Давид Малкин - Жизнеописание малых королей
Потом отпустили.
И нужно было возвращаться...
А дома-то его не ждали.
За эти пятнадцать лет Иудея пришла уже в полное расстройство. Кто управлял ею – об этом в летописях ни слова. Когда стало известно, что старый король жив и возвращается из плена, среди правивших в Иерусалиме началась паника, и вскоре составился заговор во главе с теми самыми людьми, которых (надеюсь, мой читатель не забыл начала новеллы) помиловал Амация после убийства его отца.
Смелый слуга прокрался из столицы навстречу королю и предупредил того о заговоре. Амация повернул на юг, в Лахиш, где, как он надеялся, правитель сохранил верность Дому Давида. Но его предали. В Лахише короля схватили и выдали заговорщикам.
И умертвили его <...> И привезли его на конях, и погребён он был в Иерусалиме с отцами своими, в Городе Давида.
*
Новелла Девятая
Счастливо-печальная история иудейского короля Узияу (769 – 733 г.г. до н.э.) и грустно-удачная – израильского короля Ехоахаза (814 – 800 г.г. до н.э.)
Два этих короля – следующие в реестре правителей древнееврейских государств. У обоих в жизни был период большого несчастья, но и великая удача не миновала их. Только последовательность горя и радости оказалась у них обратной.
Прочтя в этой новелле жизнеописание обоих древнееврейских королей, вы можете порассуждать: которую половину жизни – если бы предоставлено нам было выбирать – назначить благополучной, а которую принять во всей её горечи.
Итак...
1. УЗИЯУ[18] – ОТ ДОЛГОЙ УДАЧИ К ДОЛГОЙ ПЕЧАЛИ
Десятый король Иудеи Узияу начинает своё правление с того, что перевозит тело отца – убитого заговорщиками в Лахише короля Амации – в Иерусалим и устраивает похороны, какие подобает потомку Давида.
Так шестнадцатилетний король бросил вызов всей иудейской оппозиции, объявив своим жестом, что с разорившим страну правлением группировки аристократов и жрецов покончено. Вскоре он помирился с коэнами и никогда не давал им повода обвинить его в несоблюдении иудейских законов. Хроники в Танахе называют Узияу праведным королём, "искавшим Бога".
Он постоянно вникал в хозяйство Иудеи, покровительствовал скотоводам и земледельцам, основывал по стране новые поселения. По предположению археологов, Узияу ставил в степях на юге и востоке страны башни и цистерны для сбора дождевой воды, учил иудейских крестьян готовить землю для посева, вносить в неё удобрения, размельчая "камни с берегов Солёного моря". Под властью Узияу страна оправилась от разорительного правления заговорщиков-аристократов (пока короля Амацию держали в плену), а вскоре хозяйство Иудеи стало самым процветающим в Кнаане.
Ещё большие успехи выпали Узияу на поле брани. Унаследовав съёжившееся под напором врагов королевство, он собрал и выучил крепкую армию (по хроникам, триста тысяч бойцов!) и снабдил её всей необходимой по тому времени военной техникой. Для этого король организовал целую промышленную отрасль: теперь Иудея могла самостоятельно изготавливать из железа мечи, копья, пластины для кольчуг и даже ободы для колесниц и осадные орудия.
Как только Узияу решил, что его войско готово, он двинулся к побережью Верхнего (Средиземного) моря, от которого Иудею прогнали ещё при потомках Ехошафата Справедливого. Как и до эпохи короля Давида, здесь безраздельно правили филистимляне, и от их военных набегов содрогалась Западная Иудея.
В VII-VIII в.в. до н.э. главным городом Филистимского союза был уже не Яффо, а Ашдод. Армия Узияу, разгромив войска правителя города Гата, двумя колоннами направилась на побережье. Яффо и Ашдод выказали упорство, защищаясь с мощных городских стен, но их крепостные ворота были проломлены, иудеи прорвались в оба города и там в уличных боях одолели профессиональные армии филистимлян. Захватив все главные селения от Яффо до устья реки Яркон, Узияу вернул своему королевству западную границу времён Давида. Иудейское войско возвратилось домой с богатыми трофеями. Филистия снова стала данницей Иерусалима.
Следующим походом Узияу покорил Эдом. Иудейская армия заняла стратегически важный оазис Кадеш-Барнео, повернула на восток и прошла до самого побережья Ям Суф (Аккабского залива), где захватила два города: Эцион-Гебер и Эйлат, основанные королём Шломо и потерянные его потомками.
В Эцион-Гебере проводник стал уговаривать короля полюбоваться морем, "вернувшимся к Иудее". Близ берега шла рифовая гряда, глубина воды была здесь взрослому человеку до колена, мелководье это кишело рыбой и молюсками. Узияу недоверчиво смотрел, как плавает на поверхности воды проводник, и неохотно согласился на уговоры детей и свиты вступить в воду. Помолившись, он поставил на дно сперва одну ногу, потом, держась за верёвку с берега, – вторую. Тут принесли большое бронзовое кольцо с натянутым на него бычьим пузырём и положили на морскую поверхность. Король неохотно наклонился, подогнув бороду и придерживая её ладонью, приблизил к кольцу лицо и... замер.
Через некоторое время он, не отрываясь от глядения под воду, стал громко распевать благодарственные гимны Господу. Подол его рубахи намок, ноги должны были давно замёрзнуть, спина занеметь, но он только размахивал руками, подзывая одного за другим сыновей, сановников и даже потребовал, чтобы к нему подтащили первосвященника. Когда трепещущие от страха придворные приближались, Узияу отрывался от кольца, уступая им место, стоял уперев руки в бока, кивал головой и принимал их восхищённые восклицания. Потом он, не слушая уговоров лекаря, возвращался к пузырю и описывал стоящей на берегу свите голубых и зелёных "огромных, как левиафан" рыб с алыми плавниками, белоснежные и розовые кораллы, шевелящиеся от прибоя водоросли. При этом король мучился, не находя достойных слов и понятных иудеям образов – и то сказать, с чем можно было сравнить роскошество подводных садов, чтобы стало понятно им всем, привыкшим к двум-трём бедным краскам родной пустыни! Единственное, что приходило на ум – это цветы, извлекаемые из песков первыми иудейскими дождями...
У себя в иерусалимском дворце он потом ещё не раз вспоминал об увиденном чуде, благодарил Бога за это видение и даже высказал предположение, что Райский Сад находился именно на берегу Эцион-Гебера или Эйлата.
Близкие короля уже стали беспокоиться, что он перенесёт столицу на юг, к морю, но тут с Узияу произошло несчастье, далеко отодвинувшее воспоминание о чудесном приключении.
Возвращаясь из Эйлата и ведя войско по Негеву, Узияу основывал крепости и новые поселения, помогал осевшим там иудеям советами и семенами, дарил коз и овец из королевского хозяйства – лучшего в Кнаане.
И сделал он в Иерусалиме механизмы, искусно рассчитанные, чтобы они находились на башнях и на углах – для того, чтобы метать стрелы и большие камни <…>
И пронеслось имя его далеко, потому что он <…> весьма окреп.
По-видимому, в эти же годы у Узияу складывались добрые отношения и с Шомроном, так как в том же Негеве археологи обнаружили останки израильских укреплений и что-то вроде постоялых дворов с вырытыми на их территории колодцами.
И давали аммонитяне дары Узияу, и достигло имя его пределов Мицраима, ибо стал он силён чрезвычайно. И построил Узияу башни в Иерусалиме над угловыми воротами и над воротами долины, и на стыке, и укрепил их все. И построил башни в пустыне, и выкопал много колодцев, потому что много скота было у него – и в низменности, и на равнине. Были также земледельцы и виноградари в горах и на Кармеле, ибо он любил земледелие. И было у Узияу войско для военных действий – армия, выходившая отрядами по числу командиров под началом Изиеля, писца, и Маасэяу, королевского сановника. Общее число глав семейств из храбрых воинов – две тысячи шестьсот, да при них армейская сила – триста семь тысяч пятьсот, способных биться с воинским мужеством и помогать королю одолевать неприятеля. И приготовил Узияу для всего войска щиты и копья, и латы, и луки, и пращные камни <…>
И распространилось имя его далеко, потому что он весьма окреп.
Но вдруг резко изменилось расположение Господа к Узияу. Летописи берутся просто объяснить эту человеческую катастрофу: король зарвался от успехов и взял уже на себя, кроме королевских функций, обязанности верховного жреца.
Когда сделался он силён, возгордилось сердце его до нетерпимости, и проявил он вероломство перед Господом: вошёл в Храм Господень, чтобы воскурить на алтаре жертву. И пошёл следом за ним коэн Азарияу и с ним восемьдесят священнослужителей Господних, людей мужественных. И воспротивились они королю Узияу и сказали ему:
– Не тебе, Узияу, воскуривать Господу, а жрецам, сынам Аароновым, освящённым для этого. Выйди из святилища! Не будет тебе почёта от Господа.
