Меир Шалев - Библия сегодня
Принцип отсрочки помогал праведным терпеть страдания и горести в этом мире, а грешникам пренебрегать добродетелями. Но что лучше, он породил мириады восхитительных историй о небесах и аде, о реинкарнации, о томноглазых гуриях и яствах, от одного перечисления которых слюнки текут, а также о легендарном быке и левиафане. И что еще важнее, он позволил религиозной элите богатеть на пожертвованиях своей паствы. Верующие охотно платили вперед. Не говоря уж о том, что этот на редкость хитрый ход, идея «пострадай сейчас, радоваться будешь потом», свидетельствует о великих несчастьях, выпадавших на долю верующих в мире низости и развращенности. Данная проблема наиболее впечатляюще изложена в Книге Иова, истории человека, который не по собственной воле стал примером праведного страдальца.
Иов, как вы, возможно, помните, был человеком из страны Уц, «и был человек этот непорочен, справедлив и богобоязнен, и удалялся от зла». Первая глава книги осведомляет читателя о его великом богатстве, его деловых интересах и его семье.
Затем разразилась катастрофа. Она была абсолютно неожиданной, как гром с ясного неба. Его волов и верблюдов угнали. Его овец и пастухов опалил упавший с неба огонь, его сыновья и дочери погибли под обрушившимся домом. В отчаянии Иов разодрал свою одежду и предался горю. Как человек, славный своей праведностью, он удержался и ни в чем не упрекнул Бога. Но на этом его муки не кончились. Из душевных они превратились в телесные: он был поражен «проказою лютою от подошвы ноги его по самое темя его». Иов сидел среди пепла и скреб свое зудящее тело черепицей, и «во всем этом не согрешил Иов устами своими». Иов не проклял Бога.
Можно предположить, что эти страшные несчастья удивили его друзей не меньше, чем самого Иова. Никто не был в состоянии понять, почему столько страданий обрушилось на праведного человека. Однако мы, читатели, находимся в более привилегированном положении и понимаем, что к чему. Нам дозволено заглянуть за кулисы. Нам дозволено незримо присутствовать на заседании небесного кабинета, когда Иов стал темой обсуждения и были приняты судьбоносные решения. Таким образом, мы точно знаем, почему на ни в чем не повинного человека обрушились все беды, какие только можно вообразить.
Оказывается, бедняга Иов попросту, на свое горе, стал предметом пари. Бог привлек внимание Сатаны к Иову, указав на незапятнанность морального облика своего верного раба. (Это, разумеется, произошло задолго до того, как Сатану вышвырнули с небес.) Сатана отнесся к этим похвалам скептически и выразил ряд сомнений в адрес названного праведника. Он высказал мнение, что его следовало бы проверить не только в дни изобилия и благоденствия, но и в дни невзгод. Бог принял вызов и предоставил Сатане полную свободу относительно Иова: тот получил право обрушивать на беднягу все вообразимые злосчастья, кроме смерти. Иов понятия не имел, что Бог отвел ему роль подопытной морской свинки. Да невозможно было допустить, что Бог, в которого он веровал, мог оказаться садистом, способным не только подвергать свои создания изощренным пыткам, но и бесстрастно изучать, как они мучаются.
Следует указать, что Бог не впервые занялся научными исследованиями. Он уже продемонстрировал Свою любовь к экспериментам, когда отправил Авраама принести в жертву Исаака, единственного сына Авраама. С той поры этот любознательный ученый стал еще более смелым в своих опытах. Во время приготовлений к закланию Исаака Бог наблюдал за поведением Авраама по мере приближения рокового мига — который так и не настал. Ну а с Иовом Бог изучал поведение испытуемого после того, как катастрофа разразилась. Бесспорно, Авраам изнывал от тоски и душевных мук, пока вел сына на гору Мориа. В эксперименте с Иовом методика более отточена: со всеми детьми объекта изучения было покончено еще до начала эксперимента.
Осиротевший, смертельно больной и нищий, Иов сидит весь в пепле с тремя друзьями, явившимися утешать его. У его друзей, собственно говоря, имеется теория, объясняющая страдания Иова, и они, посиживая там, подробно ее излагают. Практически бо́льшая часть Книги Иова занята обменом мнений между Иовом и его друзьями. Поскольку все трое искренне верят в теорию воздаяния, они вновь и вновь повторяют ее основное положение, а именно: ни один человек не наказывается без достаточных на то причин. Они рекомендуют Иову тщательно проанализировать все свои поступки, пока он не найдет объяснения, за что понес такую кару. Один из них, Вилдад Савхеянин, истолковывает смерть сыновей и дочерей Иова следующим образом: «Если сыновья твои согрешили пред Ним, то Он и предал их в руку беззакония их». Ну а про Иова, который все еще настаивает на своей невиновности, он говорит с издевкой: «И если ты чист и прав, то Он ныне же встанет над тобою и умиротворит жилище правды твоей».
Спор не может быть разрешен, и это становится ясным еще в самом его начале. Каждая сторона отстаивает свою позицию — не из каких-либо моральных расхождений, но просто из-за отсутствия информации: все четверо кружат, словно слепой в пещере. Только кто-то знающий о пари мог бы положить конец их спору. А поскольку нам, читателям — к нашей вящей досаде, — вмешиваться в повествование не дозволено, помочь тут может только Бог. И действительно, Он приходит на помощь в главе 38, когда назойливое повторение одних и тех же аргументов начинает вызывать зубную боль. Бог произносит длиннейшую речь, известную как «Ответ Господа из бури». Откровение это весьма драматично по форме. Содержание же его, к несчастью, на редкость банально.
Для начала Бог грозит Иову пальцем, сообщая ему, что он — «омрачающий Провидение словами без смысла», и ехидно спрашивает его: «Где был ты, когда Я полагал основания земли? Скажи, если знаешь». Засыпая Иова подобными вопросами, Он доказывает, что Иов понятия не имеет о чем бы то ни было — ни о секретах Творения, ни о тайнах мироздания, ни о мере Вселенной. Бог подвергает своего раба свирепейшему устному экзамену, проверяя его осведомленность в самых элементарных фактах — например, о времени, когда рождаются дикие козы на скалах. Иов не отвечает. «Кто раждает капли росы?» — спрашивает Святый и Благословенный; и пристыженный Иов в тоске поникает головой. Но Бог безжалостно продолжает и не пропускает ни единого пробела в образовании Иова: «Где путь к жилищу света, и где место тьмы?» Подчеркивает Бог и различные недостатки Иова, например, что он не способен посылать молнии или указывать орлам и ястребам их путь на юг.
Вполне можно предположить, что Иов был настолько ошарашен, что даже перестал скрести свои струпья. Он слушал всесокрушающий поток слов, который низвергался ему на голову, но уже по горькому опыту убедился, что с Богом не спорят. И ограничивался краткими репликами: «Вот, я ничтожен; что́ буду я отвечать Тебе? Руку мою полагаю на уста мои. Однажды я говорил, — теперь отвечать не буду, даже дважды, но более не буду».
Иов явно старался не напрашиваться на новые неприятности. Ему и прежних хватило сполна. Он помалкивает. Но Бог, видимо, только-только дал себе волю. Учитывая успех своего школьного тестирования, он решает заняться высшим образованием. Зоология. Бегемот. Он описывает анатомию этого жуткого морского чудовища, чья «сила в чреслах его и крепость его в мускулах чрева его… Ноги у него, как медные трубы; кости у него, как железные прутья». Бог также сообщает потрясающие мир сведения о хвосте бегемота, и Иов, без сомнения, находит некоторое утешение в том факте, что он «поворачивает хвостом своим, как кедром». Такая информация дает куда более интересную пищу для размышлений, чем безвременная смерть всех его детей.
Затем Бог с большими литературными изысками начинает описывать левиафана: «От его чихания показывается свет; глаза у него, как ресницы зари. Из пасти его выходят пламенники, выскакивают огненные искры. Из ноздрей его выходит дым» — и так далее, и так далее — энциклопедия анатомических подробностей, предназначенная помочь Иову понять суть его положения.
Ускоренный курс биологии моря, млекопитающих пустыни, основы орнитологии и тайны Творения не помогают Иову разобраться со своими бедами. Все это никак не может подсказать ему ответ. И не только не имеет к делу ни малейшего отношения, но крайне смахивает на взлом открытой двери. Иов никогда не выдавал себя за знатока этих дисциплин. Он никогда не претендовал на обладание сверхъестественными способностями. Вдобавок Бог всего лишь повторяет идеи, сформулированные Иовом и его друзьями. Иов уже живо описал мощь и славу Бога, который создал чудеса природы и управляет ими: «Скажет солнцу, — и не взойдет, и на звезды налагает печать. Он один распростирает небеса, и ходит по высотам моря; сотворил Ас, Кесиль и Хима и тайники юга; делает великое, неисследимое и чудное без числа!»
Иов даже предвосхитил описание, данное Богом, мудрости Творца: «Ибо Он прозирает до концов земли́, и видит под всем небом. Когда Он ветру полагал вес, и располагал воду по мере, когда назначал устав дождю и путь для молнии громоносной».