Жеральд Мессадье - Человек, ставший Богом. Воскресение
– Плохой для кого? – спросил кто-то из толпы.
Другой добавил:
– Да, это удар по самолюбию раввина!
– Ты неискренний человек, – сказал Иисус, обращаясь к раввину, – поскольку ты меня спросил, не Мессия ли я. А ведь ты достаточно образован. Тебе известно, что существует первосвященник – ведь это он послал тебя в эту синагогу – и что у Галилеи есть повелитель. Почему же ты задаешь такой вопрос, если знаешь, что если бы я был Мессией, значит, был бы либо первосвященником, либо царем?
– Да, ты весьма учен! – заметил раввин с вызовом в голосе. – Но как ты объяснишь собравшимся здесь людям, что ты проповедуешь, даже не получив образования, достойного сына священника? Или, может быть, ты переодетый священник?
– Это очень просто объяснить, раввин. Неужели ты полагаешь, что мой отец поступил вопреки здравому смыслу, отказавшись отдать меня в обучение волкам?
В толпе раздались ехидные смешки.
– Послушайте, вы все! – крикнул раввин. – Этот человек – не Мессия, поскольку никогда еще уроженец Галилеи не становился пророком или царем!
– А теперь послушай меня, раввин, – твердо произнес какой-то человек. – Не хочешь ли ты сказать, что мы все, собравшиеся здесь, люди второго сорта?
Иисус узнал говорившего человека. Это был Илия, его бывший ученик. Свист и гул не прекращались. Другой человек, которого Иисус также узнал, – еще один его бывший ученик, Зибеон, который столь искусно умел полировать ценную древесину, – стоял настолько близко к раввину, что их носы могли бы соприкоснуться, если бы один из них кашлянул.
– Если ты так хорошо осведомлен, раввин, почему же ты не знаешь, что предки Иисуса родом из Иудеи? Он вполне может быть Мессией!
– Тогда почему он не проповедует в Иудее? – завопил раввин. – Разве вы не понимаете, что этот человек сеет смуту? Разве то, что сейчас происходит, не служит этому подтверждением? – Раввин задыхался от негодования. – Вас вводят в заблуждение! Я был послан сюда, чтобы следить за исполнением Закона, за соблюдением наших обычаев и общественной добродетели! Я не допущу, чтобы вы позволили соблазнить себя какому-то кудеснику! Он утверждает, будто никогда не говорил, что он Мессия, и тем не менее вы пришли сюда, чтобы слушать его, поскольку уверены, что в ближайшем будущем он станет нашим первосвященником и царем. Кстати, – добавил раввин, указывая пальцем на Иисуса, – он проповедует, как Мессия! Или он сумасшедший, или лицемер!
Установилась полная тишина, напряженная, словно натянутая тетива лука. Какой-то мужчина пробирался через толпу к раввину.
– Я все время спрашиваю себя, – сказал он, – у кого из вас двоих лживый язык.
Этим мужчиной оказался Илия.
– Ты, раввин, утверждаешь, что поставлен здесь, чтобы защищать общественную добродетель. Но тогда почему же в нашем городе есть храм Сераписа? Разве ты не знаешь, раввин, что происходит ночью в окрестностях алтаря Афродиты и в северных предместьях? Нет, ты знаешь! Там наряду с язычниками можно встретить иудеев, иудеев в обществе римлян! Ты делаешь вид, будто не знаешь, что многие дети, рожденные за несколько последних десятков лет, не похожи на своих отцов! Да и у тех, кто рожден в последние годы, белокурые волосы галлов и скифов и голубые, словно бирюза, глаза!
По толпе снова пробежал ропот.
– Я делаю все, что в моих силах, – ответил раввин. – В этой синагоге, в отличие от Храма в Иерусалиме, нет охраны. Но я не понимаю: зачем вы ищете ссоры с римлянами? А вы все-таки ищете ссоры, поскольку слушаете человека, выдающего себя за царя, хотя у нас уже есть царь, союзник римлян! Вероятно, вы хотите, чтобы пролилась кровь. Вероятно, вы хотите увидеть, как через несколько лет будет установлено множество крестов с распятыми на них иудеями. Я хочу только одного. Я хочу услышать ответ этого человека. Почему ты позволяешь людям утверждать, будто ты Мессия? – спросил раввин, поворачиваясь лицом к Иисусу.
– Разве тебе известно, снесет ли завтра крышу твоего дома сильный порыв ветра? – спросил Иисус.
– Что ты хочешь этим сказать? – замялся раввин. – Разве вы не видите, что этот человек надувает вас? Заставьте его немедленно сойти с кафедры!
Никто не шелохнулся. Но нет! Иаков выступил вперед и обратился к толпе.
– Я всего лишь рыболов, сын рыболова. Но я знаю достаточно, чтобы сказать вам, что мы слишком долго были лишены надежды. Слово Божье – да, мы находили его в Книгах, но его не было в наших сердцах. Сегодня мы пришли в Дом Божий, поскольку нас ведет надежда. Пусть те, кто хочет заткнуть рот надежде, во всеуслышание признаются, что они боятся надеяться.
– Этот молодой человек прав, – сказал какой-то мужчина. – Действительно, раввин, как ты можешь знать, снесет ли завтра крышу твоего дома сильный ветер? Ты притворился, будто не понял вопроса Иисуса, а вот я, человек, не получивший никакого образования, прекрасно понял его. Разве ты можешь знать, не появится ли завтра у нас еще один первосвященник? И знаешь ли ты, кто им станет? Нет. Я не стану заставлять Иисуса покидать кафедру.
В толпе раздались возмущенные возгласы.
– Нет!
– Я тем более!
– Нет!
– Пусть говорит! Он не сказал ничего дурного!
Какая-то женщина закричала:
– Это не он сеет смуту! Мы вместе с ним читали псалом, а ты прервал нас! Что дурного в чтении псалма? Его слова пробуждали в нас добро, а твои слова наполнены горечью и гневом!
– Правда, – неожиданно вступил в разговор взволнованный Иоанн, – почему ты сердишься? Неужели ты боишься, что Иисус лишит тебя частички власти, которой ты пользуешься здесь?
– Да как он этого добьется? – возразил раввин, смутившись, что ему приходится разговаривать с грешником, тем более подростком.
– Задай этот вопрос самому себе, – звонким голосом ответил Иоанн.
– Давайте вернемся к псалму, – предложил Иисус.
И он прочитал последние стихи, гораздо громче, чем раньше, выделяя каждое слово:
Тогда скажет им во гневе Своем и яростью Своею приведет их в смятение:
«Я помазал Царя Моего над Сионом, святою горою Моею;
Возвещу определение: Господь сказал Мне:
Ты Сын Мой; Я ныне родил Тебя; Проси у Меня…»
Раввин какое-то время слушал, потом сокрушенно покачал головой и покинул синагогу. Едва прозвучал последний стих псалма, Иисус спустился с кафедры.
– Учитель, – обратился к нему какой-то мужчина, – значит, наше освобождение уже близко?
Другие принялись расспрашивать Иисуса, останется ли он в Капернауме, нуждается ли он в добровольцах, требуются ли ему воины.
– Мне нужны мужественные люди, – ответил Иисус. – Но не для того, чтобы поднимать меч или палицу. Они мне нужны, чтобы нести слово Божье.
Иисуса обступили так плотно, что ему стало трудно дышать. Он успокоил людей и немного отодвинул их рукой, чтобы иметь возможность разглядеть каждого.
– Вот ты, – обратился Иисус к невысокому черноволосому человеку, на котором был кожаный фартук, такой, какие носили мытари, собиравшие подати. – Как тебя зовут?
– Учитель, я всего лишь мытарь.
Казалось, он нес бремя всеобщего презрения.
– Значит, одним мытарем, сидящим на шее бедняков, станет меньше. Я вновь спрашиваю: как тебя зовут?
– Матфей.
– Матфей, вставай рядом со мной. А как тебя зовут? – обратился Иисус к высокому молодому человеку с круглыми глазами на добродушном лице и небольшой бородкой.
– Варфоломей.
– Чем ты занимаешься?
– Я поденщик.
Фома скривился, что не прошло незамеченным для Иисуса.
– Ты работаешь в поле? – спросил Иисус.
– В поле и в садах. Я также работал у мясника. И грузчиком в порту.
– Хочешь ли ты следовать за мной?
– Да.
– Почему?
– Впервые с тех пор, как я родился, слово Божье, произнесенное тобой, не прозвучало как приказ подчиниться и смириться.
Варфоломей закрыл глаза и на удивление пронзительным голосом воскликнул:
– Свобода!
– Варфоломей, становись рядом со мной.
Варфоломей сделал вперед три шага, отделявшие его от новой жизни, и вновь закрыл глаза. Иисус по-прежнему вглядывался в лица собравшихся. Он выделил одного мужчину, с выступающими скулами и лысым черепом, обтянутым тонкой загорелой кожей. Но у этого человека было решительное лицо, лицо солдата, состарившегося в сражениях, а всмотревшись пристальнее, он увидел взгляд ребенка. Мужчина спокойно выдержал взгляд Иисуса и сказал, не дожидаясь, пока ему зададут вопрос:
– Меня зовут Симон.
Затем он добавил:
– Но все зовут меня Симон Зилот, поскольку я поднял меч на наших врагов.
– И сколько же ты их убил?
– Думаю, что несколько недель назад я убил двоих из встретившихся мне пятерых. А до этого еще одного.
– Знаешь ли ты притчу о ребенке, который хотел вычерпать ракушкой море?
– Но теперь я здесь, – после недолгого раздумья ответил Симон.
– Невозможно восстановить цитадель с помощью меча, Симон, – сказал Иисус. – Вспомни об этом, когда твоя рука потянется к эфесу меча. Нам нужно перестроить Израиль в дом Божий. И тогда его стены станут такими высокими, что ни одна цитадель не сможет соперничать с ним. Так ты с нами?
