком, потому что не удержалась от новых оскорблений.
– Ваше Величество, вы пришли поговорить о моем назначении вашей статс-дамой? – невинно хлопая глазами, поинтересовалась Джейн. – Его Величество обещал мне эту должность, – добавила она, заметив удивленное лицо королевы.
– Вот как? – сквозь зубы проговорила Генриетта. – Тогда, боюсь, вы не сможете приступить к выполнению обязанностей.
– Почему? – губы Джейн изогнулись в издевательской ухмылке.
Генриетта искренне улыбнулась ей в ответ и с этой же милой улыбкой подняла хлыст. Улыбка не сходила с лица королевы, пока она осыпала градом ударов эту особу. На крики Джейн сбежались придворные. Самые благоразумные из них поспешили покинуть сцену, как только увидели действующих лиц. Глупые – среди них находились уже упомянутые леди Дерби и Глосс – остались, но никто из них не рискнул прийти на помощь Джейн Кирстон…
Генриетта остановилась, увидев, что тело, а главное, лицо фаворитки сплошь покрыто следами порки.
– Я запрещаю вам оказывать помощь этой дряни, – обратилась королева ко всем присутствующим. – Тот, кто решится на это, будет иметь дело со мной…
Авторитет королевы был восстановлен. Теперь уже Бэкингему пришлось кусать себе губы от ярости, – внешность Джейн Кирстон вряд ли могла вызвать в ком-нибудь иные чувства, кроме отвращения. К тому же Френсис Глосс предала своего покровителя. Улучив момент, она бросилась в ноги королеве, уверяя ее в своей преданности.
– Хорошо, – сказала Генриетта, – я оставлю вас при себе, и в ваших же интересах вести себя так, чтобы я не раскаялась в своем великодушии.
Королева ждала реакции короля, но Чарльз так и не решился выяснять отношения. Генриетта вздохнула свободнее. Но, не желая больше рисковать, королева решила опередить Бэкингема и сама занялась личной жизнью Его Величества.
Она вызвала к себе мадемуазель де Витри.
– Мадлен, я постоянно вижу, как король оказывает вам знаки внимания.
– Ваше Величество, поверьте, я ничем не подстрекала короля, я…
– Вот именно, моя дорогая, вы слишком жестоки к Его Величеству. Уступите ему, но не сразу. Если привяжете его к себе, можете требовать, чего захотите, – денег, драгоценностей, титул… Вы умны, Мадлен, и понимаете, чего я жду от вас. К тому же хорошо знаете меня.
Да, моя королева, я все сделаю так, как вы хотите.
– Ну и отлично. И помните – во всех случаях, даже по мелочам, вам нужно обращаться ко мне. И без стеснения – для вас у меня всегда найдется свободное время.
Вскоре Мари-Мадлен стала фавориткой короля и той женщиной, которую он действительно полюбил. Когда Бэкингем спросил короля, почему тот предпочитает эту утонченную особу своей жене, Чарльз ответил:
– Джордж, для меня Генриетта слишком… слишком красива, слишком умна, я теряюсь в ее присутствии, а ложась с нею в постель, панически боюсь что-то сделать не так. Я ослеплен ею, но в то же время она меня пугает. Есть в ней что-то такое…
Своим сводничеством королева добилась очень многого. Король был благодарен жене за то, что она не обращала внимания на его маленькие шалости и часто избавляла от необходимости решать скучные финансовые вопросы. Последнее же вызывало гнев его первого министра, а также господина Соммерсета.
– Если бы эти двое объединились против меня, это был бы конец, – частенько говорила королева. – К счастью, у них не хватит ума сделать это.
Генриетта была не права, обвиняя этих вельмож в скудоумии. Проблема была в другом – Джон Вилльерс все еще находился в ссылке.
Глава 18. Элен
Баронесса Сент-Люс была для Генриетты не просто фрейлиной, а самой близкой подругой и доверенным лицом. Дочь Антуана де Фуа, которого очень любил король Генрих IV, и красавицы-испанки, Элеоноры де Сорсэда, она еще в младенчестве лишилась и матери, которая умерла при родах, и отца. Наследство родителей отошло к ее родному дяде, который не пожелал принять какое-либо участие в судьбе малютки. Незадолго до смерти король Франции приказал своей супруге, Марии Медичи, позаботиться о сироте. Поэтому юная Карменсита воспитывалась при дворе вместе с принцессами Кристиной и Генриеттой-Марией.
Но небо, лишив ее родительской любви, оказалось удивительно щедрым к бедной девочке. Унаследовав от матери огромные небесно-синие глаза, грациозную фигуру, прекрасный цвет лица, матовую бархатистую кожу, милую улыбку и чуть вздернутый носик, а от отца – белокурые кудри, живой ум и легкий, смешливый характер, Элен, повзрослев, превратилась в очаровательную девушку. В такую очаровательную, что в нее без памяти влюбился пятидесятилетний вдовец барон де Сент-Люс. Заручившись поддержкой Марии Медичи, он сделал девушке предложение, и Карменсита не решилась отказать…
Этот брак продлился немногим более шести месяцев – барон Сент-Люс скончался от сердечного приступа, а молодая вдова опять вернулась ко двору. Формально – в качестве фрейлины принцессы Генриетты, а на самом деле ее ближайшей подругой, которую Генриетта любила больше, чем родных сестер.
В свою очередь, Элен безгранично восхищалась Генриеттой, и ее преданность могла выдержать любые испытания. Доброе сердце и отзывчивость девушки часто лишали ее возможности видеть истинное положение вещей, она часто идеализировала людей, особенно тех, кого любила, но, как ни странно, жизнь щадила ее, не давая возможности осознать собственные заблуждения, а Генриетта слишком дорожила чувствами подруги, чтобы позволить ей познакомиться с реальностью…
Именно через Элен королева Англии поддерживала связь с теми людьми, которых не могла принимать. Среди них был маркиз де Молина и его люди.
После одной из таких встреч с баронессой случилась неприятность, которая сыграла значительную роль как в судьбе самой Элен, так и Генриетты.
В сопровождении двух гвардейцев королевы Элен возвращалась в Уайт-Холл. Неожиданно на карету напали сомнительные личности. Гвардейцы были убиты, а баронессу, оглушенную ударом по голове, силой куда-то потащили.
– У нее должны быть письма, – услышала она сквозь пелену забытья. – Поласковее с этой красоткой, она все должна рассказать.
Элен потеряла сознание. Очнулась она в удобной кровати в роскошных апартаментах.
– Как вы себя чувствуете, сударыня? – произнес чей-то знакомый голос.
Баронесса узнала герцога Бэкингемского. Возле него стоял какой-то человек, как потом оказалось, врач.
– Голова очень болит, – слабым голосом ответила баронесса. – Где я?
– В моем доме, – любезно ответил герцог. – Не волнуйтесь. Негодяи, напавшие на вас, сбежали после столкновения с моей охраной. Вы знаете, кто они?
Баронесса отрицательно покачала головой. Только теперь она заметила, что лежит без одежды.
– А где мое платье? – спросила она, вспомнив о бумагах.
– Я велел его выбросить, оно было в ужасном состоянии. Вам принесут другое. А ваши письма здесь, – герцог указал на столик.
Элен попыталась дотянуться к ним, но была еще очень слаба. Бэкингем с улыбкой подал ей бумаги. Баронесса спрятала их под подушку.
– Милорд, если не возражаете, я хотел бы осмотреть даму, – вмешался врач.
После осмотра он заключил, что слабость вызвана сильным ударом по голове и нервным потрясением, поэтому приписал строгий постельный режим, компрессы и успокоительные настойки.
– Ну что же, – ответил герцог, – будьте моей гостьей. Я пошлю слугу уведомить обо всем Ее Величество.
Он отпустил врача. Служанка принесла бульон.
– Я не хочу есть, – сказала Элен.
– Я буду настаивать, – пригрозил Бэкингем.
Элен отрицательно покачала головой. Тогда герцог взял тарелку, присел на кресло рядом с кроватью и улыбнулся баронессе:
– Ну же, сударыня, будьте умницей…
Девушку очень удивила такая любезность. Тем не менее она съела все предложенное. Бульон действительно пошел ей на пользу – головокружение прошло.
– Благодарю вас, милорд. Вы не только спасли мне жизнь, но и уберегли от голодной смерти. Но почему вы так заботитесь обо мне?
– Вы меня удивляете, сударыня. По-вашему, мне чуждо сострадание и христианское милосердие?
Возразить на эти любезные слова было невозможно, и Элен промолчала. Но на этом забота герцога не закончилась. Он лично проследил, чтобы девушка выпила прописанный отвар, и поручил ее заботам камеристки, которая должна была менять ей компрессы.
Вскоре приехала королева. Она сразу же захотела увезти баронессу с собой, но вынуждена была согласиться с доводами врача, что это повредило бы больной.
– Придется воспользоваться вашим гостеприимством, милорд, – обратилась Генриетта к Вилльерсу.
– Пусть Ваше Величество не беспокоится, за баронессой будет наилучший уход, – заверил ее Бэкингем.
Для герцога не было тайной, что королева очень привязана к своей фрейлине, но только сейчас, видя ее искреннее беспокойство, он осознал, насколько сильна эта дружба.
