Джеймс Клавелл - Сёгун
– А вы?
– Я совершу сэппуку вместе со своим старшим сыном Нобору. Мой сын Судара женат на сестре госпожи Отибы, так что он не опасен, никогда не сможет быть угрозой. Он наследует Канто, если вам будет угодно, при условии, что поклянется в вечном подчинении вашему дому.
Никто не удивился тому, что предложил Торанага. Очевидно, то же было на уме у тайко: Торанага один среди даймё представлял собой реальную угрозу. Тут она услышала, как ее муж спрашивает:
– О-тян, а что ты посоветуешь?
– Все то же, что сказал господин Торанага, господин, за исключением того, что вам следует приказать моей сестре развестись с Сударой, который должен совершить сэппуку. А вот господин Нобору станет наследником господина Торанаги и получит две провинции – Мусаси и Симоса, – а оставшаяся часть Канто отойдет вашему наследнику, Яэмону. Я советую вам отдать этот приказ прямо сегодня.
– Ёдоко-сама?
К ее удивлению, Ёдоко сказала:
– Ах, Токити, вы знаете, что я от всего сердца восхищаюсь и вами, и О-тян, и Яэмоном, как своим собственным сыном. Я бы посоветовала сделать Торанагу единоличным регентом.
– Что?
– Если вы прикажете ему умереть, я думаю, вы убьете и нашего сына. Только один господин Торанага достаточно умен, почитаем и опытен, чтобы наследовать ваш пост. Отдайте Яэмона под его опеку, пока мальчик не подрастет. Прикажите господину Торанаге усыновить нашего сына. Пусть Яэмон будет воспитан господином Торанагой и унаследует власть после него.
– Нет, этого делать нельзя, – запротестовала Отиба.
– Что вы скажете на это, Тора-сан? – спросил тайко.
– При всем моем смирении я должен отказаться, господин. Я не могу принять этого и прошу разрешения совершить сэппуку и уйти из жизни раньше вас.
– Вы будете единоличным регентом.
– Я никогда не отказывался подчиняться вам со времени заключения нашего договора. Но этот приказ я не выполню.
Отиба помнила, как она пыталась убедить умирающего позволить Торанаге покончить с собой, хотя и знала, что тайко уже все решил. Но тот передумал, принял наконец частично то, что посоветовала Ёдоко, и нашел компромисс: Торанага будет регентом и главой Совета. Торанага поклялся в вечной верности Яэмону, но сейчас он ткал паутину, которая опутывала их всех… Каковы будут последствия стычки с Марико?
– Я знаю: таков был его наказ, – бормотала Отиба, поняв, что госпожа Ёдоко хотела, чтобы она полностью доверилась Торанаге.
«Выйти замуж за Торанагу? Будда, защити меня от такого позора! Принимать его, чувствовать на себе его вес и как он впрыскивает в меня свое семя! Позор? Отиба, а правда ли это? – спросила она себя. – Правда в том, что ты хотела его, еще до тайко… И после. Ёдоко была права: гордость – твой враг, и тебе необходимо иметь мужчину, мужа. Почему не принять Исидо? Он чтит и желает тебя, он победит. Им будет легко управлять… Разве не так? Нет, только не этот грубый мужлан с рисовых болот! О, я знаю о тех грязных слухах, что распространяют мои враги… Неслыханные дерзости! Клянусь, что скорее лягу со своими слугами, чем оскорблю память моего господина с Исидо! Будь честной, Отиба, подумай о Торанаге! Неужели ты и правда ненавидишь его, потому что он мог видеть тебя в тот безумный день?»
Это случилось более шести лет назад на Кюсю, когда она и ее дамы были на соколиной охоте с тайко и Торанагой. Охотники разъехались кто куда, она ускакала за одним из своих соколов, отбившись от остальных. Оказавшись одна среди лесистых холмов, она внезапно наткнулась на крестьянина, собиравшего ягоды сбоку от заброшенной тропинки. Ее первый, слабый здоровьем сын уже два года как умер, и с тех пор ее лоно оставалось бесплодным, несмотря на все уловки, обеты, зелья и молитвы, к которым она прибегала, чтобы удовлетворить страстное желание своего господина иметь наследника.
Встреча с крестьянином была совершенно внезапной. Он глазел на нее, словно на ками, а она – на него, потому что он был копией тайко: маленький, похожий на обезьяну… Но он был молод. Ум ее кричал, что это дар богов, о котором она молила, поэтому она спешилась, увлекла его в лес и повела себя как сука в течке.
Все было словно во сне – безумие, грубая похоть, валяние в грязи… И даже сегодня она все еще могла ощущать струящийся из него жидкий огонь, его сладкое дыхание, стиснувшие ее руки… Потом она сразу почувствовала тяжесть, дыхание его стало зловонным, все показалось ей отвратительным, кроме той влаги, и она спихнула его с себя. Он захотел еще, но она стукнула его, обругала: пусть благодарит богов, что она не превратила его в дерево за наглость. Бедный дикарь упал на колени, моля о прощении. Конечно, она была ками… Почему бы еще такая красавица каталась в грязи с таким, как он?
Отиба с трудом залезла в седло и уехала в полном смятении, скоро потеряв из виду человека на поляне и размышляя, было это все сном или явью, не ками ли сам крестьянин, молясь, чтобы он был ками, ниспосланной богами сущностью, и принес ей еще одного сына во славу ее господина, принес ее господину душевный мир, которого он заслужил… На противоположном краю леса она увидела ожидающего ее Торанагу. Панический ужас охватил Отибу. «Неужели он… видел?» – пронеслось у нее в голове.
– Я беспокоился о вас, госпожа, – объяснил он.
– Я… все в порядке, благодарю вас.
– Но ваше кимоно порвано, в волосах и на спине у вас папоротник…
– Меня сбросила лошадь – ничего страшного. – И она предложила ему скакать наперегонки, чтобы доказать, что не пострадала.
Она мчалась как ветер, хотя спина и болела, исколотая шипами ежевики. Спину скоро залечили с помощью разных снадобий. В ту же ночь она была близка со своим господином и повелителем и через девять месяцев, на радость ему и себе, родила Яэмона.
– Наш муж, конечно, отец Яэмона, – уверенно ответила Отиба на вопрос Ёдоко. – Он отец обоих моих детей.
«Другой был только сон», – добавила Отиба уже про себя. «Зачем обманывать себя? Это был не сон, – подумалось ей тут же. – Это случилось на самом деле. Тот крестьянин не был ками. Ты совокупилась в грязи с крестьянином. Тебе надо было родить сына, чтобы привязать к себе тайко. Он мог бы взять и другую наложницу… А как родился ваш первенец? Карма…» Отиба пыталась отогнать от себя эту тайную боль.
– Выпей это, дитя, – попросила Ёдоко, когда ей исполнилось шестнадцать лет, через год после того, как она стала законной наложницей тайко.
Она выпила этот странный, согревающий травяной настой, ее сразу же потянуло в сон, а на следующий вечер, проснувшись, она вспомнила только не посещавшие ее раньше эротические сновидения, и причудливые цвета, и пугающую потерю ощущения времени… Ёдоко была с ней при пробуждении и когда она засыпала, как всегда внимательная и обеспокоенная тем, чтобы не нарушить гармонии их господина. Девять месяцев спустя Отиба родила – первая из всех женщин тайко. Но ребенок был очень слабый и умер в раннем детстве. «Карма», – подумала она тогда.
Они с Ёдоко не сказали друг другу ни слова – ни о том, что случилось, ни о том, что могло случиться во время этого длительного, глубокого сна. Ничего, кроме «прости меня», произнесенного несколько минут назад, и «не за что».
– Вы невиновны, Ёдоко-сама, и ничего не случилось, никаких тайных проступков – ничего. А даже если что-то и было, покойся в мире, старая женщина, теперь твоя тайна уйдет вместе с тобой. – Она посмотрела на это мертвое лицо, такое хрупкое и торжественное теперь, совсем как у тайко при его кончине… Он свой вопрос так и не задал.
«Карма, что он умер, – подумала она бесстрастно. – Если бы он жил еще десять лет, я стала бы императрицей Китая, а сейчас – сейчас я одна».
– Странно, что вы умерли до того, как я успела пообещать, госпожа… – прошептала Отиба. Запах курений и тлена окружил ее. – Я бы пообещала, но вы умерли еще до этого… В этом тоже моя карма? Должна ли я выполнить вашу просьбу и мое непроизнесенное обещание? Что мне следует делать? Сын мой, сын мой, я чувствую себя такой беспомощной…
Потом она вспомнила, что сказала Мудрая: «Думай, как поступил бы тайко – или Торанага».
Отиба почувствовала, как в нее вливаются новые силы. Она села и хладнокровно стала готовиться к выполнению обета.
Во внезапно наступившей тишине Тиммоко подошла к небольшим воротам в саду и, приблизившись к Блэкторну, поклонилась:
– Андзин-сан, пожалуйста, извините меня, моя хозяйка хочет видеть вас. Если вы немного подождете, я провожу вас.
– Хорошо. Спасибо. – Блэкторн уже давно сидел глубоко задумавшись, но так и не пришел к окончательному суждению, что же такое судьба.
Тени становились все длиннее и захватили уже часть двора. Серые подобрались, намереваясь идти с ним. Тиммоко подошла к Самиёри:
– Прошу меня извинить, господин, но моя госпожа просит вас все приготовить.
– Где она собирается это сделать?
Служанка указала на площадку перед аркой:
