Камиль Яшен - Хамза
Так дружны, что мне хотелось бы впиться колючкой в его ногу или пиявкой в его глаза!.. Готов вскочить болячкой на каждой его болячке, только бы святой человек, славный своим имамским родом, не обрёк нас на вечные муки в день страшного суда!.. Вот как мы уважаем и любим друг друга - ну просто все мухи дохнут вокруг нас от нашей дружбы...
Как ни крепились гости Садыкджана-байваччи, чтобы смехом своим не обидеть Миркамилбая, - хохот обвалом грохнул в большой комнате. Даже хрустальные люстры жалобно звякнули под потолком. Смеялся, отвернувшись и закрыв лицо рукавом халата, и сам байвачча.
Но громче всех хохотал рядом с Юсуфджаном, конечно, Хамза. Он обнял кизикчи и припал головой к его плечу.
Пришлось признать себя побеждённым и Миркамилбаю. Он понимал, что было бы глупо продолжать под всеобщий хохот словесную перепалку с кизикчи, шутки которого вот уже многие годы веселили многолюдные толпы на базарах, народных гуляниях и цирковых представлениях.
- Ладно, Юсуфджан, сегодня твоя взяла, - махнул рукой Миркамилбай.
2
Но не таким человеком был миллионер Муминбаев из Андижана, чтобы окончательно смириться со своим поражением.
- Послушайте, Садыкджан, - толкнул Миркамилбай локтем в бок хозяина дома, - а вон тот, с маленькими усиками, рядом с кизикчи, который целый вечер заливается поросячьим визгом... Это и есть ваш знаменитый поэт Хамза?
- Он самый, - подтвердил байвачча, - работает у меня в конторе писарем.
- Ах, писарем! - усмехнулся Миркамилбай. - Значит, вы платите ему жалованье за то, что он сидит у вас в конторе на заводе и пишет свои статейки?
- Статейки? - удивлённо переспросил Садыкджан. - Какие статейки?.. Он пишет газели о любви.
- Выходит, вы не знаете, чем занимаются ваши служащие? - ехидно улыбнулся Миркамилбай. - У вас есть в доме последний номер газеты "Голос Туркестана"?
- Конечно.
- Нельзя ли принести его сюда?
Байвачча подозвал слугу, шепнул ему на ухо несколько слов.
Потом внимательно посмотрел в ту сторону, где сидел Хамза.
И вдруг его будто уколол пылающий ненавистью взгляд. Два зрачка, словно две иглы, были устремлены на него.
Это были глаза Хамзы.
Мгновенно мелькнула мысль: он всё знает о Зубейде!.. Нет, ничего не знает, иначе бы не пришёл сюда...
Но откуда тогда эта ненависть, такая же, какая уже была сегодня в глазах у этого проклятого старика Пулата из Гандижирована и его сына Умара с уродливо огромной головой и кулаками, похожими на верблюжьи копыта?
Слуга бесшумно положил рядом газету.
- Вот она, вот она! - злорадно зашуршал страницами Миркамилбай, быстро разворачивая номер. - Вот она, статья вашего распрекрасного Хамзы о благотворительном зякете!.. А рядом ещё одна. И обе подписаны одним и тем же именем.
Всё было правильно - в двух небольших заметках, объединённых общим названием "Случайные наблюдения", автор описывал несколько эпизодов народной жизни, которые он видел на улицах Коканда. Вот сидят бедняки у ворот богатого дома. Чего они ждут? Зякета, благотворительной милости, которой одаривают богачи нищих по случаю уразы - окончания религиозного поста. Вот выходит на улицу бай и бросает в пыль горсть мелких монет. Несчастные люди, давя друг друга, бросаются за ними, ползают, собирая медные гроши. А бай доволен - за несколько таньга ему прощены все его грехи, и теперь он может снова грешить - бить людей, обижать слабых, заставлять других работать на себя. Всё это он опять потом искупит за небольшую цену.
- Ну, что вы скажете? - толкнул Садыкджана локтем Миркамилбай. - У нас в Андижане эта статья вызвала негодование духовенства. Зякет - обычай, освящённый шариатом. А что пишет ваш поэт-писарь, которому вы платите деньги?
Вторая заметка рассказывала о женщине Мариам, муж которой проиграл все деньги в азартную игру и уже давно исчез.
Вот идёт Мариам по улице, а за ней идут её дети. Семья возвращается с базара, где Мариам купила мясо, фрукты и овощи.
Сейчас все они придут к своему очагу, и мать будет кормить своих детей. Но как же они живут без отца и без мужа, откуда у них деньги - ведь семья разрушена? Нет, не разрушена! Женщина Мариам своей находчивостью, образованностью и трудолюбием сумела спасти семью. Она сама зарабатывает деньги.
- Ваш Хамза сровнял честь мужчин с землёй, а женщину, у которой волосы длинные, а ум короткий, вознёс до небес! - шипел Миркамилбай. - Я удивлён, уважаемый Садыкджан, - как вы можете держать у себя на службе противника нашей религии?
Байвачча молчал.
- Хорошеньких гостей вы пригласили сегодня, - бубнил Муминбаев, - один оскорбляет почтенных людей, другой пишет статьи в газеты... А вы даже не догадываетесь, какой умный писарь сидит в конторе вашего завода. Как же мы будем вести с вами общие финансовые дела, если вы не знаете, что у вас делается под носом?
Байвачча вспыхнул. Бросил мгновенный взгляд на миллионера и тут же отвернулся.
А Миркамилбай был счастлив. Ему удалось насолить хозяину дома, который, безусловно, нарочно позвал на ужин этого языкастого Юсуфджана, чтобы посмеяться над ним, Миркамилбаем, напоить его пьяным и навязать ему какую-нибудь невыгодную сделку. Нет, не на того напали! Если уж пригласили, так оказывайте почтение. А смеяться над собой он не позволит.
- Алчинбек! - властно и громко, привлекая всеобщее внимание, позвал племянника Садыкджан.
Алчинбек пружиной вскочил и уже через мгновение стоял перед дядей.
- Твой друг Хамза, оказывается, печатает статьи в "Голосе Туркестана"? На, прочитай вслух! - И он протянул племяннику газету.
Алчинбек мялся в нерешительности, украдкой и с недоумением посмотрел на Хамзу.
- Читай! - рявкнул Садыкджан.
Все гости замерли в настороженном ожидании.
Торопливо и невнятно, проглатывая слова, Алчинбек начал читать газетные заметки, о которых не имел ни малейшего представления. Пожалуй, это было первое сочинение друга, которое тот предварительно не показал ему. Когда успел Хамза послать в газету эти "Случайные наблюдения"?
Он кончил читать и опустил газету.
- Хамза, это вы написали? - громко спросил Садыкджан.
К черту! Кто такой, в конце-то концов, этот Хамза, чтобы вспоминать о его чувствах к Зубейде? Надо оправдываться перед Миркамилбаем, надо срочно спасать вечер. Если не дать сейчас Муминбаеву возможности выместить его злобу против Юсуфджана на Хамзе, то рухнут все будущие финансовые планы. Для чего тогда, спрашивается, было затеяно всё это богатое угощение? И угораздило же пригласить на ужин эту змею Юсуфджана, а заодно и Хамзу с его статейками в газете!.. Но кто же знал, что проклятый Миркамилбай в своём Андижане не только пересчитывает деньги и спекулирует векселями, но ещё и читает газеты?
- Так это вы написали, Хамза?
- Да, это я написал...
- Что ты расселся, встань! - завизжал судья Камал. - Встань, когда разговариваешь со старшими!
Хамза поднялся.
- Как ты смеешь выступать против, если священный шариат поощряет искупительный зякет! - визжал Камал. - Чему тебя учили в медресе?!
Тихий шёпот сзади:
- Будь спокойным, не бойся его. Говори то, что думаешь, и он не собьёт тебя...
Это голос Юсуфджана. Знаменитый народный мудрец хочет помочь ему, Хамзе!
- Всегда и везде говори только то, что думаешь, - шепчет Юсуфджан, - и тогда никто не будет страшен тебе... Правда сильнее денег, сильнее власти, сильнее оружия...
Хамза делает шаг вперёд.
- Я не против зякета, кази-ака, - уверенно говорит он, - я выступил против таких баев, которые благотворительной милостыней беднякам покупают себе право на грех. Но святой шариат запрещает мусульманам грешить. Значит, эти баи идут против шариата?
- Да где ты видел таких баев, которые идут против шариата?! -заорал Миркамилбай Муминбаев. - Где ты видел таких баев?
- Дающий зякет не покупает право на будущий грех! - визгливо кричит судья Камал. - Мусульманин не может знать, какие грехи он ещё совершит!.. Мусульманин знает только, какой грех он уже совершил! Зякет искупает прошлые грехи! Чему тебя учили в медресе?
- Держись смелее, - шепчет Юсуфджан, - высказывай свои мысли до конца. Никогда не останавливайся на половине дороги, если считаешь, что ты прав...
- Бай искупил свой прошлый грех зякетом, - медленно, растягивая слова, говорит Хамза. - У бая есть деньги. Значит, он уверен, что сможет дать зякет и в будущем. Значит, ему можно грешить - деньги искупят его грехи, деньги покроют нарушение шариата. Значит, зякет и шариат противоречат друг другу?
- Где ты видел такого бая, где?
- Что происходит у вас в доме, байвачча? - повернулся Камал-кази к Садыкджану. - Вчерашние заморыши учат нас уму-разуму? В кармане нет ни копейки, а клевещут на религию...
- Хватит! Молчать!..
Миркамилбай с трудом поднялся на ноги.
- Молчать! - грозит он кулаком Хамзе. - Хватит!.. Сколько раз ты сам давал зякет бедным?.. Так что же ты трясёшь здесь своим поганым языком, как баран курдюком? Беднякам нужен зякет, деньги, а не твоя болтовня!..
