Бернар Клавель - Свет озера
Всех сковало великое волнение, и наступила долгая минута молчания, когда смолкают даже крики чаек.
Долгая минута, когда дышало одно лишь озеро, и эта баюкающая песнь счастья все ширилась и наконец коснулась солнечным своим боком кружевеющего льда реки.
17
Бизонтен предоставил своим спутникам заниматься стряпней и лошадьми. Сам он зашагал по длинной аллее, где частенько прохаживался в прежние времена летними вечерами, дыша свежим воздухом, болтая со своими товарищами по работе. Это светозарное пробуждение озера влило в его сердце прекрасный пламень надежды. Он быстро дошел до городских ворот, возле которых торчал вооруженный аркебузом и шпагой страж, привалившийся к крепостной стене. Шляпа сползла ему на нос, воротник толстого красного кафтана он поднял до ушей и, казалось, дремал. Бизонтен сразу сообразил, что ему не составит особого труда войти в город и что никто ему никаких вопросов задавать не станет. Он откинул капюшон плаща, заложил руки за помочи и засвистел. Подойдя поближе к стражу, он бросил ему на местном наречье:
— Если завтра настоящая весна не придет, я прямо-таки ошалею от удивления!
Пара горячих коней легко тащила повозку на высоких колесах по Гран-Рю, направляясь к воротам. Грохот колес по выбитой мостовой заглушил голос Бизонтена, и сердце его забилось еще сильнее. Он старался не ускорять шага. А сам, стиснув зубы, ехидно посмеивался над собой: «Корчишь из себя фанфарона, братец. А все-таки волнуешься. И вот тебе тому доказательство — ни направо, ни налево не смеешь оглянуться. Нет, теперь ты уже не странствующий подмастерье, друг Бизонтен. Чего доброго, еще ляпнешь, что замок на прежнем месте стоит».
Этой ядовитой насмешкой он надеялся подстегнуть себя. Старался даже не глядеть в сторону бывшей лавки, где теперь устроили кордегардию. Он был почему-то уверен, что сейчас оттуда появится начальник, а может, и целых два, те, что вчера говорили с ним, и непременно его окликнут. Вместо того чтобы идти прямо по Гран-Рю, он свернул направо, на улицу Пюблик, а затем взял влево по Пти-Рю. Отсюда никакому стражнику его не заметить, и он глубоко, с облегчением вздохнул. Снял шляпу и вытер полой плаща лоб, где под порывами ветра уже высыхали жемчужинки пота. Только тут он осмелился оглянуться по сторонам на стоявшие в ряд деревянные дома, крытые дранкой. Большинство старых домишек успели за время его отсутствия заменить каменными. В том саду, где росли тогда две старые липы, шла стройка.
Он остановился. Его так и подмывало заглянуть на стройку, откуда доносился стук кувалды, которой орудовал каменотес, но он раздумал. По дороге ему попалось несколько тепло укутанных женщин — они куда-то спешили. Мужчины выносили из конюшен еще дымящийся навоз, от коней шел приятный теплый дух.
Ускорив шаг, подмастерье направился на стройку мастера Жоттерана, находившуюся в трех кварталах от Пти-Рю, к востоку, на углу улочки, круто спускавшейся к озеру. На минуту Бизонтен остановился, ему просто необходимо было вобрать в широко открытые глаза это пиршество света, бьющего снизу, оттуда, куда уходил провал теней, где вовсю гулял ветер. Он знал, что в эти часы порт уже оживает. Ему хотелось бы еще порадовать глаз этим светом, но сейчас было не время предаваться утехам.
Он шагнул вперед, посмотрел на дубовые ворота — сколько раз он их отпирал и запирал, взялся было за огромную кованую щеколду, отполированную до блеска сотнями ладоней, и его даже заколотило от волнения. С такой надеждой ждал он этой минуты, а тут нахлынули разом десятки мыслей, одна другой безумнее, и вихрем закружились в голове. А что, если мастера Жоттерана здесь нету? А что, если он закрыл свое дело? А что, если он боится чумы? А что, если, попросту говоря, его уже нет в живых?
«Да нет, сержант бы вчера мне об этом сказал!»
Он поднял задвижку, тихонько толкнул ворота. Тяжелая створка бесшумно повернулась на заботливо смазанных маслом петлях. Вот он и двор, вот она и крытая мастерская. Никого. Все словно вымерло. Бревна сложены аккуратно. Огромные стволы дуба и такие же огромные стволы ясеня лежат штабелями. Распилочная мастерская. Крытая мастерская. Бизонтен пробрался между двух штабелей ошкуренных бревен. Чуть подальше была сложена сосна, за ней тесина. Все по-прежнему в порядке, по-прежнему со всех сторон бьет славный дух, запах дерева, обтесанного, обструганного дерева, забытой радостью наполнявший душу. Он шагнул и очутился возле распиленных досок, уже обтесанных. Значит, стройка жива, и Бизонтен крикнул:
— Эй! Есть кто живой?
— А что вам нужно?
Сначала донесся вроде как девичий чуть охрипший голосок из-за штабелей досок, затем показался и сам владелец голоска, высокий щупленький паренек, белокурая его шевелюра была щедро усыпана опилками.
— Раз ты ученик, — произнес Бизонтен, — где же тогда твой хозяин?
Паренек ошалело уставился на незнакомца, и Бизонтен рассмеялся:
— Ты, сынок, небось в стружках дрыхнул?
— А вы часом будете не давешний Доблестный Бизонтен?
— Как ты узнал, малый?
Подросток ответил не сразу, потом со смехом сказал:
— Говорите вы не по-здешнему… И потом… потом из-за птицы — у вас в глотке, говорят, вроде как птица сидит.
Бизонтен сделал обиженную мину, но на самом-то деле душу его обожгла радость. Значит, его не забыли. Значит, мастер Жоттеран о нем вспоминал.
Когда оба отсмеялись, белокурый паренек — звали его Даниель Коше — объяснил, что рабочие находятся сейчас на стройке в Преверанже, а сам хозяин с супругой отбыл в Лозанну, и останутся они там на недельку. Бизонтен как-то сразу упал духом, и паренек, заметив это, спросил:
— У вас неприятности? Может, я могу вам помочь?
Бизонтен улыбнулся и похлопал паренька по щеке:
— По-моему, ты уж не так сильно занят, поэтому я тебя вот о чем попрошу — сведи-ка меня к пристани Жакмар, я хочу тебе одно поручение дать для твоего хозяина.
На сей раз они прошли через площадку, что была как раз напротив стройки, откуда вели две улицы. Площадка тоже принадлежала плотнику из кантона Во, тут обычно складывали сосновые бревна. Несколько огромных роспусков, прицепная тележка для перевозки бревен и крытая парусиной повозка стояли под крышей, покоившейся на столбах из обтесанного камня, чуть подальше находилась конюшня, а рядом с ней, как и положено, куча только что вычищенного из конюшни навоза. Бизонтен осведомился о количестве лошадей. Он задавал десятки вопросов и все рассказывал, рассказывал, как работалось ему здесь раньше. Собственные слова опьяняли его, он чувствовал, что ему нужно как-то развеять тягостное чувство разочарования.
Мастера Жоттерана не было в городе, стало быть, придется обращаться к стражникам, чтобы они разрешили пропустить обоз в город. Поиски каких-то знакомых заняли бы слишком много времени, а он знал, что там, где разложен костер, у людей от голода подводит животы и в душе копится злоба.
Ждать ему пришлось недолго. Начальник стражи стоял на своем посту, наблюдая, как его стражи обыскивают въезжавшую в город повозку. Он признал Бизонтена — недаром тот в свое время крыл крышу в соседнем доме.
— Увы, нельзя, — сказал он. — Вчера вечером меня здесь не было, но, даже будь я на посту, все равно не имел бы права пропустить тебя с твоими беженцами. С тех пор как у вас пошла война да чума разгулялась, здесь у нас и так слишком много народу собралось, и все нищенствуют.
— Но вы же меня знаете. Я работу себе найду. Уверен, что мастер Жоттеран наймет меня.
— Тогда придется тебе ждать, пока он вернется. Ведь он уже два года как в магистрате заседает, он, конечно, сможет найти для тебя работу, но существует карантин, а тут и он не в силах вам помочь.
По всему чувствовалось, что начальник стражи был парень славный. Казалось даже, что он сам всем этим огорчен. Подумав немного, он сказал:
— Вот что: я внесу вас в списки и укажу, что вы уже неделю как переехали через границу. — Он хохотнул. — Кто же пойдет проверять! А вы отправляйтесь в карантин. Это в Ревероле. Отсюда всего час езды. Там есть человек, он вами займется: и жилье отведет, и о пропитании вашем позаботится.
В двух шагах от них колбасник только что вынул из кипящего котла связку горячих сосисок. Вдохнув их аромат, Бизонтен почувствовал, что у него буквально слюнки потекли. Как же ему хотелось купить сосисок, но он быстро рассчитал, что на всех потребуется целая груда сосисок. А деньги приходилось пока придерживать. С минуту он боролся против желания съесть хоть одну, горяченькую, но тут же подумал о ребятишках, оставшихся в обозе. Увидел их лица. Увидел лица Ортанс и Мари и отказался от своего намерения.
Растолковав Коше, что ему следует передать на словах хозяину, Бизонтен поблагодарил начальника стражи и ушел. Тени, падавшие от голых ветвей вязов, ложились на скованную морозцем землю, но солнечный свет уже не нес с собой сладостного благоухания радости.
