Александр Казанков - По праву рождения (СИ)
— Да? Ну, как хотите. — Мари опять улыбнулась, видя его недовольство. — Впрочем, я могу сообщить графу Толстому об этом досадном недоразумении, и он приедет за вами.
— Ну, как же вы добры. — Саркастически произнес Роман. В эту минуту он ее почти ненавидел. Он видел, что она просто издевается над ним. Ведь она отлично знала, что они далеко и самому ему до посольства не добраться. А просить о помощи графа Толстого Роману не хотелось еще больше, чем принять помощь от Мари. Роман Александрович представил притворно сочувствующее выражение лица графа, его приторные и лживые слова сочувствия. Роман не обольщался на его счет. Он отлично знал, какие чувства вызывает у Толстого. Правда, у Мари он вызывал тоже не очень лестные чувства. И при других обстоятельствах тоже не стал бы посвящать ее в детали происшедшего. Сейчас же, если уж она и так оказалась свидетельницей этого досадного случая, у Романа не было другого выхода, как принять ее помощь. Не тащиться же ему через весь лес пешком, в таком ужасном виде. Завтра весь Париж будет знать о происшествии в лесу. И чего доброго это событие обрастет фантастическими подробностями.
— Так что, разыскать графа Толстого? — Прервала его размышление Мари. В эту минуту она знала, что он примет ее предложение о помощи, что он выберет меньшее из зол, то есть ее.
— Не надо графа. — Вздохнул он обреченно. Но тут вдруг, очевидно подумав о чем — то приятном, улыбнулся. — Ну, и как же мы будем добираться до посольства?
Графиня де Бофор по его довольному выражению лица, поняла, о чем он сейчас думал.
— На лошади разумеется. На моей.
Улыбка не сходила с лица князя.
— Не боитесь? Русского варвара.
Мари приблизилась к нему вплотную и, стерев кровь с рассеченной брови, слегка надавила на рану. Роман от неожиданности и боли поморщился.
— Не боюсь. А вы?
Он дотронулся до ее руки, прикасавшейся к его лицу.
— Как вы жестоки, Мари. Не знал. Женщина должна быть мягкой и нежной.
— Как ваша жена? — Усмехнулась Мари.
При упоминании Екатерины, Роман вздрогнул. Сейчас он не хотел думать о ней. И то, что графиня де Бофор говорила о его жене, было ему неприятно. Чувство вины перед Екатериной сильной волной захлестнула Романа. Он давно научился не думать о ней в такие моменты. Но до Мари не одна дама не смела, говорить с ним о княгине Романовой. А Мари, словно нарочно провоцировала его и пыталась выбить из колеи. Он прикрыл глаза, пытаясь привести свои чувства в порядок. Головная боль мешала сосредоточиться. Это разозлило его еще больше.
— Как моя жена, — проговорил он угрожающе мягко.
Мари уловила угрозу в его словах, но остановить себя уже не могла.
— Тогда вам стоит вернуться к вашей супруге.
— Конечно. Скоро так и будет. Но я, мадам, не хотел бы с вами говорить о моей жене.
— Отчего же не поговорить о хорошем человеке?
— Вы думаете сейчас для этого подходящее время? — Он прикоснулся губами к ее руке. Но в его прикосновении уже не было той нежности, с которой он совсем недавно дотрагивался до нее.
Мари снова стало холодно. В этот момент она пожалела, что заговорила с ним о княгине. Но это нелепое чувство быстро сменилось на чувство уязвленного самолюбия. Как он смел с ней так себя вести! Как смел, быть с ней таким холодным, после того как выказывал ей знаки внимания и интерес.
— А почему бы и нет. Прежде чем принять ваше предложение, я должна хоть что-то знать о вас.
— Я не понимаю, о каком предложении вы говорите.
— Как! А на балу у князя Талейрана. Вы хотели проводить меня домой. И не только. Или вы так сильно ударились, что забыли об этом?
Глаза Романа угрожающе сузились. Мари это видела, но остановить себя не могла.
— Так как!
— Наверно и, правда, ударился. Не понимаю, как я мог вам сделать такое предложение.
Роман наблюдал за ней. И произнеся эти слова, понял, что удар достиг цели.
Мари побледнела и ничего, не ответив, отвернулась от него. Она вдруг пожалела, что при падении он отделался только ушибами. Но, ужаснувшись подобных мыслей, снова повернулась к нему и, выдавив из себя улыбку, произнесла:
— Что ж не будем терять время. В лесу сейчас много народа и мы можем на них наткнуться. А мне кажется, что вы этого не хотите.
— Мари. — Он пожалела о своих словах почти сразу же, как произнес их. Но он не смог побороть себя и извиниться. В конце концов, она знала, что говорить о Екатерине не следует.
Роман запрыгну в седло, и подал графине руку. Она молча, ничего не сказав, приняла ее. Поездка, которая должна была оказаться не лишенной удовольствия, обернулась напряженной и молчаливой из-за упрямства и непреклонного характера обоих.
* * *Ночь уже давно опустилась над Петербургом. Но ночью жизнь в этом городе только начиналась. Николаю, в этот раз, с погодой повезло больше, чем в прошлый. Было пасмурно и немного сыро, но тепло. Он, снова, уже который день караулил Анну у ее дома. Но княжна не появлялась. Николай пробовал нанести ей визит, но ему говорили, что она не принимает из-за плохого самочувствия. Николай знал, что с ее здоровьем все в порядке. Каждый день к ней приезжала Натали Панина, и когда на улице темнело в еще незанавешенные окна, можно было видеть Натали и Анну в прекрасном самочувствии. Николай злился на себя. Как он мог опуститься до подобного? Но ее слова о мужчинах и о нем самом глубоко запали ему в душу. Ему было просто необходимо доказать ей, что он тот единственный, который ей нужен. Доказать-то ему было необходимо, но как это сделать, если он не мог с ней встретиться. Николай лениво потянулся в своем убежище. Он находился в саду в летней беседке Романовых. Анна, назначая ему, свидание в прошлый раз, сама сказала ему, как сюда попасть, не пересекая главных ворот особняка. На его счастье беседка находилась на той стороне дома, на которой находилась комната княжны. Но к его огромному огорчению сегодня увидеть ее в окно ему не удалось, Анны не было в комнате. Николай знал, что она находилась в доме, но где именно узнать было никак не возможно. Не заглядывать же ему в каждое из множества окон. Поручика уже стало клонить в сон, но тут он услышал громкие голоса. Репнин вскочил на ноги и растерянно обернулся. Если его застанут в саду, проблем не оберешься. Голоса медленно приближались. Поручик выскочил из беседки и прыгнул в кусты. Ветви больно ударили по лицу. Но сейчас было не до таких мелочей. Николай присел на землю, и едва дыша, стал всматриваться в темноту. Вдруг на тропинке показались люди с факелами. Николай отодвинулся еще дальше. «Боже мой, если меня здесь увидят, что я скажу Александру? И что я здесь вообще делаю? Неужели мне это нужно». Но тут он увидел ее и уже больше не задавал себе подобного вопроса. Да, ему это было нужно. Анна медленно шла рядом с княгиней и о чем-то громко спорила с матерью. Лакеи шли немного впереди с зажженными факелами и освещали им дорогу.
— Маменька, ну, сколько можно держать меня дома взаперти? Я же ничего плохого не сделала. — Возмущалась девушка. — Вот вы едете во дворец, а мне что прикажете делать? Ну почему я не могу поехать с вами?
— Потому что, моя милая, к моему огромному огорчению, вы не умеете себя вести. Что скажет ваш отец, когда вернется?
— Но я же ничего не сделала, — повторила свой не очень весомый аргумент княжна.
На княгиню слова дочери не производили никакого впечатления. Она была непреклонна.
— Анна, я же сказала, ты никуда не пойдешь, пока не вернется твой отец или ты не научишься вести себя прилично. — Екатерина Алексеевна повернулась к дочери и нежно дотронулась рукой до ее щеки. — А если тебе хочется прогуляться, так для этого у нас есть сад. И здесь, моя милая, я надеюсь, ты будешь просто не в состоянии натворить каких-нибудь глупостей.
Анна надула губки и чуть ли не плача произнесла:
— Я больше не буду. Ну, возьмите меня с собой. Там столько интересного, столько народа. А что я буду делать здесь в саду. Ну, маменька, возьмите.
— Нет. В прошлый раз ты мне тоже обещала. А после твоей прогулки по набережной по Петербургу поползли слухи, что княжна Романова обнимается на улице с молодыми людьми.
— И не с кем я не обнималась! — Анна в отчаянии топнула ногой. — В Петербурге столько сплетников, что им больше делать нечего, как распускать по Петербургу слухи. Ну, маменька.
— Все, Анна. — Строго сказала княгиня. — Я уже опаздываю. А ты прогуляйся по парку. — Екатерина Алексеевна развернулась и пошла в обратную сторону, оставив свою дочь дышать воздухом и любоваться цветами. Один лакей ушел вместе с княгиней, а другой остался с Анной.
Николай, притаившись в кустах, с интересом наблюдал за этой сценой. Так вот почему Анна не выходит из дома и никого не принимает. Девушка под домашним арестом. Сначала было поручик хотел вылезти из своего укрытия и предстать перед девушкой, но лакей толпился рядом с княжной и не оставлял ее одну.
