Ефим Курганов - Бриллиантовый скандал. Случай графини де ла Мотт
«Оправдательные мемуары» — вещь чрезвычайно яростная, если не бешеная. Однако, кое в чем пресловутая Жанна де ла Мотт, надо сказать, все-таки оказалась права, просто учителю моему в силу ряда причин это было не очень с руки признавать.
Я прямо об этом как-то заявил графине, и она была совершенно счастлива и называла меня после того не иначе, как «мой нежный друг».
В обществе это поняли совершенно превратно, и тут же поползли по Лондону упорные слухи, что Жанна сделала меня очередным свои возлюбленным, что я предал учителя своего и стал сообщником графини де ла Мотт, помогая ей сбывать остатки знаменитого бриллиантового колье.
Но то были именно слухи, исключительно вздорные и абсолютно ни на чем не основанные.
Все дело в том, что я никогда не изменял графу Калиостро, будучи вернейшим его учеником, и никогда не состоял в числе возлюбленных Жанны и, значит, никак не мог находиться под влиянием сей последней.
Просто случилось так, что отчаянная лгунья несколько раз вдруг сболтнула правду, и я был тот именно человек, который отважился признать в некоторых из ее признаний истину. И это все.
Ей Богу, становиться сообщником сумасшедшей негодяйки у меня и в мыслях никогда не было!
И не стоит искать никаких совпадений между моими скрупулезными записками и скандальными «Оправдательными мемуарами» графини Жанны де ла Мотт де Валуа, мерзавки с трагической судьбою (в воскрешение ее в Крыму я никоим образом не верю).
* * *Теперь, по прошествии стольких лет, наверное, уже можно кое-какие тайны, связанные с пропавшим королевским ожерельем из 629-ти бриллиантов, вынести уже и на свет божий.
Надеюсь, мой бесхитростный и ПРАВДИВЫЙ рассказ позволит сделать некоторые немаловажные уточнения ко всей этой знаменитой некогда истории, послужившей прелюдией к великой смуте 1789-го года[13].
А история совершенно загадочная и до сих пор не до конца проясненная.
Жанна де ла Мотт была, конечно, — сомнений никаких не может быть — исчадием ада, и все же тут не следует все сваливать на ее одну.
* * *Королевский советник Жан Батист Титон де Виллотрен, да, да, милостивые государи и государыни, именно тот самый, что по личному распоряжению Их Королевских Величеств допрашивал в Бастилии и величайшего чародея графа Алессандра Калиостро, и легковернейшего герцога де Рогана, и отъявленную воровку графиню Жанну де ла Мотт де Валуа.
Так вот, королевский советник Титон де Виллотрен отнюдь не оставил после себя мемуаров, хотя и в самом деле мог бы поведать свету немало любопытнейшего о знаменитом бриллиантовом ожерелье, исчезновение коего, собственно, и дало начало Великой французской революции.
Книжонка же, на коей означено имя королевского советника Титона де Виллотрена, есть на самом деле ни что иное как изделие бесстыжей воровки Жанны де ла Мотт.
С полнейшим на то основанием предупреждаю: книжонка сия наполнена самым ужасающим враньем, и верить ей ни в ком разе не следует.
Бежав из заключения в Лондон, издавна служащий приютом для изменников и негодяев, графиня вначале выпустила свои «Оправдательные мемуары».
Шуму было немало, и звонкие фунты потекли в пустой кошелек графини, но вскоре сей золотой поток остановился, ибо для всех, кажется, стало очевидно, что «Оправдательные мемуары» есть разведенная чернилами мерзкая, отвратительная грязь.
И тут графиня придумала новый трюк — вылила на публику ушат помоев и вранья под видом мемуаров почтеннейшего Жана Батиста Титона, королевского советника.
Укажу теперь на самые вопиющие выдумки воровки Жанны де ла Мотт.
Несчастная французская королева Мария Антуанетта никоим образом не оказывала содействие бегству графини из тюрьмы Сельпатриер.
Во-первых, королева и в глаза никогда не видывала де ла Мотт де Валуа, ни супруги, ни супруга.
Но главное то, что Ее Величество могло, разве что, только проклинать воровку-графиню, но никак не помогать ее спасению, ведь именно графиня своими постыдными действиями очернила в глазах парижского общества королеву.
Однако доказательством того, что королева Мария Антуанетта не являлась сообщницею де ла Мотт, служат не только сии общие соображения.
Все дело в том, что человеком, коий помог графине бежать из Сельпатриера, был Ваш покорный слуга. Да, да, именно так.
Именно я встретился тайно с Кривым Жаном и вручил ему увесистый мешочек золотых монет, именно я ждал проклятую бегунью на набережной и в заранее нанятой карете отправил ее в Кале, а оттуда на утлом рыбацком суденышке — прямиком в Лондон.
Свидетельствую: я самолично довел беглую графиню де ла Мотт до лондонского кабинета графа Алессандро Калиостро.
Именно Калиостро, мой великий учитель, и оплатил бегство де ла Мотт из отвратительного, зловонного Сельпатриера, в застенках коего томятся сотни воровок и блудниц.
Именно по убедительнейшей просьбе графа я и участвовал в сем малопривлекательном деле.
В Лондоне я, опять же по просьбе моего драгоценного наставника, снял для графини тихий, уютный домик, в уголке британской столицы, надежно укрытом от любопытных взоров.
По мере того, как стало ясно, что Бурбоны не оставляют надежду на поимку графини, Калиостро решил переправить Жанну де ла Мотт де Валуа куда-нибудь в английскую глушь, предварительно инсценировав ее самоубийство, что и было удачно совершено. И совершено было опять же не без моего участия, но исключительно на средства моего учителя.
Я отвез графиню в Эссекс, где она и осталась, боясь и носу высунуть, ибо ей страшно не хотелось возвращаться в Сельпатриер.
Однако королевские ищейки продолжали усердствовать, видимо, не очень-то веря, что такая мерзавка как графиня де ла Мотт способна лишить себя жизни.
И тогда у Калиостро, коий был всегда феноменально находчив, созрел новый план: дабы посланцы Бурбонов не обнаружили Жанну ла Мотт, он решил выдать ее замуж (это при живом-то муже!) и прочно прикрыть ее новой фамилией.
Возлюбленный учитель мой после долгих раздумий остановился, в конце концов, на кандидатуре графа де Гаше, весьма милого и чрезвычайно охочего до звонкой монеты — последнее было как раз то, что нам и надо — старичка.
Я вручил сему графу де Гаше шкатулку, туго набитую поддельными бриллиантиками, а впридачу тот взял еще и Жанну де ла Мотт де Валуа (бриллиантик не только поддельный, но и еще и ядовитый), ставшую вскорости графинею де Гаше.
Теперь до дважды клейменой беглянки из Сельпатриера ищейкам Луи Шестнадцатого и Марии Антуанетты было уже никак не добраться.
Да, а от прелестной Жанны де ла Мотт Калиостро, в ответ на многочисленные свои благодеяния, ждал лишь одной ответной услуги, — записок, способных опорочить Марию Антуанетту и ее августейшего супруга.
И графиня, при всей бесстыжести своей, тут оказалась весьма благодарной: она без устали поставляла графу целые вороха бумаг, начиненных самыми невозможными злобными выдумками.
Вначале Жанна представила свои подлейшие «Оправдательные мемуары», а затем сочинила и записки королевского советника Жана Батиста Титона де Виллотрена.
В общем, сия Жанна ЧЕСТНО исполняла обязательства, взятые пред графом Калиостро.
Полагаю, что «честность» графини в сем деле объяснялась двумя обстоятельствами: во-первых, Калиостро щедро оплачивал ее труд скандальной мемуаристики, а во-вторых, она сама люто ненавидела Марию-Антуанетту, будучи убеждена, что имеет еще более прав на королевский трон, нежели она.
И была еще одна причина необычайной податливости графини пред Калиостро.
Мой учитель не раз обещал графине (самолично слышал), что, в конце концов, он возведет ее на престол, но только предварительно необходимо как можно сильнее уронить в глазах общества чету правивших тогда Бурбонов.
Вот Жанна де ла Мотт и старалась изо всех своих отвратительных силенок угодить графу, опорочивая Марию Антуанетту и Луи Шестнадцатого.
Да, этой совершенно безумной воровке ох как хотелось стать королевою Франции!
Я уверен, что мой великий учитель никогда всерьез не помышлял о том, чтобы возвести на трон эту сумасшедшую нищенку, но вот отомстить семье, некогда подло уничтожившей славный орден тамплиеров, граф очень даже хотел. Он не раз говорил мне о том, что пролитая королем Франции кровь рыцарей ордена взывает к отмщению, и что час справедливости неминуемо настанет.
И в этих благороднейших целях Калиостро, подлинный маг доброты, готов был пользоваться даже услугами отъявленной воровки и мерзавки Жанны де ла Мотт, в совершенстве владевшей способностию обливать других грязью!
Жанна была нужна ему как орудие мести, и не более того; как орудие мести, чрез которое можно будет покончить с королевскою властью во Франции.
