Рашид Кешоков - По следам Карабаира Кольцо старого шейха
Угнав восемь конематок с двумя жеребятами и племенного производителя, статного вороного красавца карабаира по кличке Каро, гордость колхоза «Заря», бандиты скрылись.
В течение первых двух суток после убийства группа Ивасьяна занималась расследованием в Чохраке Но ни осмотр места происшествия, ни предварительный опрос табунщиков, которым до утра пришлось пролежать связанными, ни проверка некоторых жителей аула из тех, на кого могло пасть подозрение, ничего не дали
К Дыбагову в управление часто звонили из облисполкома, обкома партии прокуратуры и других учреждений, справляясь о ходе расследования, но ничего утешительного на эти звонки он ответить не мог
Ивасьян клял тот день и час, когда он возглавил опергруппу, и не чаял уже избавиться от трудного дела Пока что кроме обломков дробовика, никаких вещественных и других доказательств добыть не удалось
Ищейка не смогла взять следы Впрочем, Губанов предсказывал это, утверждая, что после такой бури ни одна собака не в состоянии работать После нескольких неудачных попыток он забрал Азу и уехал в управление
На третий день из управления милиции Северо-Кавказского края в Чохрак прибыл начальник отдела по борьбе с бандитизмом Шахим Денгизов Ознакомившись на месте с обстоятельствами убийства и ограбления, он вскоре отправился в Краснодар Вслед за ним возвратилась и группа Ивасьяна
Тигран Вартанович несколько воспрянул духом, рассчитывая, что «главный бибист», как он про себя называл Ден гизова, возьмет расследование на себя и его. Ивасьяна, ос тавят в покое
Ошибся он только наполовину
Время подходило к обеду, когда к управлению подкати ла запыленная легковая Шахима Денгизова Это был уже немолодой человек, очень сухощавый, но широкоплечий и рослый. Гимнастерка с ромбом в петлицах и орденом Красного Знамени на груди плотно облегала его мощный торс
Седеющая голова, броское запоминающееся смуглое лицо с острыми спокойными глазами, насмешливые сухие губы, прямой тонкий нос и гладко выбритые щеки — таков был Ден-гизов.
Говорил он торопливо и четко, не позволяя ни себе, ни собеседнику ни на йоту уклоняться от дела. Дыбагов знал эту манеру Денгизова и поэтому на вопрос об Ивасьяне поспешил ответить как можно короче:
— Болеет. Жалуется на боли в ногах. Собирается лечь в больницу.
Денгизов наклонил голову.
— Так. А я сегодня же вас покину. К сожалению, иначе нельзя. Утром должен быть в Грозном.
— А как же Чохрак?.. У нас некому вести расследование..
— Есть.
— Кто?
— Шукаев. Что о нем скажете?
— Он прибыл к нам весной прошлого года и успел не плохо зарекомендовать себя. Но по убийствам не работал. К тому же...
— Что еще?
— С биографией у него...
— Конкретнее!
— Получено анонимное письмо, что он — сын коннозаводчика... Правда, эти сведения не подтвердились.
— Незачем тогда и говорить!
— Да, но... родной брат его жены...
— Зубер Нахов,— подхватил Денгизов, нетерпеливо постукивая пальцами по колену.— Он — обыкновенный уголовник. Мелкое воровство. Судим. При мне. Я тогда руководил областным управлением в Нальчике. Преступные связи Шукаева с шурином исключаются. Жунид — коммунист, отец его — член партии с двадцать первого года. Практику по окончании школы милиции Шукаев проходил в Темрюке. Преследуя крупного бандита, переплыл ночью озеро, хотя плавает прескверно. Схватил его. Награжден за это именным пистолетом Еще тогда я хотел взять Жунида к себе, но мой выезд в Дагестан помешал. Словом, за него я могу поручиться.
Денгизов нахохлился, досадуя, что разразился такой длинной речью.
— Тогда — другое дело. Спасибо за информацию,— сказал Дыбагов и позвонил, чтобы вызвали Шукаева, который два часа назад вернулся из района.
Денгизов молча разгдядывал кабинет, обставленный, по его мнению, с излишней роскошью. Сам он этого не любил Погладив ладонью гладкую коричневую кожу глубокого кресла, слегка усмехнулся.
— Вы надолго в Грозный? — спросил Дыбагов. Молчание начинало его тяготить.
— В Бай-Юрте убит председатель сельсовета. Пока местной милиции и прокуратуре ничего не учалось выяснить. Вот и еду.
— Разрешите? — показался на пороге Жунид.
— Да.
— Товарищ начальник управления, старший оперуполномоченный угрозыска Шукаев прибыл по вашему вызову!
— Садитесь,— кивнул ему Денгизов, показывая на кресло, стоявшее возле приставного столика.
Жунид сел.
— Шахим Алиханович уезжает,— заговорил Дыбагов.— Ивасьян болен. В связи с этим мы решили передать чохракское дело вам. Сейчас получите указания, к выполнению которых нужно отнестись со всей серьезностью. Вы меня поняли?
— Да. Позвольте мне говорить?
— Говорите,— вмешался Денгизов.
— Я готов взяться за это дело, если
— Вот полюбуйтесь,— перебил Дыбагов, обращаясь к бибисту,— сейчас выставит свои требования И так каждый раз..
— Дайте ему закончить,— поморщился Денгизов и повернулся к Жуниду: — Что означает ваше «если»?
— Я хотел только сказать, что в дознании по раскрытию такого преступления желательно непосредственное участие старшего следователя прокуратуры Охтенко Он занимался бы процессуальным закреплением данных, а я вел бы оперативную работу Следственные действия будут ее сковывать
— Просьба заслуживает внимания! — Денгизов бросил взгляд на начальника управления
— По предыдущему делу он уже просил об этом,— сказал Дыбагов.— Я говорил тогда с прокурором области. Он помог, а сейчас ничего не выйдет, Охтенко занят
— В таком случае дайте помощника из числа оперативных сотрудников и освободите меня от текущих дел.
— Это в наших силах Считайте вопрос решенным,— ответил Дыбагов
— Еще что, Жунид? — спросил Денгизов. Шукаев помедлил.
— Было бы полезно,— сказал он, наконец,— предоставить мне возможность свободного передвижения и обеспечить право пользования силами и средствами периферийных органов милиции, чтобы в нужный момент организовать одновременную проверку версий и преследование грабителей, если возникнет такая необходимость.
— Я уже слышал кое-что о предложенной вами бригадной тактике,— улыбнулся Денгизов.— И считаю ее вполне рациональной. Что ж, требования, по-моему, скромные. Как считаете, Асхад Асламурзович?
— Да, конечно. Сделаем все, что он просит.
— Тогда с вашего разрешения,— обратился Денгизов к начальнику управления,— мы займемся с ним планом расследования...
— Разумеется. Мой кабинет к вашим услугам. Жунид достал записную книжку.
Денгизов стал диктовать. Он медленно прохаживался по кабинету и говорил так быстро, что Жунид едва успевал записывать, удивляясь про себя четкости и логической законченности каждой из предложенных Денгизовым версий...
* * *Словом, Жунид получил «особое поручение». Так и сказал Дыбагов, еще раз вызвав его к себе в кабинет в конце рабочего для.
Говорил начальник управления довольно благосклонно и даже справился, как поживает Зулета, не трудно ли ей учиться. Она-таки поступила на первый курс медицинского училища. Внезапную перемену в отношении к нему Дыбагова Жунид не без оснований приписал визиту Шахима Денгизо-ва. На вопросы Шукаев отвечал вежливо, но, не чувствуя особой искренности в словах своего собеседника, на откровенности не пускался.
Потом начальник управления вернулся к вопросу о деле и поинтересовался, кого бы Шукаев хотел иметь своим помощником.
— Дараева,— не задумываясь, ответил Жунид.
С Вадимом Акимовичем они сблизились за последнее время. И главную роль в этом сыграл не Жунид, который не слишком-то легко сходился с людьми, а сам Дараев. Ой сильно изменился. Иногда, правда, по-прежнему, петушился, принимая бравый вид, но бывало это довольно безобидно и не вызывало к нему антипатии. Зато между Дараевым и Ивась-яном пробежала черная кошка. Тигран Вартанович здоровался с ним сквозь зубы, небрежно кивнув, а иногда и не замечал вовсе.
Сам Дараев тоже чувствовал перемену в себе. Началось все с того памятного собрания. Он понимал, что не имеет никаких оснований обижаться на Шукаева за афипское дело. Кто же виноват, что нашелся человек, гораздо способнее и дальновиднее его самого? Однако еще долго при встречах со своим воображаемым соперником по службе Вадим Акимович испытывал ненавистное ему самому раздражение. Шукаев, как всегда, ничего не замечал, был по-прежнему приветлив и открыт нараспашку И это сделало свое дело
Как-то они разговорились. О прошлом, о себе, о своих семьях. Жунид умел слушать, а Дараев любил говорить.
Словом, они почти подружились. Теперь им предстояло вместе работать.
