Владимир Андриенко - Фараон Эйе
Одежа фараона была из золотой и серебряной ткани и эти два цвета искусно переплетались, и при каждом его движении драгоценные металлы словно сливались с него вниз. Ярко поблескивали драгоценные камни. В его руках был древние символы царской власти скипетр и плеть.
Фараон сел на свой новый трон и глашатаи позволили придворным подняться. Эйе посмотрел на Нехези. Тот приблизился к трону владыки.
— Все напоминает времена Великого Аменхотепа III. Ты отлично потрудился, Нехези. Не пожелаешь ли занять место церемониймейстера при моем дворе?
— Нет, о, повелитель. Я бы желал остаться твоим личным писцом и секретарем.
— Как знаешь, Все пришли, кого я приглашал на прием? — тихо спросил фараон.
— Все, о, повелитель Верхнего и Нижнего Египта. И все ознакомлены со священным церемониалом, установленным при дворе еще со времен Аменхотепа III и царицы Тии.
— Это радует мое сердце, ибо я желаю, чтобы при моем дворе все было также как при великом Аменхотепе.
К трону приблизился великий жрец Амона.
— Соблаговолит ли мой великий повелитель начать торжественный гимн богу Амону?
— Да, пришла пора воздать хвалу великому Амону, моему божественному покровителю. Начинай святейший жрец!
Жрецы Амона вышли вперед и стали пред троном владыки. Они в полной тишине запели гимн Амону:
Великий повелитель Солнца, могущественный Амон!
Ты велик и славен в доме твоего отца!
И ты даруешь народу благоденствие!
Волей твоей сокрушен великий хулитель Фив!
Сокрушен разрушитель твоих храмов и статуй!
Тот кто дерзнул поднять руку на тебя, наш отец!
Пал противник царицы городов!
Пал враг из Ахетатона!
Чье имя да будет проклято во веки веков,
Пока светит божественный Амон-Ра!
Затем жрецы воспели хвалу новому фараону верхнего и Нижнего Египта и стали на свое место. Всем был понятен смысл это демонстрации. Фараон официально проклинал Эхнатона!
Больше того он после окончания гимна спросил верховного жреца:
— Великий жрец, а все ли люди покинули город проклятого фараона?
— Нет, о повелитель. Далеко не все, хотя оставшиеся там терпят многие лишения.
— Повелеваю волей моей, вывезти оттуда всех жителей. А храмы в честь ложного бога Атона начать разбирать.
— Но для этого потребуется множество людей, о, повелитель. Разбирать такие храмы дело непростое.
— Тогда разбивайте их! — громко завил фараон. — И берите оттуда камни для строительства храмов в честь Амона-Ра и других богов страны Кемет! Но жителей там быть не должно!
— Будет исполнено! — с радостью ответил фараону великий жрец Амона. С культом Атона было покончено!
Жрецы хотели, чтобы память о фараоне еретике исчезла, и фараон Эйе сразу же начал её стирать.
— Пусть в городах Мемфис и Фивы строит храмы из камней Ахетатона! — нараспев провозгласил жрец. — Пусть забывается путь ложного бога, что едва не погубил Египет! Это воля фараона Верхнего и Нижнего Египта Эйе!
— Внимание и повиновение! — прокричали глашатаи.
— Слово и воля фараона!
— Да, это моя воля! Моя, и богов Египта! — провозгласил Эйе. — И я вижу, что скоро не станет проклятого города, построенного врагом. Песок постепенно засыплет останки его домов, дворцов, водоемов и храмов. И снова возродиться в своем неземном величии Амон и другие боги страны Кемет! С ними нас ждет процветание и счастье. Египте снова станет великой страной, и тень его фараона покроет мир!
— Внимание и повиновение!
— Слово и воля фараона!
Эти слова произвели впечатление на собравшихся. На троне сидел настоящий фараон!
— Хоремхеб! — призвал новый фараон великого военачальника.
Тот приблизился к трону и пал ниц. При виде этого губы Эйе тронула самодовольная улыбка.
— Поднимись, Хоремхеб. Я рад видеть тебя при моем дворе! И можешь поверить, что фараон Эйе умеет отмечать преданных и верных слуг в отличие от предыдущих монархов страны Кемет.
— Я рад служить великому фараону Верхнего и Нижнего Египта Эйе!
— Ты прибыл из Сирии с новостями, не так ли? Мне нужно знать, что затевают хетты?
— Они собирают армию, о, великий повелитель Верхнего и Нижнего Египта, — ответил Хоремхеб. — Скоро стоит ждать их вторжения в Сирию! Многие князья приведенные к покорности твоей армией, о, великий, могут восстать и присоединиться к хеттам.
— Я дам тебе в помощь еще два корпуса ливийцев. Один из них сейчас стоит на границе под командованием Па-Баста младшего. Этих сил тебе хватит для разгрома хеттов?
— Если вести бои в Сирии и Палестине, то нет, о, великий. У хеттов там будет преимущество и возможности легко получать подкрепления из Хатусстаса, — честно ответил Хоремхеб.
— Вот как? — удивился фараон, который явно ждал не такого ответа. — И что ты предлагаешь?
— Отвести войска в Дельту и встретить врага там! — решительно заявил Хоремхеб. — В Нижнем Египте хетты сразу же окажутся в невыгодном для себя положении, о, великий. И там я смогу получать подкрепления из городов Дельты и нанести им сокрушительное поражение.
— Впустить врага в Египет? И оставить хеттам Сирию? Разумное ли это предложение? — задумчиво произнес фараон Эйе.
— Если ты повелишь, вести войну в Сирии, о, великий, то военные действия могут затянуться на годы, а это крайне невыгодно сейчас для твоей казны. Но, впустив врагов в страну, мы станем обороняющейся стороной и дух великого Яхмоса будет с нами.
"А ведь он прав, — подумал Эйе. — Прав! Если Суппилулиумас со своими восками войдет в Дельту, то многие номархи станут воспринимать его как завоевателя и поднимутся на борьбу и без моего приказа. А после победы меня провозгласят избавителем Египта от нашествия! Этот Хоремхеб все отлично придумал".
— Хорошо, мой слуга, Хоремхеб, — произнес фараон вслух. — Я подумаю над твоим предложением и приму решение. Ты же должен ждать его здесь в царственном городе Фивы!
— Внимание и повиновение!
— Слово и воля фараона!
— Прибыли ли посланцы Вавилонии и Ассирии? — спросил Эйе после. — Я что-то не вижу их среди гостей. Нехези!
— Представители Ассирии не прислали послов. Но вавилонский князь Набопаласар, посол своего царя, здесь и жаждет припасть к ногам повелителя. Он привез дары и пожелания долгого царствования.
— А ассириец не прибыл? Вот как! Мы запомним это на будущее. Нехези, призови к трону посла Вавилонии!
Князь Набопаласар распростерся ниц перед фараоном и поцеловал его золотую сандалию. Затем он преподнес дары повелителю верхнего и Нижнего Египта. Это были 120 драгоценных ожерелий, три великолепные тиары из золота, 10 золотых кубков, 15 золотых блюд, 25 серебряных чаш, 50 щитов, 300 бронзовых мечей, 100 наборных луков, 10 дорогих колесниц, 200 лошадей белой и черной масти, драгоценные меха, три набора драгоценной царской мебели и 30 ковров.
Фараон был подарками доволен и сделал столь же ценный отдарок царю Вавилонии от щедрот Египта. Эйе был обычно бережлив и скуп, но сейчас он хотел показать миру свое могущество и богатство
Нехези посчитал это напрасным, но смолчал, понимая, что спорить с Эйе опасно. Пусть себе дарит…
После того как прием у фараона был закончен, Нехези отправился в свои покои во дворце. Теперь они у него были. Полагались по новому статусу. Как никак он теперь был не писцом верховного чати, а писцом и секретарем самого фараона. А это была одна из высших должностей в государстве.
По пути ему встретился офицер в белом плаще. Он преградил ему дорогу. Нехези с удивлением поднял глаза. Кто это посмел так бесцеремонно загородить ему путь словно простому слуге?
— Рахотеп? — изумился он, увидев своего двоюродного брата.
— Я. Ты не ожидал меня здесь увидеть?
— Нет. Признаться не ожидал.
— Я приехал на похороны своего отца. Хоремхеб взял меня с собой.
— Как? — удивился Нехези еще больше. — Дядя умер? Но когда? Мне никто ничего не сообщил.
— Это я велел не звать тебя, Нехези. Ведь это по твоей вине умерли и Ана и мой отец.
— По моей? С чего ты взял, Рахотеп?
— Ана был убит среди хеттских посланцев и стражи царевича. И ты, насколько я знаю, был участником этого. Ты и твой дружок Пэнтоэр. Не думай, что я забуду это твое предательство. Теперь ты мой враг, Нехези.
— Враг? Но я не желаю быть тебе врагом, и Ана умер не по моей вине. В этом могу дать тебе мое слово. Я искренне сожалею о его смерти, Рахотеп.
— Сожалеешь? — лицо офицера потемнело от ненависти. — Но это ты и такие как ты виноваты в том, что сейчас произошло в Египте. Вы исполнители воли безумца. Вы привели его на трон.
— Опомнись, Рахотеп! Что ты говоришь? Нас могут слышать? Это хула на священную особу фараона Верхнего и Нижнего Египта. Знаешь, что тебе будет за такое?
