Оливия Кулидж - Египетские приключения
С этими словами он повел ее к воротам. Фараон, торопливо надевая корону, засеменил за ними. Что касается его слуг, то они остались, потому что ветер унес их опахала.
Когда писец закончил этот рассказ, он сделал паузу. Фараон вздохнул от удовольствия.
– Да, это были дни настоящих чудес, – сказал он. – Удивительные излишества, которые я видел, и ужасные бедствия, которые приносили ветры, огонь, мор или дождь. Я даже видел фокус подобно этому с быком и гусем. Восковые фигурки тоже не были у нас редкостью, хотя нечасто они имели такие размеры, как лодка и ее гребцы. Что касается деления воды, я полагаю, что люди смогли бы сделать такую вещь и в наши дни. Я отдал бы свою жизнь, чтобы увидеть это!
Слуга вошел в зал и упал ниц перед фараоном.
– Пришел человек по имени Моисей и сказал, что дух повелел ему явиться перед вами.
– Волшебник и маг! – воскликнул царь. – Раз он говорит о духе, позволь ему войти и показать свои умения. Но я думаю, он вряд ли сможет разделить воду.
Маленький фараон
Перед синими воротами, ведущими в сад дворца, небольшая толпа зрителей лениво ждала, когда выйдет фараон во всем своем блеске, как он это делал каждый день. В саду конюхи уже запрягли пару белых лошадей в легкую, сиявшую золотом колесницу фараона. Они уже надели плюмажи из ярких перьев на головы лошадям и узду на выгнутые дугой шеи так, чтобы можно было натянуть поводья. Главный конюх лично присматривал за тем, как запрягали лошадей, чтобы маленькие руки фараона могли легко управлять горячими лошадьми на виду у собравшейся толпы.
Перед воротами стояли легко одетые бегуны, готовые мчаться изо всех сил по улицам перед колесницей фараона, предупреждая прохожих, чтобы они освободили дорогу. Двадцать солдат и слуги с опахалами приближались под командой военачальника от своих казарм. Гор, самый красивый из конюхов, выбранный, чтобы держать лошадей фараона, занял свое место позади бегунов; его гладко причесанные волосы закрывали уши, и одет он был в новое белое опоясание в складку.
Золотую колесницу с тихим поскрипыванием выкатили в сад. Гор протянул руку к уздечке близ стоящей лошади, и хорошо обученные животные остановились, в то время как возле колесницы начали выстраиваться друг за другом жены фараона и вельможи. Люди, стоявшие на дорожке, ведущей от дворца, задвигались. Гор стоял подобно статуе, когда двое почтенно согнувшихся слуг с опахалами приблизились к колеснице. Он знал, что позади них идет фараон, Тутанхамон, на его поясе висел хвост магического шакала, а передник был сделан из золота и эмали. Из-за опахал он мог разглядеть высокую белую корону на небольшой голове, и ее верхний край едва доходил до плеча Эайя, главного церемониймейстера, торжественно идущего позади него.
«Этот момент может много значить в моей жизни, – как обычно, подумал Гор. – Бог на земле, сын самого Амона идет ко мне, в то время как я держу его лошадей. Он видит меня».
При такой мысли любой другой наверняка разволновался бы, но после двух лет своей службы Гор был спокоен. Как обычно, Тутанхамон спокойно поднялся в свою колесницу. Как обычно, открылись ворота. Гор отошел в сторону, и вся процессия помчалась по улице. И так было всегда.
«И Эай не увидит меня, – сказал про себя Гор. – Эай никогда меня не замечает».
Никто и не ждал, что столь значительный вельможа, как Эай, хранитель всех богатств царства, всегда следовавший за фараоном, должен обращать внимание на красивого конюха, мимо которого он проходил. В течение двух лет он никогда не замечал его, и все же Гор не терял надежды, что когда-нибудь это произойдет.
В тот день, когда Гора назначили держать лошадей бога, он посетил некоего предсказателя судеб с покрасневшими глазами, который недорого брал за свои услуги, поскольку из-за своего слабого зрения не мог точно прочитать будущее. Однако он был хорошим магом и знал мощные заклинания, которые следовало произносить в то время, когда песок струится с пальцев на землю. Он сразу же согласился с Гором, что столь быстрое продвижение по службе принесет ему удачу и поможет разбогатеть.
– Но будет ли это богатство к добру или ко злу, – добавил он мечтательно, часто моргая и наклоняя голову так низко к струйке песка, что его нос почти касался ее, – я не могу увидеть.
– Я заплатил тебе хорошим серебряным браслетом, который потеряла в саду одна из служанок хозяйки, – с негодованием сказал Гор. – Я думаю, что мне следует забрать его назад и разбить тебе голову.
– Воистину удачливый человек почитает тайны, – поторопился продолжить предсказатель, – и к тому же этот песок еще много чего может сказать. – Он опять приблизил нос, чтобы разгадать тайну.
– Ну? – торопил Гор после того, как предсказатель молча обнюхивал землю в течение нескольких минут.
– Человек, у которого косой глаз, – сказал он озадаченным тоном, не разгибаясь. – Очень великий человек.
– Так что он?
– У него косит правый глаз.
– Ну, так какое отношение имеет этот очень великий человек с косым правым глазом ко мне? – допытывался Гор. – Принесет ли этот человек мне добро или зло?
Предсказатель сел, передернулся всем телом и начал протирать глаза и скулить.
– Какое отношение имеют все эти вельможи ко мне? – жаловался он. – Я бедный старый слепой человек, и все, что ты мне платишь, – это старый медный браслет, покрытый серебром! Откуда мне знать, какое отношение к тебе имеет этот великий человек?
– Ах ты, старый мошенник! – закричал Гор и схватил его за шею. – Значит, ты не совсем слепой, чтобы увидеть, что браслет медный, а мою судьбу, которая находится прямо перед тобой, разглядеть не можешь! Спустись на землю и посмотри внимательно вокруг себя! – Он сжал старика еще крепче, а потом бросил его в песок.
Гор в ярости пошел домой, но на следующий же день, когда он впервые держал лошадей фараона и наблюдал за слугами с опахалами, которые шли по дорожке от дворца, и за краем белой короны, появившейся из-за их согнутых фигур, он заметил, что вельможа позади фараона немного косит одним глазом.
Косоглазие было не очень заметно, и даже сейчас, после того как Гор наблюдал за ним два года, он не был убежден в этом. Глаза Эайя были глубоко посажены, и он не использовал никаких синих теней для век, как делали другие вельможи. Кроме того, его худое морщинистое лицо всегда закрывали локоны огромного парика, очень густого по бокам и нависающего на лоб. В какие-то дни парик был коричневый, иногда синий, или черный, или даже посыпанный серебром, но любой парик был повязан лентой с драгоценными камнями. Парик и драгоценные камни отвлекали внимание от его настороженного лица, так же как и широкое оплечье, которое сияло эмалью и драгоценными камнями.
Фараон положил свою маленькую руку на поручни колесницы и медленно поднялся. Бегуны почтенно согнулись, коснувшись руками земли, и приготовились стартовать. Гор стоял подобно камню. Маленькая жена фараона уже села в колесницу, в то время как вельможи и их жены занимали места позади нее. В этот момент Эай, главный церемониймейстер, остановился и задумчиво посмотрел на фараона, который стоял, как кукла, в золотой колеснице. Затем его взгляд медленно скользнул по спинам лошадей и остановился на Горе.
Эай довольно долго и пристально рассматривал Гора с головы до ног. Гор не осмеливался пошевелиться, и постепенно краска заливала его белокожее лицо. Цвет кожи он унаследовал от матери, голубоглазой рабыни с западных островов. «Эай видит меня! – с восторгом думал он. – Слава и богатство находятся в руках Эайя до того момента, пока кто-нибудь не отважится схватить их». Он напрягся в ожидании, сам не зная чего, но великий человек отвернулся.
Процессия была готова тронуться, и фараон уже поднял украшенный драгоценностями кнут. По знаку рабы открыли тяжелые ворота, и бегуны со всех сил бросились вперед. Гор отскочил от лошадей, когда фараон, наклоняясь вперед, дернул поводья.
Лошади напряглись, готовые броситься в ворота, но в этот момент лошадь, запряженная слева, внезапно встала на дыбы, жалобно заржав, и попятилась назад. Впоследствии обнаружилось, что в упряжи были шипы, которые при малейшем движении лошади впивались ей глубоко в кожу. Животное взвилось в воздух, лягаясь копытами, и упала на лошадь, запряженную рядом. Та, пытаясь освободиться, вырвала уздечку и, опустив голову, бросилась к воротам, потянув за собой брыкающуюся лошадь, которая была запряжена слева.
Юная царица закричала, увидев, как золотая колесница поднялась в воздух и с грохотом упала на землю. Белая корона слетела с головы фараона, так что драгоценные украшения разлетелись в разные стороны, а следом взлетел и сам царь. На какую-то долю секунды он представлял собой только испуганного маленького мальчика, который пытался спасти свою драгоценную жизнь, хватаясь за поручни колесницы.
