Джордж Бейкер - Юстиниан. Великий законодатель
Гунны, шедшие параллельным маршрутом по местности, которая никогда не славилась своими природными красотами, впали в глубокое уныние. Вид чужих всадников, очевидно вражеских, приободрил и воодушевил этих природных воинов. Всадники пересекали соляное озеро. То, что вандалов было почти в три раза больше, нисколько не беспокоило степных джентльменов. Они подтянули подпруги, обнажили луки и очертя голову бросились на врагов, убивая их и преследуя оставшихся в живых, пока было кого преследовать, поражая противников на своем пути. Они вернулись к основным силам до заката, сожалея, что им больше не встретился ни один вандал. Такова была причина странного исчезновения Гибамунда.
Велизарий и его разведчики провели ночь в Десиме. Ничего особенно серьезного в течение этой ночи не произошло. Вандалы, не пытаясь контратаковать, продолжали отступать в направлении Булла Регии, за Баград.
Схватка при Десиме является образцовым примером поражения бумажной схемы при ее столкновении с принятыми на поле боя командирскими решениями крупного тактика. Вандалы имели все преимущества: в численности, индивидуальной доблести воинов и знании местности. Но они действовали по оторванному от реальной боевой обстановки шаблону, в котором король пытался учесть передвижение всех своих сил, и были разбиты наголову полководцем, обладавшим тактическим даром, который приобретается в реальных сражениях.
VII
Пехота, которой не довелось принять участие в боевых действиях, прибыла вместе с Антониной на следующее утро. Теперь ничто не мешало решительному наступлению на Карфаген. На ночь армия расположилась лагерем у ворот великого города. Прием, оказанный ей, оказался на удивление горячим и восторженным; всю ночь, рассеивая тьму тропической ночи, в Карфагене горели огни. Велизарий решил не рисковать. Ему претила мысль о том, чтобы рассеять армию по улицам Карфагена. Ему очень не хотелось, чтобы гунны и герулы напились до того, как полностью остынут после боя. Итак, войско провело трезвую и спокойную ночь под яркими африканскими звездами. Только 15 сентября римляне во всем своем вооружении верхом, в пешем строю и на обозных повозках вступили в город. Им потребовалось всего тринадцать дней, чтобы взять город Гамилькара и Ганнибала.
Занятие Карфагена прошло без всяких эксцессов. Велизарий еще раз строго предупредил своих людей о недопустимости мародерства и насилия; воины очень хорошо знали своего военачальника и отнеслись к его словам с подобающей серьезностью. Когда Велизарий прибыл во дворец, вокруг него было выставлено обычное охранение, а армия разошлась по кварталам.[19] В городе не была закрыта ни одна лавка, не была нарушена обыденная, повседневная жизнь горожан. Флот вошел в Тунисский залив, обеспечив надежную связь с Константинополем.
Велизарию сообщили, что многие вандалы спрятались в убежищах. Он известил их, что они могут выйти из укрытий, их не будут преследовать. Одно из первых неприятных открытий было сделано Велизарием вскоре после того, как римляне высадились в Африке. Он узнал, что бывший король Хильдерик был убит по приказу Гейламира. Несчастный Хильдерик всегда был лишь пешкой в руках более сильных мира сего. Его смерть означала крах надежд на раскол вандальского общества. Гейламир мог претендовать на верность всех вандалов.
Когда настало время обеда, высшие военачальники Велизария сели за стол Гейламира. Велизарий сел на место самого короля, за столом прислуживали придворные Гейламира.
Римляне начали африканский поход с самыми мрачными предчувствиями, не имея представления об его исходе. Вероятно, никто из них в эту минуту не смог бы в самой совершенной эпиграмме выразить обуревавшие их чувства.
VIII
То, что король Гейламир бежал с войском в Булла Регию, означало, что война еще не закончена. Король быстро и удачно отступил с неблагоприятных позиций и теперь со свежим войском ждал прибытия с Сардинии своего брата Цазо. Наступление их соединенных сил по долине Баграда стало бы совсем не детской игрой.
Для начала Велизарий решил позаботиться о ремонте укреплений Карфагена. Хотя вандалы поставили себе за правило разбирать крепостные укрепления и разрушили почти все крепости в Африке,[20] но стены Карфагена оказались настолько мощными, что Гейламир не стал их разбирать, полагая, что они настолько плохи, что их ремонт представляется невыполнимой задачей. Велизарий придерживался иного мнения и велел начать работы по приведению стен Карфагена в боеспособное состояние.
Это упущение вандалов: решение не разрушать стены Карфагена стало для них фатальным. Тот, кто владел Карфагеном, мог не тратить время и силы на взятие и удержание других городов. То, что Велизарий мог удерживать и защищать Карфаген, делало его положение в Африке прочным и надежным. Прежде чем Гейламир начал свое наступление, местные племена уже выразили свое отношение к происходящему, послав изъявления покорности силе, владевшей великим городом.
Цазо провел в Сардинии победоносную операцию. Он и его войско возвращались домой, исполненные уверенности в своих силах и решимости побеждать. Без всяких помех со стороны римлян он высадился на побережье и в Булле присоединился к Гейламиру. Встреча братьев была очень эмоциональной и даже сентиментальной. Пока они, повиснув друг у друга на шее, плакали от умиления, Велизарий посвятил всю свою энергию весьма прозаической задаче — он восстанавливал стены Карфагена.
Целью братьев было выманить Велизария в открытое поле. Осада Карфагена не относилась к тому виду военных операций, где их полководческий талант мог проявиться во всем блеске; только в маневренных действиях в поле вандалы не видели преград на пути к достижению победы. Двигаясь по долине Баграда, они устроили ставку в Трикамароне, приблизительно в двадцати милях к западу от Карфагена. Цазо и Гейламир намеревались перерезать акведуки и пути снабжения, лишив Велизария продовольствия и воды, и сделать его положение в крепости невыносимым.
Но у Велизария не было намерения отсиживаться за стенами крепости. Он восстановил стены Карфагена для того, чтобы защитить свою армию от вандалов, но не вандалов от своей армии. Из того, что он видел, Велизарий сделал заключение: противник не обладает силами, хорошо обученными и оснащенными, чтобы противостоять римской армии в открытом столкновении. Велизарий осознал несколько новых для себя истин. Он начал понимать, что его конники, обученные воевать на персидской границе, обладают большей боеспособностью, чем равные им по численности кавалеристы, обученные воевать в западном стиле. Дело было не в том, что закованный в броню лучник Востока сам по себе являлся превосходным бойцом. Главное заключалось в том, что эту силу можно было по определенному плану перемещать, нанося концентрированные удары в нужное время и в нужном месте, что соответствовало древним римским военным традициям. Это преимущество попало в руки прирожденного тактика, который постиг главный закон войны: армия существует не для того, чтобы вытеснять, а чтобы наносить удары.
IX
Только в середине декабря Велизарий наконец выступил навстречу противнику. В Африке наступил прохладный сезон; готы и гунны, так же как фракийцы и галаты, теперь несли гораздо меньшие потери от тепловых и солнечных ударов. Гунны не скрывали своего отношения к Африке. Этот народ привык к травянистым степям и лиственным лесам; с отвращением смотрели гунны на доставшийся им теперь пейзаж песчаной пустыни. Шпионы вандалов начали распространять среди гуннов слухи о том, что константинопольская власть намерена оставить их в Африке. Уверения Велизария не смогли в достаточной степени успокоить гуннов из-за такой ужасной перспективы. Когда Велизарий выступил навстречу Гейламиру, гунны последовали за ним, обуреваемые большими сомнениями. Гунны были готовы подчиниться любому полководцу, который отправит их домой.
Лагерь у Трикамарона стал сборным пунктом всего вандальского народа. Здесь на маленьком пятачке собрались воины и их семьи, здесь же находились сокровища вандалов. Если оценить численность, богатство и весь цвет вандальского воинства, собранного в лагере, то армия Велизария на этом фоне выглядела довольно жалко. Имперские силы могли рассчитывать только на превосходство своей тактики.
Рубежом битвы при Трикамароне стал ручей, протекавший вдоль фронта римлян. Конные воины Цазо, отбросив копья и дротики, приготовились сражаться мечами, устроив бойню, в которой они рассчитывали стереть римлян с лица земли.
Но Велизарий сумел нанести упреждающий удар. Оставив в тылу пехоту, Велизарий двинул вперед конницу, прежде всего свой комитат под командой Иоанна Армянского. Тяжеловооруженные всадники Иоанна пересекли ручей, применяя копья, стрелы и мечи против вооруженных одними мечами вандалов. Сначала в бой пошло маленькое подразделение, которое обратилось в бегство после первого столкновения с противником, начавшим преследование. Преследователи были встречены вторым, более крупным отрядом римлян, которые также имитировали беспорядочное отступление. Затем основные силы римской конницы с громкими криками атаковали, обрушив всю свою силу на противника, боевые порядки которого были растянуты ложными отступлениями. Приведенные в полное расстройство превосходной тактикой римлян, вандалы сражались отчаянно и героически. Во время этого сражения были убиты Цазо и его лучшие воины, ряды вандалов дрогнули, они отступили к своему лагерю. Пало восемьсот вандалов, сраженных римским оружием. От вандальских клинков погибли пятьдесят римлян. Соотношение потерь шестнадцать к одному стало убедительным свидетельством преимущества тяжеловооруженного, закованного в железо лучника над вооруженным одним мечом всадником-вандалом.
